Александр Тесленко - Искривленное пространство (сборник)
— Это очень трудно объяснить словами. Иногда лучше промолчать, чем говорить о сложных вещах примитивной речью. Правда? Со временем я тебе все расскажу. Короче — научный эксперимент. Я получила очень интересные результаты.
Над письменным столом в стене была, по-видимому, ниша за небольшими дверцами. Гиата открыла их, придвинула пристроенный рядом желобок, и в него из ниши выбежала одна ника — длиннохвостое серенькое существо, похожее на большую мышь. Гиата ловко подхватила ее за все четыре лапки, погладила за ушком и поднесла к ее мордочке гибкий шланг от розового баллова. Сухов еще в прошлый раз заметил под столом три баллона, покрашенные в черный, розовый и серый цвета. Условное обозначение красок Сухов знал по операционной: углекислый газ, циклопропан, закись азота.
Ника быстро затихла, а Гиата, взглянув на Сухова, сказала:
— Усыпляю, чтобы не метались. Кровь разбрызгивают. А ты, я вижу, скучаешь. Мог бы и помочь. Это же твоя профессия.
— Не сказал бы, — буркнул Сухов.
— Ты чем-то недоволен?
Гиата положила сонную нику на большую препаратную доску, некоторое время рассматривала ее. Потом взяла большой ампутационный нож.
Сухов даже заметить не успел, как тельце и голова ники лежали уже отдельно. Туловище Гиата небрежно смахнула в большую емкость для мусора, стоявшую рядом с письменным столом. Несколько крохотных капелек крови попало на ледровый фартук, и Гиата вытерла их зеленым платком, но вытерла кое-как — на фартуке добавились розовые разводы. Сухова удивило, что Гиата все это делает прямо за письменным столом в той же комнате, где она, очевидно, и спит. Почувствовав мысли Антона, женщина сказала:
— Нужно будет попросить специальное помещение для лаборатории… Я слышала, что вчера в том самом доме, где ты живешь, освободилась одна комната. Это правда?
— Какая комната? — переспросил Сухов, но невольно сообразил, что речь идет о квартире Натальи.
— Небольшая комната. В ней жила одинокая женщина… — пояснила Гиата.
— Да, и сгорела…
— Кажется, так… Но не это важно. Я сразу подумала, следует попросить именно эту комнатку для моей лаборатории.
— А почему ты работаешь не в институте?
— В каком институте? — усмехнувшись, спросила Гиата, приоткрыла дверцу в стене и ждала, пока выбежит еще одна ника.
— Но ты работаешь где-то?
— Я работаю дома, Антон. И ни с каким институтом свою судьбу и творческую энергию связывать не желаю. Я привыкла всегда чувствовать себя абсолютно свободной. Во всем!
— Может, ты и училась дома, по индивидуальной программе?
— Совершенно верно, — произнесла Гиата и подхватила вторую нику за лапки, поднесла к ее мордочке шланг со струящимся наркотическим газом. — Ты очень догадлив, Антон. Я и вправду училась дома. Имею уже несколько научных открытий в области биологии и кибернетики…
Гиата привычным движением опустила нику на доску, взяла нож, продолжая говорить с Антоном:
— Вполне возможно, что мы станем соседями, если мне выделят лабораторию в твоем доме… Она была старой?
Головка ники отделилась от тельца.
— Кто?
— Та женщина, которая сгорела.
— Да, она была старой.
— А почему она сгорела?
— Не знаю. Может, заснула с сигаретой?
— А-а, она курила. Хочешь закурить, Антон?
Гиата взяла маленькую ложечку и начала выбирать мозг из головки первой ники.
— Нет, я не курю. Когда-то курил, но бросил.
— А почему ты бросил курить?
— А ты куришь?
— Нет, — ответила Гиата, постукивая ложечкой о край металлического стаканчика, стряхивая остатки мозга. — Я не курю. Не нравится. Но иногда могу. Иногда даже вкус нахожу в этом.
Она еще раз зачерпнула ложечкой.
— Ты рад, что мы будем соседями?
Сухов промолчал, лишь удивленно посмотрел на Гиату.
— Симпатичные эти существа, правда? — спросила растроганно и, не ожидая ответа Сухова, продолжила: — Они такие кроткие, такие чистюли. И мозг у них очень приятный на вид. Вот попробуй, — она протянула Антону ложечку с мозгом.
Сухов отшатнулся.
— Зачем тебе все это?
— Я говорила — об этом долго рассказывать. И пока еще не время. Ты не сможешь понять всего. Одним словом, я использую мозг ники для приготовления одного препарата.
— Понятно… — сказал наобум, лишь бы ответить что-то.
— У тебя красивая жена?
— Что-о?
— Спрашиваю, красивая ли твоя жена?
Гиата, опорожнив головку одной ники, принялась за другую.
— Ты ее любишь?
Лицо и шея Сухова покрылись холодной испариной. Он достал носовой платок и вытер лоб, щеки.
— Самое время поговорить о моей жене…
— А почему бы и не поговорить? Мне интересно… Ты любишь детей?
— Да, — скупо ответил Сухов, еще раз вытер лицо и пожалел, что пришел к Гиате.
— Детей вообще или только своих?
— По-твоему, это существенное разделение? — отделался встречным вопросом.
— Существенное, — сказала Гиата. — Мне просто интересно, что в тебе доминирует — индивидуальные или общественные чувства.
— Сам не знаю, Гиата, что доминирует. И не знаю, зачем тебе это нужно.
— Мне сейчас ничего не нужно, кроме моих дорогих, милых, симпатичных ники. Какие прелестные существа! Правда же, Антон? — И она стряхнула следующую порцию мозга в стаканчик. — Они такие смирные, безобидные, ты просто не понимаешь, ты — сухарь, настоящий цивилизованный сухарь. Я вижу, ты не способен воспринимать красоту, не способен наслаждаться жизнью… А она так прекрасна…
Гиата заглянула внутрь маленького черепа, что-то там высматривая, и вдруг спросила:
— Антон, ты счастлив?
— …
— Почему ты не отвечаешь? — Она улыбнулась так непосредственно, так мило и трогательно, что Сухов внезапно почувствовал тошноту, подступающую к горлу.
— Да, безусловно, я очень счастлив… Но, знаешь… — и как я мог забыть, — я обещал одному товарищу встретиться с ним. И виною этому ты, Гиата, — попытался Антон легкомысленно улыбнуться, и это ему удалось. — Загляделся на твои золотистые локоны и обо всем забыл.
«Что за вздор я горожу? Зачем? Теряю чувство реальности. С ума схожу… Нет, просто я ее боюсь. Должен скорее бежать. Сбежать?! Да!»
— Ты хочешь уйти?
«Сбежать и никогда больше не появляться здесь! Но она же сама придет. Мы будем соседями… О боже!»
— Да, меня ждут… Ты уж прости, Гиата.
Она закрыла за ним дверь, мгновение постояла неподвижно. Потом вернулась в комнату, подошла к столу, взяла металлический стаканчик с мозгом ники и с жадностью выпила его содержимое.
