Андрей Столяров - Избранный круг
– С ума сошел! – только и вымолвила Лариса. Внутренне, кстати, она ожидала чего-то подобного. Может быть, не в такой откровенной форме, но все же. – Ты полагаешь, что я так вот, запросто, перепрыгну из постели в постель?
– А что здесь плохого? – искренне удивился Георг. Отстраненно прищурился, и этот прищур испугал Ларису больше всего. – Ну, не хочешь Земекиса, в конце концов, есть тот же Мурзик. Южный темперамент, кавказец, на-астоящий самум… Сама знаешь, как за ним женщины бегают. Между прочим, все, что он говорит, чистая правда.
– Пусти меня, – холодно сказала Лариса.
– Обиделась?
– Нет, просто противно слушать.
Георг несколько оскорбленно пожал плечами:
– Как хочешь… Учти: это не означает, что мы с тобой не сможем встречаться и дальше. Я только хотел придать нашим отношениям, ну – некий оттенок… Некий толчок, ну – чтобы они не выдохлись окончательно…
– А они выдыхаются? – настороженно спросила Лариса.
– Если ты полагаешь, что – нет, значит – нет.
– Но ты-то сам как считаешь?
– Я просто пытаюсь предвидеть будущее, – сказал Георг.
Он без какого-либо смущения плеснул в бокалы вина.
– Кстати, советую, обрати внимание на Марьяну. Она ценит тебя гораздо выше, чем ты можешь вообразить. И не надувай губы, пожалуйста, тебя никто принуждать не будет. Я тебе уже один раз объяснял: ты все решаешь сама. Просто тогда мы могли бы полностью доверять друг другу. У нас так принято, понимаешь?
Лариса подняла голову:
– Я поняла.
– Не расстроилась?
– Нет.
– Вот и отлично…
Георг взял свой бокал и повертел в жестких пальцах. Знакомый фиолетово-стеклянный отлив вдруг появился в его глазах.
– А Марьяна… Марьяна… Поверь, она – необыкновенная женщина…
Марьяна возникла буквально на следующий же день. Позвонила в редакцию и с темпераментом, которому невозможно не позавидовать, сообщила, что образовалось у нее по случаю некое бесподобное платье: скинули как знакомой и, хоть плачь над ним теперь, хоть выбрасывай, чувствую, понимаешь, что оно мне как-то не очень. Главное, дешево. Может, ты, Лара, посмотришь?
– Может, и посмотрю, – осторожно сказала Лариса.
– Сегодня тебя устраивает?
– Ну, вроде бы, никаких особых дел нет.
– Отлично. Тогда, значит, договорились…
В конце рабочего дня она заехала за ней на машине и пока пробивались, впрочем без лишних переживаний, сквозь пробки транспорта от переулка Гривцова на Малый проспект, где, оказывается, имелась у Марьяны квартирка на третьем этаже симпатичного здания, произнесла целую речь – какие нынешние мужики все ж таки тупые и бесчувственные существа: никакой интуиции, никакого, пусть слабого представления о личности женщины, не любовь, а весеннее спаривание самцов и самок, стоит раз уступить, и будто бы уже обязана посвятить ему жизнь. Отвратительное биологическое неравенство, правда? Только берут, взамен ничего предложить не могут. Ну – какие-то там, весьма сомнительные удовольствия. Вот разве Георг, который, кстати, еще много лучше других, что-нибудь тебе предложил?
– А он мне, по-моему, ничем не обязан, – сказала Лариса.
– Да? Не слишком высоко, значит, ты себя ставишь. Ты ему дала то, что мало кто мог бы дать.
– Интересно, что именно?
– Нет, ты, кажется, действительно не понимаешь.
– Ну и что? А если он мне понравился? – с вызовом сказала Лариса.
– Это, знаешь, еще не причина, чтобы делиться.
– Он не получил ничего – чего бы я сама не хотела…
Марьяна бросила на нее быстрый взгляд.
– Боже мой! Так ты еще этого и хотела? Извини, Лара, конечно, по-моему, ты – просто чокнутая.
– Иногда надо быть чокнутой, иначе скучно.
– Боже мой!..
– А что?
– Да нет, это я так, к слову…
Марьяна потрясла головой, словно чтобы избавиться от наваждения, вцепилась в баранку, обогнала по встречным рельсам еле ползущий трамвай и всем правилам вопреки свернула поперек главной улицы.
Видимо, она была чем-то сильно удивлена.
– Ладно-ладно, ты еще научишься понимать свою цену… – Вдруг, как крыска, ощерилась, выставив великолепные крепкие зубы. – А этот-то наш каков? Ну – Жора, ну – хищник интеллигентный…
Лариса, кажется, уже поняла, в чем смысл этого приглашения. И действительно, когда они поднялись в квартиру, обставленную кстати, не хуже, чем у Георга, когда выпили кофе (Марьяна предложила вина, но Лариса категорически отказалась), и когда, наконец, было продемонстрировано то самое платье, – без обмана, в высшей степени простое, но элегантное, – Лариса прикинула его на себя и замерла от восторга, – и когда она с сожалением опустила его на спинку стула: дешево – не дешево, а очевидно, что таких денег у нее просто нет, это для Марьяны, может быть, дешево, а для нее все, что выше зарплаты, уже запредельно, Марьяна, до этого как бы невзначай прикасавшаяся то к бедрам Ларисы, то к рукам, то к плечам, уже достаточно откровенно, однако и не слишком пока выходя за рамки дружеских отношений, задержала ее у зеркала, мягко полуобняв, и спокойно заглянула в глаза, будто через зрачки – до самого сердца.
– Ну что, берешь? – участливо спросила она.
– Боюсь, что не выйдет. А сколько это, если по-настоящему, стоит?
– Для тебя – нисколько, – еще участливее сказала Марьяна. Повела рукой по спине, и Лариса вдруг ощутила, какие у нее горячие и чуткие пальцы. Полыхнуло вдоль позвоночника телесным жаром. – Примерь, если хочешь. Я – помогу…
Вывернулись вперед малиновые упругие губы.
Лариса отступила на шаг и, точно девочка, высвободилась из объятий.
– Не надо… Прошу тебя… У меня не получится…
Ей было очень неловко.
А у Марьяны лицо сразу же стало высокомерным. Прорезалась вертикальная складка между бровями. Глаза превратились в два темно-прозрачных камня.
Она медленно опустила и снова подняла веки.
Будто зарубку сделала.
– Жаль, – искренне сказала она.
Больше ничего особенного, вроде бы, не произошло, но через день, в дождливую, типично петербургскую среду, позвонил на работу Георг, к чему Лариса, честно говоря, была не готова, и, против обыкновения не осведомившись, как у нее дела, как настроение и чем она вообще сейчас занимается, очень вежливо, так что не придерешься, но вместе с тем и с суховатой отстраненностью предупредил, что ему по работе надо уехать недели на две, на три, от силы – на месяц. Очень перспективная командировка, чрезвычайно ответственная. Так что до сентября, пожалуй, встретиться не удастся. Впрочем, я могу попросить Земекиса, если хочешь. Он тебя куда-нибудь сводит, поговорите друг с другом…
– Не надо, – после крохотной паузы отказалась Лариса. – Лучше прямо скажи: ты меня «сливаешь», я правильно понимаю?
