Мэрион Брэдли - Спасатели планеты
Я вдруг перестал сознавать, что делаю, пока не оказался на коленях. Я взглянул в резкое, спокойное, отсутствующее лицо нечеловека.
— Мой отец, — сказал я, — вы вытащили умирающего мужчину и умирающего ребенка из горящего самолета. Даже люди из их расы могли ограбить их и оставить умирать. Вы спасли ребенка, усыновили его и воспитали, как своего. Когда он достиг возраста, когда становился несчастливым среди вас, вы позволили дюжине своих людей рискнуть жизнями и вернуть его к своим. Вы не можете уверить меня, что безразлично относитесь к судьбе миллионов людей моего народа, если судьба одного вызвала у вас жалость.
Последовало недолгое молчание.
Наконец Старый сказал:
— Безразлично — нет. Но мы бесполезны. Мой народ умирает, когда спускается с гор. Воздух для нас слишком насыщен. Еда не та. Свет слепит, мучит. Могу ли я отправить на страдание и смерть тех, кто зовет меня Отцом?
И память, захороненная в течение всей жизни, внезапно поднялась на поверхность. Я сказал настойчиво:
— Послушайте, отец, в мире, в котором я живу, я слыву мудрым человеком. Вы можете мне верить или нет, но выслушайте: я знаю ваших людей, это мой народ. Я помню, что когда я покинул вас, более дюжины моих друзей вызвались, зная чем рискуют, идти со мной. Я был ребенком. Я не понимал, какую жертву они приносят. Но я видел, как они страдают, когда мы спускались с гор, и я решил… — я выговаривал слова с трудом, словно пробивался сквозь барьер, — что раз другие страдают из-за меня, я проведу свою жизнь, избавляя других от мук. Отец, терранцы называют меня мудрым доктором, человеком искусным. Среди терранцев я могу проследить, чтобы мои люди, если они придут к нам и помогут нам, имели воздух, которым они могут дышать, и пищу, которая им подходит, и чтоб их берегли от света. Я прошу об одном — скажи своим сынам, что я сказал тебе. Если я знаю ваш народ который и мой навсегда — сотни из них вызовутся сопровождать меня. И ты будь свидетелем моей клятвы: если один из твоих сынов умрет, твой чужой сын ответит за это своей жизнью.
Слова лились из меня потоком. Они не все были мои: что-то подсознательно подсказывало мне, что такие обещания мог давать Джей Элисон. Впервые понял я, какая сила, какая вина оттолкнули Джея Элисона от меня. Я был у ног Старого, на коленях, пристыженный. Джей Элисон стоил десяти таких, как я. Неотвратимость, сказал Форс. Утрата цели, равновесия. Какое право я имел презирать свое несчастное «я»?
Наконец я почувствовал, что Старый коснулся моей головы.
— Встань, сын мой, — сказал он. — Я спрошу свой народ. И прости меня за сомнения и отказ.
В течение минуты ни я, ни Регис не разговаривали после того, как мы вышли из приемной комнаты. Затем, почти одновременно, мы повернулись друг к другу. Регис сказал первым: — Это лучшее, что вы сделали, Джейсон. Я не верил, что он согласится.
— Это ваша речь сделала дело, — сказал я. Серьезное настроение, непривычный наплыв чувств еще оставались во мне, но уступали место спаду экзальтации. Черт побери, я это сделал! Попробовал бы это сделать Джей Элисон!
Регис оставался мрачным.
— Он отказывался, но вы обратились к нему, как один из них. Хотя это не совсем так — это что-то большее… — Регис быстро обнял меня за плечи и вдруг воскликнул. — Думается, терранская медицина сыграла с вами дьявольскую шутку, Джсйсон! И даже если она спасет миллионы жизней — трудно простить ей такое!
Глава 7
На следующий день Старый созвал нас вновь, и сказал нам, что сто человек вызвались пойти с нами и стать донорами крови и объектами экспериментов для борьбы с лихорадкой Следопытов.
Переход через горы, совершенный с такими мучениями, в обратную сторону был легче. Наш эскорт из ста Следопытов оберегал нас от нападения, и они могли выбирать легкие пути.
Сразу же после того, как мы совершили долгий спуск к подножиям гор, Следопыты, — непривычные к путешествиям по земле в любое время и страдающие от непривычно малой высоты, начали слабеть. В то время, как мы становились сильнее, все больше и больше их выбивалось из сил, и наш путь замедлялся. Даже Хендрикс не мог остаться равнодушным к «животным-людям» к тому времени, когда мы достигли места, где оставили вьючных лошадей. И это Райф Сотт, а не кто другой, подошел ко мне и сказал в отчаянии: "Джейсон, эти бедные ребята могут так и не дойти до Карфона. Леррис и я знаем эту страну. Позвольте нам пойти вперед, насколько можно быстрее, и потребовать в Карфоне встречный транспорт — может быть, мы выбьем самолет.
Мы сможем послать из Карфона сообщение, чтобы в нашей терранской штаб-квартире готовились к встрече.
Я был удивлен и чувствовал легкую вину, что не подумал об этом сам. Я скрыл ее за иронией: — Я думал, вы палец о палец не ударите ради "моих друзей".
Райф сказал виновато: — Думаю, я в этом был неправ. Они пошли за нами из чувства долга, а это заставляет меня думать о них совершенно по-другому.
Регис, услышавший, как Райф излагает свой план, прервал свое молчание:
— Вам нет нужды идти вперед, Райф. Я послал более быстрое сообщение.
Я забыл о том, что Регис был обученным опытным телепатом. Он добавил:
— Для таких посылов существуют некоторые ограничения в дальности, но на Дарковере существует регулярная сеть, и один из посредников — девушка, которая живет на самом краю терранской зоны. Если вы скажете, что именно ей необходимо передать… — он слегка покраснел и поясил. — Насколько я знаю терранцев, она не оченьтто преуспеет, если просто подойдет к воротам и скажет, что должна кое-кому передать телепатическое сообщение. Не так ли?
Я улыбнулся при виде картины, которую он нарисовал в моем мозгу.
— Боюсь что нет, — признал я. — Велите ей пойти к доктору Форсу и передать сообщение от доктора Джейсона Элисона. — Регис с любопытством взглянул на меня — впервые я мог произнести свое имя среди остальных. Но он кивнул, не комментируя.
В течение следующего часа-другого он казался занятым сверх обычного, но некоторое время спустя подошел ко мне и сказал, что сообщение передано. Позже он передал ответ: самолет ждет нас, но не в Карфоне, а в небольшой деревне рядом с фортом Кадарин, где мы оставили свои грузовики.
Когда вечером мы разбивали лагерь, у нас была дюжина проблем, нуждавшихся в практическом решении: время и точное местонахождение форта, успокоение испуганных Следопытов, которые отважились покинуть лес, но не смогли заставить себя перейти через реку, посильная помощь больным. Но после того, как я сделал все от меня зависящее, после того, как наш лагерь утих, я присел возле крошечного костерка и стал смотреть в него, мучительно усталый. Завтра мы перейдем через реку и несколькими часами позже будем в терранской штаб-квартире. А потом…
