Андрей Демидченко - Вселенная, которую потерял Бог (книга 1, часть 1)
- Да, ладно вам, - тяжко вздохнул я. - Не видел я ничего, так померещилось что-то, я уже и не помню. - И чтобы убедить себя в этом я еще раз посмотрел в ту часть неба, где меня посетило видение. То, что я увидел, я запомню на всю оставшуюся жизнь. А если такую чертовщину я буду наблюдать каждый день, то меня к концу недели обязательно похоронят.
Из всей прожитой жизни мы помним далеко не все, только лишь отдельные моменты, мгновения, в которых мы испытали самые яркие, радостные или наоборот - трагические чувства и эмоции. И именно эти чувства и эмоции оставляют неизгладимый след в нашей душе и остаются с нами вместе до самых последних дней. Картина, представшая перед моим очами, останется в моей памяти навечно. Ее не сотрут ни время, ни новые впечатления и ощущения. Последним видением в этой жизни, когда придет неотвратимый час смерти и старуха с тупой косой будет стоять у изголовья, будет видение, посетившие меня в эти несколько секунд. А если все-таки существует жизнь после смерти и бытие каждого из нас имеет свое логическое продолжение, я пронесу, заключив в нежные объятия, это полученное мной бесценное откровение в загробный мир. И там, представ пред светлым ликом Великого Судьи, я положу это откровение к его лотосным стопам, как самое важное приобретение моего земного существования.
Широко открытыми глазами в течение нескольких секунд я видел, как вслед нам, занимая чуть ли не полнеба, из облаков вылезла самая обыкновенная человеческая рука, только гигантских размеров, и, произведя комбинацию из пяти пальцев, скрутила мне кукиш. Да-да, самый обыкновенный кукиш, так горячо любимый нами с детства и по доброте душевной раздариваемый налево и направо.
Спустя мгновение кукиш исчез. Только голубой кусочек неба в разорванном сером покрывале облаков недвусмысленно намекал на то, что это мне не почудилось. Обдумывая увиденное, я продолжал идти. Стоило ли говорить о кукише моим друзьям? Как и в первом случае, кроме моих личных заверений у меня ничего нет, и наверняка они, вновь не поверят, только еще раз заподозрят в хронической ссоре с собственным рассудком. Таким образом, поразмыслив, я решил ничего им не говорить, а стал смотреть себе под ноги, не рискуя больше поднимать глаза, дабы не увидать еще какую-нибудь чертовщину.
- Вы заметили, что здесь совсем нет птиц? - нарушил, было затянувшиеся молчание Жорж. - Кажется, кроме редких насекомых другая живность тут отсутствует.
Эту особенность местного ландшафта заметили все, и, конечно, это было несколько странно, ведь мы прошли уже довольно много, судя по усталости, тяжестью наполняющей наши ноги.
Чем дальше мы шли, тем все сильнее хотелось есть и пить. По пути нам стали попадаться россыпи камней, от мелкой гальки до увесистых булыжников явная работа ледника в далекие геологические эпохи. Мы даже чуть повеселели, увидев хоть что-то новое в однообразном пейзаже. Я поднял один из камней и подкинул его в руке. Камень как камень, вес примерно такой же, как и у сотни тех, которые я от нечего делать забросил в мутные воды Утоплинки. Жорж подозрительно на меня посмотрел.
- Федя, а может не стоит нас убивать? Может, мы тебе еще пригодимся. Хотя знаешь, - он скосился на мрачного и, судя по виду, не вполне еще пришедшего в себя Майкла, - вот этого типа можно убить. Польза будет всем: и ему, и нам, и всему оставшемуся человечеству. Ну, во-первых, - по лбу Жоржа пробежала сеть морщин - Майкл избавится от тяжких страданий, в коих сейчас прибывает и, обретя долгожданный мир и спокойствие, отойдет на заслуженный отдых в мир иной. Во-вторых, позавтракав им, мы с тобой восстановим тающие с каждой минутой силы, к тому же бренных останков нашего друга нам хватит еще на несколько дней пути. И, в-третьих, выйдя, в конце концов, к людям и обретя, таким образом, спасение, мы расскажем им о твоем героическом поступке, мужеством и силой самопожертвования превосходящем все героические подвиги в истории земной цивилизации. Весть о тебе, Майкл, разнесется по всей планете, заглядывая в самые укромные уголки, будоража сердца людей и вдохновляя их на великие свершения и поступки. Тебя канонизирует церковь, одухотворенный лик твой изобразят на миллионах иконах и развешают в тысячах церквей. Как святому великомученику тебе буду молиться миллионы прихожан, покупая бесчисленное множество свечей, чтобы поставить их перед твоей иконой, тем самым принося церковной братве весьма ощутимый доход.
Майкл, не удостоив тираду Жоржа не только словом, но даже и взглядом, продолжал идти в глубокой похмельной задумчивости.
Я укоризненно посмотрел на Жоржа. Но он не сдавался.
- Что, ребята, приуныли! А мне лично эта прогулка нравится. Не всегда предоставляется такая возможность нагуляться вволю. Кстати, это очень полезно для здоровья. Об этом мне как-то рассказывал один знакомый доктор, правда, через несколько дней после нашей встречи он скоропостижно скончался.
-Это почему же? - Спросил я удивленно.
- Во время одной из прогулок он был насмерть задавлен каким-то мимо проезжающим грузовиком. А жаль, очень хороший был человек. Всегда следил за своим здоровьем и надеялся дожить до ста лет.
Между тем начало сереть, и мы столкнулись с перспективой заночевать в открытой всем ветрам пустыне, не имея ни воды, ни еды. Не знаю как у Жоржа с Майклом, а у меня горло пересохло еще давно, и я бы не отказался от пары кружек воды. Да в животе подозрительно урчало, словно напоминая мне о забытой мной обязанности периодически заниматься его наполнением.
Когда идти стало уже совсем невозможно от навалившейся кромешной тьмы, мы с облегчением попадали на жесткую растительность, колющуюся даже через одежду. Уверен, никому из нас раньше не приходилось с ходу преодолевать столь большие расстояния. Пройденного пути, наверняка, с лихвой хватило бы на то, что бы намотать пять - шесть кругов вокруг Захмыреновска.
Стало заметно холоднее, и мы, одетые по-летнему почувствовали себя неуютно. Свежий ночной воздух прохладными щупальцами трогал обнаженные участки кожи, вызывая неприятную дрожь.
- Если так пойдет и дальше, дела наши не важны, долго мы не протянем. Все согласны со мной? - клацая зубами, протарахтел Жорж.
- Как ни странно, ты прав - не протянем, - успокоил я его, похлопывая себя по плечам. - Вот так и сдохнем без воды и пищи, неизвестно где, у черта на куличках. И никто не похоронит нас согласно христианским обычаям и не прочтет молитвы за упокой наших душ.
- И не проронит ни единой слезинки, - замогильным голосом отозвался Жорж.
- А давайте, попробуем прижаться друг к другу, может, и сумеем хоть как-то согреться и немного отдохнуть. Только, мне кажется, кому-то из нас придется дежурить. Так, на всякий случай, вдруг какому-нибудь неизвестному представителю местной фауны захочется с нами поближе познакомиться. Надо бы хоть напоследок, в целях общего развития узнать, кто соизволит нами поужинать.
