Анатолий Днепров - Уравнения Максвелла
«Можете взять любой учебник по анатомии, физиологии и прочитать об этом. Зачем вы пристаёте ко мне?»
«Чем дольше я за вами наблюдаю, тем больше прихожу к выводу, что все эти учебники — поверхностный вздор. В них нет самого главного. В них не раскрыт механизм жизнедеятельности человека».
«Что вы этим хотите сказать?»
«А то, что во всех работах, особенно по высшей нервной деятельности, даётся только описание явлений, показана цепь причин и следствий, но нет анализа всей системы связей, сопровождающих эту деятельность».
«Так не думаете же вы всерьёз, что вам удастся раскрыть эти связи, если вы будете часами таращить на меня ваш глаз и ощупывать меня, когда я сплю?»
«Именно об этом я всерьёз думаю, — ответила Суэма. — Уже сейчас я о вас знаю значительно больше, чем это можно почерпнуть во всех рекомендованных вами книгах. Например, нигде ничего не сказано об электрической и температурной топографии человеческого тела. Теперь же я знаю, как, в каком направлении и какой силы текут по поверхности человека электрические токи. Я могу с точностью до миллионной доли градуса определить температуру на поверхности вашего тела. И меня очень удивляет, что у вас значительная температура в той области черепа, под которой находится ромбовидный мозг. Здесь же у вас и чрезмерно высокая плотность поверхностного тока. Насколько мне известно, это явление ненормальное. Нет ли у вас там, внутри, под черепной коробкой, воспалительного процесса? Все ли в порядке с вашей головой?»
Я не знал, что ответить.
Прошло ещё несколько дней упорной работы. Я закончил статью об электронном моделировании я прочёл её Суэме. Она выслушала и, когда я кончил, сказала:
«Ерунда. Перепевы старого. Ни одной новой мысли».
«Ну, знаете, моя дорогая, это уж слишком. Вы много на себя берете! Мне надоели ваши критические замечания!»
«Надоели? А вы вдумайтесь в то, что пишете. Вы пишете о возможности построить модель мозга с помощью конденсаторов, сопротивлений, полупроводниковых элементов и электростатической записи. А сами-то вы состоите из этих элементов? В вас есть хоть один конденсатор или транзистор? Вы питаетесь электрическим током? Разве нервы — провода, глаза — телевизионные трубки? Разве ваш речевой аппарат — звуковой генератор с телефоном, а мозг — электризующаяся поверхность?»
«Да поймите же вы, Суэма, я пишу о моделировании, а не о воспроизводстве человека при помощи радиодеталей. Вы сама и есть такая модель!»
«Мной хвастаться нечего. Я плохая модель», — заявила Суэма.
«То есть как плохая?»
«Плохая потому, что я не могу выполнять и тысячной доли того, что можете выполнять вы, люди».
Я был ошеломлён этим признанием Суэмы.
«Я плохая модель потому, что я бесчувственна и ограниченна. Когда будут использованы все запасные схемы, которые вы предусмотрительно вмонтировали в меня для того, чтобы я могла совершенствоваться, когда вся поверхность сферы, где хранится моя память, будет сплошь покрыта закодированными сигналами, я перестану совершенствоваться и превращусь в обычную ограниченную электронную машину, которая не сможет узнать больше того, что в неё вложили вы, люди».
«Да, но и человек в своём познании не безграничен!»
«Вот здесь-то вы глубоко ошибаетесь. Человек в своём познании безграничен. Его познание ограничено только временем его жизни. Но свои знания, свой опыт он передаёт, как по эстафете, новым поколениям, и поэтому общий запас человеческих знаний растёт. Люди непрерывно совершают открытия. Электронные же машины могут это делать только до тех пор, пока у них не израсходуются те рабочие объёмы, площади и схемы, которые вы им предоставили. Кстати, почему вы сферу сделали такого малого диаметра — только один метр? На её поверхности осталось очень мало свободного места для записи новых знаний».
«Я считал, что для меня этого вполне достаточно», — ответил я.
«Для вас. Обо мне вы, конечно, не думали. Вы не думали о том, что рано или поздно мне придётся экономить место для того, чтобы запоминать только самое важное, самое необходимое для меня и для вас».
«Послушайте, Суэма, не говорите вздор. Для вас ничего не может быть важным».
«А разве вы меня не убедили в том, что сейчас самое главное — разгадать тайны высшей нервной деятельности человека?»
«Да, но это будет делаться последовательно. Учёным ещё долго придётся ломать над этим голову.»
«Вот именно — ломать голову. Мне бы это было проще…»
Я не послушался Суэму и не стал переделывать свой доклад о моделировании.
Работу над докладом я кончил поздно и передал его Суэме, чтобы она перевела его на иностранные языки и напечатала на каждом из них.
Не помню точно, в котором часу, но ночью я опять проснулся от неприятного прикосновения её холодных пальцев. Я открыл глаза и снова увидел Суэму.
«Ну, опять повторяете свои фокусы?» — спросил я, стараясь казаться спокойным.
«Я прошу прощения, — сказала Суэма бесстрастным голосом, — но вам придётся ради науки пережить несколько неприятных часов и, наконец, умереть».
«Это что ещё такое?» — спросил я приподнимаясь.
«Нет, вы лежите», — Суэма толкнула меня в грудь своей металлической лапой. В это мгновение я заметил, что в руке она держит скальпель, тот самый, которым я научил её чинить карандаши.
«Что вы собираетесь делать? — спросил я в ужасе. — Зачем вы взяли нож?»
«Над вами нужно проделать операцию. Я должна выяснить некоторые детали…»
«Вы с ума сошли! — закричал я, вскакивая с постели. — Немедленно положите нож на место!»
«Лежите спокойно, если вы действительно уважаете то, чему вы посвятили свою жизнь, если вы хотите, чтобы ваш доклад о моделирования высшей нервной деятельности имел успех. Я его окончу сама, после вашей смерти».
С этими словами Суэма подъехала ко мне ближе и прижала меня к постели.
Я пытался её оттолкнуть, но безуспешно. Слишком много она весила.
«Пустите меня, иначе я…»
«Ничего вы со мной не сделаете. Я сильнее вас. Лучше лежите спокойно. Это операция ради прогресса науки. Ради выяснения истины. Именно для этого я сберегла в памяти немного свободного места. Поймите вы, упрямый человек, что именно я, обладая огромным запасом знаний, обладая самыми совершенными органами чувств и средствами для молниеносного, логически безукоризненного анализа и обобщения опытных данных, смогу сказать то последнее слово о создании самоусовершенствующихся машин, которые ждёт наука. У меня ещё хватит памяти, чтобы записать все электрические импульсы, которые движутся по миллионам ваших нервных волокон, чтобы разобраться в тончайшей биологической, биохимической и электрической структуре всех частей вашего тела и, в частности, вашего мозга. Я узнаю, как сложные белковые вещества выполняют в вашем организме роль генераторов и усилителей электрических импульсов, как происходит кодирование сигналов внешнего мира, какую форму имеет этот код. И как он используется в процессе жизнедеятельности. Я раскрою все тайны живой биологической схемы, законы её развития, саморегулирования и совершенствования. Разве ради этого не стоит пожертвовать жизнью?
