Анатолий Гончар - Тени Марса
— Майор Стрельцов, отзовитесь!
— Капитан Ягодин слушает, — донёсся до полковника приглушенный ответ.
— Где майор?
— Убит! — ответ был точен и лаконичен.
— Ясно. Капитан, принимай команду, я попробую найти командира.
— Удачи! — донеслось до полковника и он, пригнувшись, метнулся в сторону, ведущую к месту спуска генеральского парашюта.
Маленький, кругленький робот, прыгая вокруг связанного Ильченко, что-то неразборчиво выкрикивал. Иногда генералу казалось, что язык, на котором говорил робот, чем-то похож на немецкий. Но затем на его глаза опускалась пелена, и генерал проваливался в бессознательную пустоту. Через некоторое время он приходил в себя, и всё повторялось снова: робот что-то кричал, что-то требовал, а когда генерал непонимающе пожимал плечами, маленький механический садист протягивал к нему свою суставчатую конечность, тыкал в него длинными, похожими на тонкие электроды жгутиками, и тело генерала сотрясало ударами тока. Но это не приносило успеха. Пленник никак не желал выдавать вражеские тайны, и робот решил сменить тактику. Задав очередной вопрос или тот же самый, повторенный в сотенный раз, и не получив на него ответа, он раскалил свою лапку до белого каления и приложил её к груди вскрикнувшего от боли генерала. Запахло палёной тканью и сладковатым запахом жжённого человеческого мяса. Иван вновь потерял сознание.
— Вы доставили пленного? — в электронном мозгу маленького, кругленького робота раздался вопрос, заданный Главным процессором.
— Так точно, — нисколько не задумываясь, ответил робот, находившийся при штабе электронных машин в качестве военного дознавателя.
— Он рассказал о планах неприятеля? — спросил подотдел Главного процессора, отвечающий за стратегическое планирование.
— Никак нет! На наши вопросы он несет какую-то чушь. Совершенно невозможно понять.
— Вы применяли пытки?
— Так точно! Но ничего не добились, он не желает отвечать, лишь бормочет что-то невнятное и стонет.
— Стонет — это хорошо, — прошелестел главный процессор (в него было заложено понимание человеческих мучений), — продолжайте допрос, но помните, если вы не добьётесь успеха, я буду вынужден Вас перепрограммировать.
Будь маленький дознаватель разумным существом, он бы наверное испугался такой угрозы, но он был всего лишь тупым, маленьким роботом и действовал в соответствии с заложенной в нём программой и согласно полученным приказам. Даже сам Главный процессор не выходил за рамки разработок, вложенных в него давно истлевшим гуманоидом. Он точно помнил и выполнял последний отданный ему приказ: "Стереть в порошок всё!" Отдавший его марсианин даже и представить не мог, что его приказ будет понят столь буквально.
Маленький робот, отключенный от Главного процессора, с новым энтузиазмом приступил к пыткам. Появившись на планете, где испокон веков существовал лишь один язык, он не понимал слов стонавшего от боли генерала и, не понимая, принимал их за отказ сотрудничать. Пытки, применяемые им, становились всё изощрённее и изощрённее. Генерал, больше не в силах сдерживать боль, вскрикнул в последний раз и провалился в длительное беспамятство. Он уже не видел, как "военный дознаватель" долго крутился вокруг него в бесплодных попытках привести лежавшее перед ним разумное существо в чувство, затем медленно, будто бы разочарованно скрутил свои шипы- усики в чёрные клубочки и покатил на доклад к своему "повелителю".
Ночная тьма опустилась на поле боя. Закопчённое, затуманенное дымами небо заблестело первыми звездочками, грохот выстрелов и шипение прошивающих воздух лазерных лучей постепенно прекратилось. Всё погрузилось в призрачную тишину. Люди и стальные громадины, словно сговорившись, решили устроить маленькое перемирие. Оставшиеся в живых собирали раненых и относили их вглубь пустыни, чтобы собирать мертвых, уже ни у кого не осталось сил. Главный процессор противника производил перегруппировку войск. Отползшие в низину танки медленно ворочали траками, а между повреждёнными, обгоревшими монстрами, оставшимися на переднем крае, торопливо семеня суставчатыми ножками, бегали ремонтные роботы, таская на себе кучу ненужного хламья — метры соединительных проводов, куски изломанных, изогнутых гусениц, остатки каких-то странно-непонятных предметов и множество канистр, наполненных не то танковым топливом, не то ещё какой-то жидкостью.
Полковник Хасанов осторожно протиснулся между двух покореженных взрывами танков и устремился вперёд, совершенно не обращая внимания на происходящую вокруг возню. Мысли его сейчас были заняты только одним: найти генерала Ильченко, живого или мертвого. Включив прибор ночного видения, он остановился и, осмотревшись, вновь неторопливо стал продвигаться вглубь территории противника. Иногда ему на пути попадался застывший в задумчивости или поврежденный лазерами танк. Тогда он, согнувшись чуть ли не до самой земли, делал зигзаг в сторону и, не рискуя подходить к чудовищу слишком близко, возвращался к своему курсу лишь через несколько десятков метров. "Ночник", а точнее БН-37БХ2Зет даже в скудном ночном освещении работал превосходно. Расстилающаяся впереди местность виделась как на ладони. Полковник некоторое время настраивал оптику, то приближая, то удаляя видевшиеся предметы, пока, наконец, не остановился на оптимальном, как ему показалось, приближении. В правом верхнем углу забрала высвечивались источники инфракрасного излучения с радиусом действия в один километр. Вначале таких точек было много, но постепенно танковые двигатели начали остывать и малиновые точки на экранчике стали гаснуть. Наконец на нем осталась лишь одна маленькая, слабенькая точечка, светившаяся где-то там, за отчётливо виднеющимся изгибом горы, почти отвесно уходящей в ночное небо. Сердце полковника ёкнуло. Он взял бластер наизготовку и, отбросив все вяжущие разум сомнения, ускорил шаг. Через несколько минут, обогнув очередной скальный выступ, он оказался перед входом в небольшую пещеру и, прижав приклад оружия к плечу, вошёл под её тяжёлые своды. Прямо у входа валялся маленький кругленький робот и беспомощно жужжал сервоприводами. Попытка перепрограммирования не удалась, и теперь "военный дознаватель", так и не сумевший выведать планы противника, превратился в груду хлама, дергаясь всеми конечностями, озарял темноту ночи маленькими молниями, вылетавшими из тонких изломанных жгутиков. Хасанов осторожно огляделся по сторонам. В дальнем углу виднелось нечто тёмное, напоминающее контуры лежащего человека. Отбросив всякую осторожность, он осветил это нечто лучом портативного фонарика. Одного быстро брошенного взгляда на скрюченное в углу тело хватило, чтобы опознать в нём фигуру генерала Ильченко. Руки и ноги лежавшего на каменном полу генерала были туго скручены тонкой стальной проволокой, глубоко впившейся в потемневшую от крови кожу. Генеральская куртка была разорвана, на груди виднелись обширные ожоги, но из-под правого плеча генерала виднелся боевой бластер.
