Александр Казанцев - Планета бурь
Алеша смотрел на него и протирал глаза: — Что это? Народные сказки?
— Пожалуй, — усмехнулся Богатырев. — И дракон летит… и от соловьиного свиста все мертвы лежат.
— Как же могли эти образы перекочевать на другую планету, жить в народных сказаниях? — поражался Алеша.
Богатырев многозначительно улыбнулся.
— Наденьте для надежности шлемы, — сказал он.
— Без специального оружия ехать дальше нельзя, решительно заявил Добров, выбираясь из вездехода.
— Что надумал? — нахмурился Илья Юрьевич.
— Это был ультразвук, — сказал Добров. — У них на планете он действует лучше пушек. В дьявольском аккорде были неслышные, но парализующие обертоны.
— Ах, вот ты о чем, Роман! Аппарат ультразвуковой разведки мы не сняли?
— Не поедем дальше, пока не приспособим его для кругового обстрела.
— Вот это правильно, Роман! — сказал Илья Юрьевич.
Глава третья
Хищная красота
Вездеход спрятался среди исполинских папоротников. Илья Юрьевич не позволил оставаться на открытом болоте.
Роман Васильевич и Алеша быстро и ловко разобрали прибор.
Илья Юрьевич стоял около них с гранатным ружьем в руках и остро поглядывал в чащу.
С болота полз туман. С почвы под деревьями струйками поднимался пар.
Туманные колеблющиеся струи из-за цвета папоротников казались красноватыми. Они тоже походили на стволы, только какой-то неведомой, сказочной растительности, живой, движущейся.
И вдруг из тумана донесся крик.
Алеша, держа отвертку в руках, выпрямился, посмотрел на Илью Юрьевича. Тот встретился с ним взглядом.
Добров с укоризной взглянул на Алешу, потом показал на разобранный аппарат.
Крик повторился снова, переливающийся, призывный. Алеша решительно положил отвертку.
— Что? — сердито спросил Добров. — Теперь уже не Соловей-разбойник, а сирена?
— Я боюсь подумать о том… как она выглядит, — взволнованно сказал Алеша.
Добров презрительно хмыкнул: — "Она"!.. Ящерица или женщина?
— Тише! — поднял руку Алеша. — Слышите? Она зовет…
— Ящерица, вонючая, отвратительная гадина, — вот кто зовет. Неужели еще непонятно, что здесь нет и не может быть никого, кроме гадов, пресмыкающихся с холодной кровью, венерозавров, ползающих или летающих…
— Это почему же? — вызывающе спросил Алеша, Добров укоризненно посмотрел на него: — Какую эру мы застали на Венере?
— Очевидно, каменноугольный период, — нерешительно ответил Алеша.
Добров демонстративно сложил инструменты, объявляя перерыв. Он стал говорить скрипучим монотонным голосом:
— Да. Более раннюю, чем на Земле, эру развития. И животный мир здесь более ранний — типичные представители ящеров. А человек? Разумное существо? Это высшее млекопитающее! Его организм должен быть построен на высшей энергетике млекопитающего, он должен обладать теплой, горячей кровью! Слышишь? И у него должны быть свободные от ходьбы конечности, способные к труду, который и делает существо разумным. Оно должно ходить вертикально, имея наибольший обзор местности, иметь стереоскопические органы зрения и слуха в непосредственной близости от мощного мозгового образования, оно должно обладать, короче говоря, человеческой головой, а не головой диплодока!.. Уважайте Дарвина! Вы же биолог! — Добров перешел с понуро слушавшим его Алешей на "вы". — Представьте себе лестницу эволюции на Венере. Она не будет отличаться от земной… Здесь не хватает бесчисленных ступенек от ящера до человека…
— Кстати, — вставил Богатырев, — вы никогда не задумывались, друзья, над тем, что на Земле тоже нет одной очень важной ступеньки? Нет промежуточного звена между человеком и животным миром Земли.
— Да, эта ступенька пока не найдена, — согласился Добров. — Она затерялась… но она была.
— Вы уверены? — лукаво спросил Илья Юрьевич.
Добров удивленно посмотрел на него и пожал плечами:
— Надеюсь, вы не сомневаетесь, что человек произошел от обезьяны?
— Вопрос лишь в том, от какой? — ответил Богатырев.
— Во всяком случае, на этой чужезвездной Венере даже подобия таких обезьян еще не было. Человеческий род в процессе эволюции животного мира мог бы появиться здесь спустя сотню миллионов лет.
— Это верно, — согласился Богатырев.
— На Венере пока что не хватает не одной какой-нибудь ступеньки, а целого марша лестницы эволюции. Станете ли вы, биолог, — обратился Добров к Алеше, — утверждать, что разумные существа могут появиться в эру ящеров?
Алеша, смущенный, прижатый к стене, вынужден был ответить:
— Не стану, конечно…
Добров торжествовал.
— Биолога я победил! — удовлетворенно возвестил он. — Но остался еще поэт, — рассмеялся Илья Юрьевич.
Алеша прислушался. Где-то совсем близко прозвучал все тот же таинственный голос. Казалось, стоит сделать лишь несколько шагов — и столкнешься с обладательницей этого голоса лицом к лицу.
— Иди, иди! — усмехнулся Добров. — Ищи местный венец творенья. Аппарат я сейчас закончу.
Алеша с бьющимся сердцем шагнул в туман.
— Не отходи далеко! — крикнул ему вслед Илья Юрьевич. — И не снимай шлема!
Алеша помахал ему рукой.
Туман доходил ему до пояса. Поднимаясь в гору, Алеша выходил из тумана, как из молочной реки. Лес был окутан полупрозрачной дымкой.
Алеша увидел незнакомые растения. Он сначала принял их за разновидность лиан, но на них были цветы, огромные, поразительной красоты цветы, напоминающие земные орхидеи, увеличенные в сотню раз. Первый цветок на чужой планете! Вот он какой, необычный, удивительный!..
Неужели мелодичный голос исходил от цветка? Поющий цветок, зовущий к себе? Как неповторима природа!
Земные цветы привлекают насекомых дурманящим запахом, сладчайшим нектаром, лишь бы разнесли они их пыльцу, а здесь… Здесь цветок зовет, как сирена.
Алеша почувствовал дуновение ветра, туман заколебался прозрачными языками перед ним.
Так вот какова прекрасная обитательница планеты, красавица, призывавшая его мелодичным голосом!.. Она раскрыла объятия нежных лепестков, быть может, дурманя ароматом, который не чувствуешь из-за шлема…
Ну что ж, можно помочь диковинному растению перенести его животворящую пыльцу…
Алеша подошел вплотную к цветку и не заметил, как запутался в лианах. Досадливо освобождаясь, он заметил, что мягкие наконечники стеблей, похожие на резиновые подушечки, прилипли к его костюму. Он стал раздраженно отрывать эти отвратительные щупальца, но понял, что ему скорее удастся порвать крепчайшую ткань скафандра, чем избавиться от проклятых присосков.
