Кристофер Сташеф - Волшебник в мире
— Еще какая, — подтвердил Гар. — Так что садись снова за книжки! Учиться, учиться и учиться!
— Непременно! А вы, господин, поезжайте, и удачи вам!
— И тебе, — ответил Гар и щелкнул поводьями. Как только они отъехали подальше, Майлз вздохнул с искренним облегчением.
— На этот раз обмануть было довольно просто, Майлз, — признался Гар. — Все пошло как по маслу, как только он проболтался насчет испытаний и принял меня за магистрата из-за того, что я такой, по его понятиям, умный и запросто мог бы выдержать испытания.
— Это точно! — воскликнул Майлз. — Так вы, стало быть, наудачу все ему говорили? А получилось, будто бы и вправду все знаете!
— А я действительно почти не врал — разве только насчет моего воображаемого хозяина. Про все остальное было легко догадаться. И потом — я подарил ему надежду.
— От надежды от этой проку мало, не сбыться ей, — печально покачал головой Майлз. — Если только ты не семи пядей во лбу, магистраты ни за какие коврижки не дадут тебе выдержать испытания — ведь тогда кто-то из их сынков лишится тепленького местечка.
Дирк изумленно глянул на Майлза.
— Это правда?
Майлз пожал плечами.
— Это все знают, господин.
— Но ведь это могут быть всего лишь слухи, которые распускают те немногие, кому не удалось выдержать испытаний.
— Либо слухи, либо все на самом деле так и есть, — возразил Дирк. — Кумовство налицо. Разве это первый случай в истории, когда государственные служащие пекутся о том, чтобы на ответственных постах их сменили сыночки?
— В разумных пределах желание людей проявлять заботу о собственных отпрысках похвально, — заспорил с другом Гар. — Беда в том, что эта забота очень легко выходит за эти самые пределы. — Он обернулся к Майлзу. — Итак, вами правит Защитник, который издает все законы и приказывает своим министрам следить за их исполнением. Каждый министр затем отдает приказы шерифам, а каждый из них, в свою очередь, командует сотней магистратов.
— Все правильно, господин.
Но зачем Гару понадобилось повторять прописные истины?
— А у каждого магистрата — отряд солдат, только он их зовет «стражниками» и «лесничими», и командует ими бейлиф.
— Да пожалуй, что можно их и солдатами назвать, — медленно проговорил Майлз. — Хотя мы-то солдатами только гвардейцев шерифа считаем, ну и еще тех, кто в войске Защитника служит, само собой.
— Значит, у него есть свое войско? А ни у кого из министров нет?
— Нет, господин, хотя каждый из них может созвать в случае чего своих шерифов и ихних стражников.
— Но созови он их, войско Защитника их бы разбило наголову, — понимающе кивнул Гар. — А чем они обычно занимаются, эти солдаты Защитника?
— Он их отправляет истреблять воров и разбойников, господин, если их где-то разведется так много, что шерифу самому не справиться.
— Вполне достаточно для того, чтобы они более или менее сохраняли боевую форму, а также для того, чтобы они не слишком долго отсутствовали, — сделал вывод Дирк. — Ясное дело, никто из министров не дерзнет сказать хоть слово поперек.
Майлз от этих слов выпучил глаза. Это же надо было до такого додуматься — предположить, что кому-то взбредет в голову тягаться с Защитником!
— Стало быть, служба на государственном поприще начинается с должности магистрата...
Майлз прервал Дирка:
— С вашего позволения, господин, после первого испытания становятся писарями. Многие так никогда выше этой должности и не поднимаются. Всю жизнь мотаются за магистратами из города в город.
— Привыкают, да? — Дирк прищурился. — И жен менять им не приходится. Готов об заклад побиться: большинство из них и не пытаются выдержать нового испытания.
— Но если кто-то его выдержит, то станет магистратом? — спросил Гар.
— Да, господин, а после третьего испытания — шерифом, но сначала надо хорошенько потрудиться простым магистратом — только тогда тебе предложат держать третье испытание.
— Система разработана так, что оперирует исключительно оценкой знаний и достоинств, — задумчиво проговорил Гар. — И с виду возможности равны для всех, кто выдержит испытания... но сынки чиновников всегда обучены лучше, и потому наверняка получают высшие оценки.
— И что гораздо важнее, — добавил Дирк, — экзаменаторы этих сынков почти наверняка хорошо знают или знакомы с приятелями их папаш. Вот этих и пропускают, а тех, у кого блата нет, заваливают.
— Ты судишь по земной истории, — возразил Гар. — Но вынужден согласиться: методология коррупции большей частью действительно была разработана на Древней Земле. На практике это выглядит так: система допускает приток новой крови только тогда, когда часть старой иссякает.
— Позволю себе предположить, что отыщется горстка крестьян, которые были бы готовы поспособствовать тому, чтобы она иссякла.
Майлз в который раз был потрясен до глубины души. Неужели эти двое так и будут все время вести подстрекательские речи?
Но не только потрясение владело Майлзом. Разговоры Гара и Дирка заставили его задуматься...
Глава 6
Орогору, крадучись, продвигался по заросшим травой проходам между домами, то и дело оглядывался и восхищался тем, как сверкали в лучах закатного солнца камни, из которых были сложены стены построек — одни белые, другие — голубоватые, некоторые — розовые, но большей частью — серые. Там, где крыши были невысоки, на них выросли трава и деревца, причем местами так густо, что наверняка растения облюбовали эти крыши лет сто назад, если не раньше. Время от времени Орогору приходилось обходить обломки рухнувших зданий, лежавшие поперек дороги — широкой, настоящей дороги посреди города! Но обрушившихся зданий было немного. В основном они сохранились, стояли гордые, неприкосновенные.
Было здесь что-то необычное, неземное, дикое и волшебное. Ведь этот город наверняка строили сотни людей, а теперь не было ни души. Пока Орогору не встретилось ни единого живого существа крупнее лисицы. Время от времени он кричал:
— Эй! Я Орогору, принц Приммер! Неужели никто не выйдет поприветствовать меня?
Он знал, что примерно так должны были бы требовать к себе внимания особы королевской крови, но, увы, никто ему не отвечал.
Миновало несколько часов, и Орогору стало не по себе. Сгущались сумерки, и на душе у юноши стало тоскливо. Он насобирал щепок покрупнее и решил было сложить костер прямо рядом со стеной, но потом подумал, что дым закоптит камни. Он собрал щепки и, обойдя вокруг дома, нашел место, где стена загораживала его от ветра. Там он сложил щепки на землю в нескольких футах от стены, достал кремень и огниво и разжег огонь. Глядя на пламя, Орогору немного приободрился, тем более что оно приятно согревало его — с приближением ночи становилось все холоднее. Орогору уселся, подвернув ноги под себя, и уставился на огонь. На душе у него было печально и одиноко. Значит, здесь не было никаких блестящих дам и кавалеров! Но если их не было здесь, то где же они? Он ведь знал, что он — один из них! И откуда тогда исходили те звуки, что слышал дровосек?
