Роберт Шекли - Десятая жертва
— Да, я знаю. Но в этом и заключается особый интерес.
Кэролайн выключила часы-радио и вошла в «Беллеца ди Адам». Она миновала кабинет, где бреют кисти, и в баре-закусочной сразу увидела Поллетти. Он только что закончил обедать и теперь сидел в кресле с чашкой кофе и журналом комиксов.
Кэролайн села за соседний столик, заказала тарелку тушеного мяса с водорослями по-милански, достала сигареты, поискала спички в сумочке и обернулась к Поллетти со смущенной улыбкой.
— У меня, похоже, нет спичек, — произнесла она извиняющимся тоном.
— Попросите официанта, он принесет, — ответил Поллетти, не отрываясь от комиксов.
Он увлеченно хихикал и быстро перелистывал страницы, торопясь узнать, чем кончается история в картинках.
Кэролайн нахмурилась. Она выглядела очаровательно, когда хмурилась, как, впрочем, и в любое другое время. Однако ее красота не производила впечатления на мужчину, который прилип к своим комиксам. Она вздохнула и вдруг заметила, что на каждом столе стоит телефон. Загадочно улыбнувшись — это ей всегда удавалось великолепно, — Кэролайн набрала номер столика Поллетти.
Однако Поллетти, казалось, не замечал звонившего телефона. Наконец он обернулся и посмотрел прямо на Кэролайн.
— Я ведь сказал вам, что официант принесет спички.
— Видите ли, я просто хотела поговорить с вами, — ответила Кэролайн, очаровательно краснея. — Дело в том, что я американка и хочу познакомиться с мужчиной-итальянцем.
Поллетти сделал рукой небрежный жест, словно говоря, что Рим полон мужчин-итальянцев, и снова склонился над журналом.
— Меня зовут Кэролайн Мередит, — вкрадчиво произнесла Кэролайн.
— Ну и что? — Поллетти по-прежнему не отрывался от комиксов.
Кэролайн не привыкла к такому обращению, но тем не менее продолжала:
— Вы свободны сегодня вечером?
— По-видимому, сегодня вечером я буду мертв, — ответил Поллетти.
Он достал из кармана карточку и, не поднимая головы от журнала, протянул Кэролайн.
На карточке было написано: «ОСТОРОЖНО! Я ЖЕРТВА!». Это было стандартное предупреждение, напечатанное на шести языках.
— Господи боже мой! — воскликнула Кэролайн. — Вы Жертва и сидите так спокойно, не прячетесь. Поразительно смелый поступок!
— А я ничего не могу предпринять, — ответил Поллетти. — У меня нет денег, чтобы защищаться.
— А вы не могли бы продать свою мебель? — спросила Кэролайн.
— Ее увозят, — сказал Поллетти. — Я не смог выплатить взносы. — Он перевернул страницу, и на его лице появилась широкая улыбка.
— Ну что вы, — заметила Кэролайн, — должен же быть какой-то выход…
Вдруг раздался какой-то шум, и Кэролайн умолкла. В бар вбежал маленький мужчина с лицом, как у крысы. Он пересек зал и остановился у стены. Он был так чем-то напуган, что у него тряслись даже бакенбарды. Через несколько мгновений появился еще один, очень высокий и худой. Его длинное морщинистое лицо было настолько обветренным, что напоминало цветом перуанское седло. На нем была очень большая белая шляпа, узкий черный галстук, кожаный жилет, джинсы и ковбойские сапоги. А по бокам висели два револьвера системы «кольт» в открытых кобурах.
— Ну что ж, Блэки, — вкрадчиво произнес высокий. — Вижу, нам довелось встретиться снова.
— Действительно, — согласился мужчина с крысиным лицом.
Его бакенбарды перестали дрожать, однако страх не исчезал с неприятного лица.
— Я думаю, — продолжал высокий мужчина, — что мы можем решить нашу маленькую проблему прямо здесь, раз и навсегда.
Кэролайн, Поллетти и остальные посетители немедленно полезли под столы.
— Но нам нечего решать, Дюк, — дрожащим голосом ответил маленький мужчина. — Абсолютно нечего.
— Ты так считаешь? — произнес худой как палка Дюк. Притворная вкрадчивость его голоса уже никого не могла обмануть. — Ну что ж, может быть, у нас просто различные представления о жизни. Я, например, слишком старомоден и не люблю, когда через мое лучшее пастбище прокладывают железную дорогу, а моя невеста выходит замуж за хилого бостонского банкира с крысиными бакенбардами и медовой речью, который к тому же выигрывает все мои деньги в карты, которые, между прочим, крапленые. Вот как я смотрю на жизнь, Блэки, и потому стараюсь предпринять что-то, чтобы исправить положение.
— Подожди, Дюк! — взмолился Блэки. — Я все объясню!
— Хватит, — произнес Дюк. — Ну ты, трусливый умник, берись за оружие!
— Дюк, пожалуйста! У меня ведь даже нет револьвера!
— Вижу, мне не остается ничего иного, как первым взяться за него.
Правая рука Дюка начала опускаться к рукоятке «кольта».
В это мгновение бармен оправился от испуга и закричал:
— Нет, сэр, нет! Только не здесь!
Дюк обернулся и нарочито вежливо ответил:
— Сынок, советую тебе не совать свой длинный нос в чужие дела; в противном случае какой-нибудь очень нервный гражданин может оторвать его.
— Я совсем не хочу вмешиваться в ваши личные дела, сэр, — с достоинством произнес бармен. — Мне просто хочется сообщить вам, что в нашем баре убивать запрещено.
— Послушай, мальчуган. — Мягкость исчезла из голоса незнакомца. — Я являюсь официально утвержденным Охотником, а эта дрожащая крыса, вон та, — моя официально одобренная Жертва. Мне пришлось потратить немало времени и пойти на хитрости, чтобы добиться этого, но теперь все бумаги оформлены должным образом, так что прошу тебя уйти отсюда, чтобы не попасть под пули.
— Сэр, прошу вас! — воскликнул бармен. — Я не подвергаю сомнению ваш статус Охотника. Каждому с первого взгляда ясно, что вы достойный джентльмен и имеете полное право убивать. К сожалению, наш бар объявлен местом, где запрещены все убийства, юридически оформленные или нелегальные.
— Разрази меня гром! — воскликнул Дюк, не скрывая раздражения. — Сначала запрещают убивать в церкви, затем в ресторане, потом объявляют запрещенной территорией парикмахерские, и вот теперь — закусочные. Видимо, скоро наступит время, когда мужчине не останется ничего другого, как сидеть дома и ждать смерти от старости!
