Джон Мини - Фактор жизни
Пар почти скрывал ее бегающие глаза.
— Замечательно! — Карин взглянула через окно на университетский городок. — Это — все, что мне нужно.
— Не думаю, что вы стремитесь только к тому, чтобы чувствовать себя комфортно, — заметила Анна-Мари.
— Да. Но если жизнь в университетском городке не заставит меня измениться, то остальное и подавно не подействует.
— Точно, — зрачки слепых глаз Анны-Мари продолжали бегать и после того, как она поставила чашку на стол.
Карин знала, что будет жесткий график. В течение трех месяцев она продолжит обучение — включая физическую подготовку — самостоятельно. Никаких лекторов, никаких преподавателей. Даже сэнсея.
Это было частью испытания. Они знали, что она умеет подчиняться дисциплине. Они хотели проверить, как у нее с самодисциплиной.
— Есть ли еще кандидаты в Пилоты в университетском городке?
Анна-Мари улыбнулась:
— Остался один из предыдущего набора.
— Понятно.
Карин не хотелось спрашивать, сколько их было первоначально. Норма отсеивания здесь, на заключительном этапе, была очень высока.
— Его зовут Дарт. Он будет проходить испытания. Карин не удержалась, чтобы не спросить:
— А как насчет меня? Вы думаете, я дойду до конца?
— Неверный вопрос, — сказала Анна-Мари, улыбнувшись. — Не знаю. Но я очень надеюсь, что вы не пройдете. Потому что вы мне нравитесь.
«Что это, — подумала Карин. — Часть подготовки? Или искренняя забота обо мне?»
— Понятно, — она вздохнула. — Вы, Анна-Мари, наверное, считаете нас сумасшедшими или круглыми дураками?
— Нет, — Анна-Мари замолчала на мгновение, затем добавила серьезным голосом: — Чаще всего я считаю, что все вы храбры, как черти.
«Чаще всего, — подумала Карин. — А что же вы считаете в оставшееся время?»
* * *
Музыка неслась из коридора рядом с факультетом медицинской физики. На ярко-желтой голограмме было выведено название бара: «Пузырьки из газировки». Карин покачала головой, но вошла внутрь.
— Чего желает симпатичная леди? — Перед нею стоял молодой человек с кожей цвета слоновой кости, волосы падали ему на глаза. — Пузырьков или газировки? Кстати, вы играете в слов-мозаику?
Карин только хмыкнула и посмотрела в ту сторону, куда он кивнул.
В отдельном кабинете сидело несколько молодых студентов. Текстовая голограмма проецировалась с плоского дисплея, висящего над черным стеклянным столом, который они окружали.
— Меня зовут Чоджун.
— Карин.
Когда она протиснулась в кабинет, студенты потеснились.
— Ваша очередь, Аказава, — один из них протянул Чоджуну несколько курсоров, управляя которыми тот мог исправлять текст.
— Хорошо, — Чоджун подмигнул Карин. — Сейчас вы увидите мастера в действии.
Игнорируя ироническое посвистывание других игроков, он подошел к дисплею.
Карин изучала текст. Ссылки на языке рагнарек придавали ему некоторый смысл, но сложные каламбуры, геометрические плоскости, образованные ключевыми словами, были недоступны для ее понимания. Карин наблюдала, как Чоджун — он был всего на несколько лет моложе ее — быстро перестраивал слова и диктовал текст. Внезапно Карин почувствовала себя старой и несовременной.
Чоджун жестикулировал и бормотал инструкции с бешеной скоростью. Не останавливаясь ни на минуту, он продолжал создавать новый текст, а его друзья восхищенно восклицали или отпускали саркастические замечания. Гексаграммы складывались в рассказ, который назывался «Сумерки Богов, комическая интерпретация». Это была и игра, и одновременно нечто большее.
Для Карин все это было недоступно.
Она тихо выскользнула из кабинета, пробормотав:
— Извините!
Ни Чоджун — на его влажном от пота лице пролегли глубокие морщины, так он был сконцентрирован на игре, — ни другие не обратили на это никакого внимания.
Кроме небольшого десятилапого робота, стоявшего на никелированной стойке, в баре был и настоящий бармен. На полках за его спиной выстроились ряды бутылок.
— Надеюсь, — пробормотала Карин, залезая на табурет, — что по крайней мере знаю, как пользоваться этим роботом.
Рядом на табурете сидел высокий мужчина, одетый в черный костюм.
— Играют в мозаику, — сказал он.
— Извините! — Карин нажала на сенсор робота. — Коктейль. Любой. Самый крепкий, какой у вас есть.
Высокий человек присвистнул от удивления:
— У вас серьезные намерения, как я погляжу.
— Обычно я не пью.
Бармен, смахивающий внешностью на студента, внимательно следил за всеми действиями робота. Вероятно, этот робот был его собственным инженерным детищем.
— Игра в мозаику, — незнакомец кивнул в сторону кабинета, который только что покинула Карин. — Бессмысленное занятие.
Перед нею появился ярко-оранжевый стакан. Около стакана лежала маленькая пипетка.
— Не знаю, не знаю. — Карин посмотрела на высокого мужчину. — Возможно, нам это уже недоступно.
Лицо мужчины было некрасивое, будто вырезанное из дерева. Вместе с тем в нем чувствовалась этакая надежность. Его левую щеку украшала переводная картинка с изображением черной молнии.
— Возможно. Но это не повод для того, чтобы отравлять свой мозг.
Карин, не слушая, взяла стакан с подставки робота и сделала глоток. Жидкость обожгла ей горло подобно кислоте, и Карин, задохнувшись, едва не выронила стакан из рук.
— Господи!
Сквозь слезы, рекой хлынувшие из глаз, она обнаружила, что стены бара качнулись из стороны в сторону. Перед глазами поплыло.
— Вы должны были предупредить меня.
— Я старался. — Мужчина широко усмехнулся. Его улыбка производила очень сильное, почти физическое воздействие. — Надо было капать напиток пипеткой на язык. По одной капле, время от времени. Эффект мгновенный.
Карин хихикнула. И сделала еще один большой глоток. На этот раз она только чуть закашлялась.
— Вы… — Она протянула руку, чтобы дотронуться до переводной картинки на его щеке, но незнакомец внезапно качнулся, словно маятник. — Знаем мы вас. Вам только дай волю, вы… — Заплетающийся язык отказался повиноваться.
Мужчина довольно рассмеялся:
— Точно, я такой.
— Дар… Дар… — Язык никак не мог справиться с фразой «Даром вам это не пройдет!»
— Добавьте еще одну согласную. Букву «т»… В любом случае, рад познакомиться с вами. Меня зовут Дарт, если вы не поняли.
— Хотите порп… пропр… поприкалываться? — Карин прищурилась и вдруг поняла, что перед нею сын сэнсея.
— Надеюсь, это будет забавно.
— Ха! — Карин еще раз глотнула жидкого огня, и язык поднял руки перед ее настойчивостью. — Сын Проповедника. Слава Богу, что существует агнос… стицизм. Понимаете, что я хочу сказать?
