Евгений Усович - Человек, которого не было
— Никак не соображу, как этим пользоваться, — пробормотал Павл. — Тут же не то что воды, даже отверстия нет.
Вместо ответа Вела подошла к креслу и, небрежно приподняв подол, уселась в него, лукаво глядя на Павла. Он покачал головой и отвернулся.
— О-ой, опять стесняемся, — засмеялась Вела. — Смотри, уже ничего нет.
Она приподнялась и Павл увидел, что сиденье было таким же чистым.
— А теперь, — Вела опустила пальцы под подлокотник и что-то нажала. — Водные процедуры и просу-ушка...
— Ну, все, — проворчал Павл. — Понял. Иди, я сейчас.
— У-ух, — вздохнула она, пожирая его бесстыдными глазищами — Так бы и проглотила. Ладно, приходи скорей.
После довольно необычного процесса он сполоснул руки в фонтане и, оглянувшись еще раз на странное кресло, вернулся на тропическую лужайку
— Ну, что, не умер от стыда? — спросила Вела, переставляя что-то на столе. — Ничего, привыкнешь. Садись, будем обедать.
Павл сел в плетеное кресло и оглядел странную композицию в своей тарелке. Цветом и формой это больше всего напоминало экскременты, оставленные в траве псом значительных размеров. От тарелки распространялся весьма приятный запах.
— И что это такое?
— Это я сама придумала, — захихикала Вела. — Мои друзья были просто в восторге. Я собираюсь выставить это блюдо на осеннем конкурсе домохозяек.
— И что, это можно есть? — осторожно спросил Павл.
— Ну, конечно, — нетерпеливо сказала Вела. — Это очень вкусно и, между прочим, очень калорийно. Тебе ведь скоро понадобятся силы.
Она снова захихикала.
Павл оглядел столик. Рядом с тарелкой в вазах горками лежали свежие овощи, фрукты, салфеткой был прикрыт крупно нарезанный аппетитный хлеб. В середине столика гордо возвышались какие-то бутылки.
Павл отщипнул кусочек хлеба и отправил его в рот. Хлеб оказался горячим и очень вкусным. Он взял вилку и снова осмотрел тарелку.
— А ничего более прозаического нет? Какого-нибудь жаркого?
— Что ты имеешь в виду? — удивилась Вела.
— Я имею в виду хороший кусок мяса, — объяснил Павл. — Лучше, если запеченный на углях. Но сойдет и курица.
Вела смотрела на него широко открытыми глазами. Потом брезгливо скривила губы.
— Ты питаешься трупами животных? Какой ужас! Если бы ты сказал мне об этом раньше чем... — Она сделала гримаску. — Ты уже завтра был бы продан. И учти, целоваться я с тобой больше не буду.
— Какими еще трупами? — рассердился Павл. — Просто домашние животные. Их разводят специально для того, чтобы потом приготовить всякие вкусные продукты. У вас что, нет домашних животных?
— Конечно, есть, — скривив губы, сказала Вела. — Ими занимаются простолюдины. Но они дают молоко, сыр, масло, шерсть. Никто не собирается их убивать, а, тем более, есть. Это же такая дикость...
Она передернула плечами.
— В этом паштете, увы, нет трупов, но от этого он не стал менее вкусным. Если тебе не нравится форма, давай, я размажу его по тарелке.
И не успел Павл опомниться, как она вилкой превратила сомнительную закорючку в обычную порцию паштета.
— Хорошо, хорошо, — примирительно сказал Павл. — Я попробую.
Вела внимательно наблюдала за тем, как он отделил вилкой небольшую порцию и, намазав на хлеб, отправил в рот. Она еле дождалась, пока он прожевал бутербродик и проглотил.
— Ну, как?
Павл помолчал, пытаясь определить вкус. Похоже было, что в закуске присутствовали и грибы, и что-то рыбное, и яйца. Во всяком случае, паштет был необыкновенно вкусным.
Он так и сказал.
— Ну вот, — обрадовалась Вела. — А то я уже начала подумывать, не уволить ли управляющего.
— Не надо никого увольнять, — улыбнулся Павл. — Распорядись лучше насчет еще одной порции. Только умоляю, пусть ее не укладывают столь экзотическим способом.
— Отлично, просияла Вела. — Сейчас подадут. Только учти, будет еще рыба и жареный сыр. А пока открой, пожалуйста, вот эту бутылку.
Обед оказался таким обильным и вкусным, что Павл в конце концов просто уже не мог проглотить ни одного кусочка.
— Уфф, все, — простонал он, поглаживая себя по животу. — Больше не могу.
Вела хищно смотрела на него, облизывая губы.
— Вела, потом, — взмолился он. — У меня, правда, была бессонная ночь, потом эти гонки, потом ты... Мне бы сейчас поспать.
— Ладно, — с сожалением сказала Вела. — Я понимаю. Конечно, отдыхай. У нас еще будет время.
Она подошла к стене и одним движением пальца уничтожила тропическую лужайку.
— Какую постель ты предпочитаешь? Прямоугольную, круглую? Может быть, тебе установить режим морской волны? Или легкий массаж?
— Я люблю не очень мягкую постель, — сказал Павл и, уловив ее взгляд, быстро добавил: — Односпальную. И не нужно меня будить.
— Хорошо, — вздохнула Вела. — Спать я тоже люблю одна.
Она повернулась к пульту и набрала новую комбинацию цифр. Окна потемнели, в одном из углов появилось подобие шатра.
— Пойдем туда, — кивнула Вела.
В шатре оказалась уютная круглая кровать с несколькими подушками. Под пологом было прохладно. Павл подошел и сел на постель. Матрац оказался в меру упругим и, одновременно, мягким. Он поерзал и поднял глаза на Велу.
— Ну, что еще? — вздохнула она.
— Я привык спать под простыней, — сказал Павл.
Вела пожала плечами.
— Постель обеспечивает нужный температурный режим. Зачем тебе простыня?
— Не люблю, когда на меня смотрят, — засмеялся Павл.
Вела фыркнула.
— Интересно, кто это собирается смотреть на тебя спящего? Если ты думаешь, что я, то сильно ошибаешься. Мне гораздо больше нравятся возбужденные мужчины.
Но по ее глазам Павл понял, что попал в точку.
— Ты делаешь быстрые успехи в чтении мыслей, — буркнула она. — Даже слишком быстрые. Мне это не очень нравится. Ладно, если тебе нужна простынка, я сейчас принесу.
Она удалилась и через минуту вернулась с уже знакомой Павлу стеклянной палочкой.
— На, держи. Можешь делать себе покрывало любых размеров. Хоть завернись в него. Не бойся, жарко не будет. А хочешь, я тебя укрою?
— Ну, укрой, — согласился Павл. — Только без глупостей.
Он улегся на подушку и потянулся. То ли постель обладала такими свойствами, то ли он действительно слишком устал, но сон вдруг стал наваливаться на него вслед за простынкой, стекающей из волшебной палочки в руке Велы.
* * *
Сон освежил его. Павл проснулся, чувствуя себя отдохнувшим и достаточно бодрым. В комнате никого не было. Судя по потемневшему небу, близился вечер. Павл встал с постели и, потянувшись, сделал несколько упражнений. Сзади раздались хлопки в ладоши. Он обернулся. Вела сидела посреди комнаты в шезлонге и улыбалась.
