Сергей Гомонов - Душехранитель (Книга 1)
И тут появилась легкая тошнота, словно её укачало. То, что последовало за этим, с трудом поддавалось пересказу и анализу: все образы вначале исчезли, а затем стали необъяснимо другими; эта перемена была заметна лишь в первый момент. Рената видела себя со стороны, боковым зрением. Ей хотелось понять, о чем же она думает, но это ей было недоступно. Сейчас она была пуста, как пластмассовая кукла, изготовленная на заводе. Мыслей не было, была туманная пленка, тина, за которой, как рыбы в заросшем аквариуме, угадывались неопределенные символы, и все это вертелось, точно ярмарочная труба, через которую необходимо пройти. Был непонятный безобразный символ падения, навязчивая тень чего-то нехорошего, отдаленного и страшного.
Это состояние длилось доли секунды, но Ренате казалось, что и время, и машины движутся медленно, как под водой...
Тут Саша выдернул джип из тисков преследователей и проскочил в щель между грузовиком и цементовозкой, хотя нагромождение знаков строго-настрого воспрещало обгон на этом мосту. Два приотставших автомобиля, шоферы которых явно увлеклись, не успели ни затормозить, ни свернуть; один расплющился о встречный грузовик с сеном, другой, зацепившись за нижнюю часть кузова грузовика и колесо, завертелся, перевернулся и угодил прямо под центральную ось цементовозки. Третья "гончая", отчего-то попавшая в немилость двух первых, отделалась легко: когда в ее сторону полетел тюк сена, она притормозила, затем плавно развернулась и поехала назад.
Джип пролетел мост, миновал еще полгорода, не останавливаясь ни на светофорах, ни на постах с обалдевшими от подобной наглости гаишниками. И только загнав машину в лес за городской чертой, только убедившись, что погоня отстала, Саша неуверенно оставил руль и прижался к нему лбом. Его голос слегка дрогнул, когда он произнес:
- Ты не представляешь, как близко прошла смерть...
- Представляю... - Рената выпуталась из ремня и засмеялась; смех перешел в хохот, из глаз брызнул ливень, и она бросилась на шею телохранителю. Саша не сразу принял ее, но потом все же снизошел до того, чтобы погладить подопечную по спине и предложить воды.
- Успокойся. Слышишь?
Истерика не проходила. Он отодрал ее от себя, намахнулся, но уже налету сбавил прыти и отвесил пощечину раз в пять слабее той, которую намеревался отвесить. Но и от такой Рената едва не опрокинулась с кресла.
- Ты что?! Ненормальный?!!
И это была уже обычная Рената, в своем духе, со своим репертуаром.
- Извини. Так получилось.
Она выхватила из бардачка бутылку - на сей раз водки - и, обжигая рот и горло, неумело выпила залпом с полстакана. Ноги начали "оттаивать".
- Что ты так на меня смотришь? - оторвавшись от горлышка и переведя дух, набросилась она на Сашу.
- Как?
- Осуждающе.
- Тебе показалось.
- На, держи... Наверное, мне надо поблагодарить тебя...
- Не надо, - Саша сделал глоток, прикрыл глаза и выдохнул. - Это моя работа.
- От тебя только это и слышишь, - ее язык начал предательски заплетаться. - Но ты же не такой бесчувственный, я знаю!
- Я разведу костер. Кстати, когда говоришь вслух о своем состоянии, оно незаметно изменяется...
- Это совет?
- Нет. Путевые заметки. Дарю.
- Мне страшно, меня колотит, у меня снова заболел зуб! зарядила Рената: - Не-а, это не панацея... Дай мне водки. Вот панацея.
- А волшебное слово?
- Ну, это пошло, Саша! Жуткая банальность. Ладно: пожа-а-а-алуйста!
Когда в разгоревшемся костре весело затрещали ветки, телохранитель махнул ей, приглашая погреться. Рената спрыгнула на землю, с трудом удержалась за дверцу, едва не отломив ее, засмеялась и поковыляла к Саше. Он усадил ее на лежащее бревно и поднял соскользнувшую с плеч девушки свою кожаную куртку, чтобы укутать ее снова.
- Не надо было так пить, девочка, - сказал Саша, садясь рядом.
- Только без нотаций, па! - мельком взглянув ему в лицо, бросила переборщившая с водкой Рената и вдруг окаменела. Не случайно, как это иногда бывает, не автоматически вырвались у неё эти слова. Затуманенный разум отреагировал на увиденное. Что же это было?
Кажется, в отблеске костра рядом с нею присел отец и держал её за плечи. Его взгляд, широкие челюсти, высокие скулы, волевой подбородок с ямочкой, ровные зубы, нижний ряд которых видно, когда он говорит - Рената считала это признаком сильной личности. У Саши при разговоре тоже был виден нижний ряд зубов, меньше, конечно, чем у отца... Но ведь папа больше недели назад был убит в Челябинске! И с тех пор... да, с тех пор уже прошло девять дней...
- Прости меня, если можешь... - сказал телохранитель голосом отца. - Мы сделаем все, чтобы оградить тебя от опасности...
Рената встретилась взглядом с непрозрачными глазами Саши.
- И долго еще ты будешь меня пугать? !
- Я не хотел. Нет, правда... Я засмотрелся на огонь. Есть такие вещи, которые человек не успевает сделать за одну свою жизнь, а сделать их надо, и именно за эту одну жизнь. Он замусоривает свой Путь ненужным, а необходимое пролетает мимо...
Мало, что понимая в его словах, Рената процитировала чью-то заумную фразу (ведь в свое время она много читала, много и бессистемно):
- Некоторые люди становятся философами и начинают мыслить глобально еще и потому, что в один прекрасный день они почувствовали себя полными ничтожествами в обыденной жизни... Быт убивает в них душу. Но это я не о тебе, а, скорее, о себе самой... Ты - исключение из этого правила. Ты каким-то образом достиг той гармонии идеи и материи, которая никак не дается мне... - она шумно вздохнула. - А ведь я завидую тебе. Замечаешь? Правда, белой завистью. Когда завидуешь кому-то белой завистью, то хочешь стать в точности таким же, как он. Наверное, я глупости болтаю... - девушка рассмеялась, ткнулась лбом ему в плечо и подняла лицо.
Саша слегка наклонил к ней голову. Рената растворила губы, решив, что в случае чего небольшой "перебор" можно будет списать под нетрезвое состояние и пережитый стресс. Алкоголь раскрепостил ее, и она почувствовала желание, сильное и неуемное, как это бывает весной у зверей. Попросту - похоть. Будь на месте Саши кто-то другой, тоже не вызывающий у Ренаты неприязни, она захотела бы и его. Её можно было понять, но вот понять и оценить телохранителя было трудно. Не поняла и не оценила его поступка и Рената: вместо того, чтобы поцеловать, Саша подкурил две сигареты и одну из них вставил в ее приоткрытые губы (слава богу, догадался хотя бы фильтром, а не огоньком, мерзкий Мухтар!). Рената покривилась, но желание, к счастью, тут же исчезло. Да, это было бы "перебором". Он всего-навсего охраняет ее и не должен рисковать, тронув то, что ему не принадлежит... Однако злость на него Рената - правнучка сиамской кошки - затаила.
