Владимир Корчагин - Астийский Эдельвейс. Научно-фантастический роман
А Костя уже звал его к себе, нетерпеливо указывая пальцем на дно. Максим подплыл к нему. Так вот оно, это углубление! Пожалуй, Костя прав. Очень похоже, что именно здесь стоял контейнер. Максим спустился к самому дну. Да, несомненно, это отпечаток днища. И сразу за ним следы. Это была цепочка очень правильных углублений, их нельзя было принять за что-то другое, только за следы.
Но вот и обрыв. Темная громада его выросла неожиданно, будто поднялась со дна. Максим едва не стукнулся головой о камень, за которым открывалась черная зияющая дыра. Костя был уже тут. Он указал кивком на вход в пещеру и включил фонарь. Тонкий, ослабленный водой луч проник всего метра на полтора, но не встретил преграды. Дыра уходила дальше и, похоже, не сужалась, в нее свободно можно было протиснуться даже с баллонами за спиной. Целая стая рыбешек метнулась в свете фонаря и стремительно умчалась в глубь каменного грота.
Максим включил фонарь и осторожно полез в отверстие. Костя последовал за ним. Двигались медленно, тщательно высвечивая все вокруг, то опускаясь вниз, то всплывая к самому потолку пещеры. Фонари давали слишком мало света, к тому же все время приходилось бороться со встречным течением. Однако постепенно стало ясно, что грот превращается в длинную узкую щель с неровными голыми стенками, но не было никакого намека на то, что здесь могли побывать другие аквалангисты.
Максим решил уже повернуть обратно, чувствуя, что длина веревки на исходе, как вдруг луч его фонарика выхватил из мрака круглое оранжевое пятно. Что это? Или показалось? Максим снова двинулся вперед. Но сильный удар отбросил его назад, все тело словно сдавило прессом, голова запрокинулась, мундштук вырвался из губ. Он попытался задержать дыхание, но не успел закрыть рот, и поток воды ворвался в горло, раздирая грудь, выталкивая из орбит глаза…
Очнулся Максим на берегу в тени старого знакомого кедра. Он попытался подняться, но почувствовал слабость и опять закрыл глаза. Голос не подчинялся ему. Каждый вдох давался с трудом.
— Лежи-лежи! — склонился к нему Антон. — Ничего страшного. Все обошлось, но придется полежать. Надо оставить в покое все здешние тайны. По крайней мере, до будущего года. Но время терять не будем, Максим. Займемся пока раскопками на Студеной и Гремячем. Это ведь тоже важно. Нет, не вставай! Я сейчас в леспромхоз за машиной. Костя побудет с тобой.
Костя подсел ближе, поправил плащ под головой.
— Ну, Максим, считай, повезло тебе. Мог бы и на дне остаться. Веревка-то оборвалась. Меня в сторону отбросило. Где тебя искать? И тут будто окликнули меня. До сих пор в толк не возьму, что это был за голос и почему я пошел за ним. Только вижу — ты на дне. И без мундштука. Тут уж я дал работу ластам! Вот так и обошлось. А то бы…
Максим благодарно кивнул и закрыл глаза.
Голос… Неужели ее голос?
3
Солнце едва успело согнать снег и подсушить тропинки в тайге, как Максим и Антон вновь приехали в Отрадное.
Первая их экспедиция закончилась безрезультатно. За два с лишним месяца были перерыты и прощупаны радиометром все выходы астийских пород по обоим берегам Студеной, заложены десятки шурфов, пропущена через сито не одна сотня тонн песка с ручья Гремячий. И все без толку — никаких следов астийского человека.
Но друзья не собирались сдаваться. Всю зиму они готовились к новой экспедиции, а как только сошел снег, снова выехали в тайгу. Главное внимание в этом году предполагалось уделить району Лысой гривы. Одно неожиданное обстоятельство заставило их изменить планы.
В то утро Максим решил поработать в небольшом котловане на окраине кордона, у больницы. Котлован был свежий, видно, его только что вырыли. Но ударивший морозец так прихватил сырой песок, что стоило Максиму нажать на черенок, как он хрустнул и сломался у самого основания.
Молотка под руками не оказалось. Чтобы выбить обломок из штыка, пришлось воспользоваться куском конкреции, каких немало торчало в астийских песках и глинах. Но не тут-то было! При первом же ударе камень разлетелся вдребезги. Максим в сердцах швырнул обломок далеко в сторону.
— Вы что, этими булыжниками интересуетесь?
Максим удивленно поднял глаза. У больничного крыльца, облокотясь на тонкую балясину, стояла незнакомая женщина — молодая, невысокая, в короткой беличьей шубке, с непокрытой головой. Глаза ее, темно-карие, почти черные, смотрели на Максима с любопытством. Щеки слегка порозовели от смущения.
Максим бросил ненужную теперь лопату, неловко поднялся:
— Как вам сказать…
— Я это не просто из-за любопытства. В прошлом году мне тоже попался такой камень, а внутри был металл.
— Что вы говорите! А где он сейчас?
— Сохранила. Сейчас принесу.
Она вернулась с куском породы. Максим с нетерпением принялся ее рассматривать. Один край камня был отбит, на нем отчетливо проступал металлический предмет.
— Спасибо! А вы помните, где нашли этот камень?
— Конечно. Я даже колышек там вбила на всякий случай.
— Даже колышком заметили! Слушайте, да вы… вы… — Максим сжал ее маленькие горячие пальцы. — Я готов расцеловать вас за такой подарок, честное слово!
Антон заканчивал прокладку маршрутов, когда в комнату вбежал Максим и выложил перед ним конкрецию:
— Вот!
— Что это?
Максим рассказал историю удивительной находки.
— Максим, ты в сорочке родился! А место?
— Я только что оттуда. Я думал, конкреция из надастийских глин. Но оказалось, она из самых верхов астийских песков.
— «Ин ситу»?
— Несомненно. Сохранилось даже углубление в песчанике. Я сделал все замеры. Двадцать сантиметров от кровли.
— Так-так… Значит, все-таки чуть выше твоих прежних находок. Любопытно! Что же в ней?..
Максим схватил молоток.
— Нет, стой! Сначала нас интересует конкреция как таковая. — Антон сфотографировал кусок породы в нескольких ракурсах, снял все размеры. — Теперь заглянем внутрь. — Он взял молоток и начал осторожно сбивать мергелевую корку. Максим первым понял, что это был за предмет:
— Топор… Рубило!
— Да, что-то похожее на рубило. Грубоватое, правда. Но то, что над ним потрудилась человеческая рука, — вне всякого сомнения.
— Но что же получается? — разочарованно протянул Максим. — В слоях более древних — алмазные геммы, детали из высококачественных сплавов, а тут — кусок металла!
— Да, работа, прямо скажем, не ювелирная, но… — Антон взял лупу и долго вглядывался в поверхность рубила. — Как ты думаешь, из чего сделан этот инструмент?
