Юлий Буркин - Изумрудные росы
Гондола замерла, а затем стала падать. Не снижаться, а именно падать! Грег не раз испытывал состояние невесомости и не спутал бы его ни с чем — это было свободное падение! Однако в какой-то момент, когда Грег уже по-настоящему запаниковал, скорость стала искусственно сдерживаться, вызывая перегрузку, а еше минуту спустя все бабочки, кроме Лиит и Миам, выпорхнули из флаера и устремились вниз на собственных крыльях.
Тошнота отступила. Гондола стояла горизонтально и медленно ползла вниз. Грег осмелел и сел. Сбоку тут же возникла черная громада шаттла, отчетливо видимая на фоне темно-синего ночного неба. Грег глянул вниз. Несмотря на почти полную темноту, он сумел разглядеть шевелящиеся кроны деревьев. Флаер медленно-медленно опускался вдоль ствола корабля, огибая его по спирали.
— Мы уже не спешим? — спросил Грег.
— Мы ищем вход, — отозвалась Миам.
«Действительно, — сообразил он, — если у вас крылья, вы вряд ли станете делать вход внизу. Мало ли на свете сухопутных тварей». Успокоившись окончательно, он перегнулся через покатый бортик гондолы и тоже стал изо всех сил всматриваться в поверхность космического корабля… И чуть не вывалился вниз, когда в ухе раздался голос императора:
— Грег Новак, если ты бежал по собственной воле, ты плохо умрешь. Если ты ушел недалеко, вернись немедленно — и будешь прощен.
Глава 9
Если пепел падает с неба,
Криптомерии тихо ропщут.
Если камни валятся с неба,
Криптомерии громко стонут.
Если дождь омывает листья,
Криптомерии молча ликуют.
«Книга стабильности» махаонов, т. XXI , песнь III ; «Трилистник» (избранное)— Говорит, — сообщил Грег Миам.
— Что говорит?
— Что я плохо умру, если не вернусь…
— Если вернешься, умрешь хорошо, — заверила Миам.
Тут же наушник ожил вновь:
— Теперь я уже в курсе, чьих это рук дело. Жена моя Миам и ее подруги давно находятся под моим наблюдением. Я люблю, когда мои подданные, а особенно близкие, играют в политику. Это спасает от скуки. Грег Новак, сообщи ей, что я даю вам ровно два часа Этого достаточно, чтобы вернуться. Если поспешить. А если через два часа вы не вернетесь, звездолет с твоими соплеменниками превратится в облако плазмы. Неужели ты думаешь, что я не предусмотрел способа его уничтожить? Дистанционные взрыватели были установлены на корабле задолго до твоего пробуждения. И это при том, что по моему распоряжению боксы звездолета до краев забиты полонием — или на этот случай, или на случай полета…
«Проклятье!» — Грег хотел пересказать слова императора Миам, но тот заговорил снова:
— Чем мне нравится эта игра, Грег Новак, так это тем, что я не уверен, слышишь ли ты меня. Но если по истечении двух часов ты вместе с моими неверными самками не предстанешь передо мной, звездолет будет взорван… Не-ет, я никогда не пожалею, что разбудил тебя, бескрылый. Ты уже привнес в мою жизнь столько интересного…
«О-о!..» — Грег почувствовал, что его трясет от злости. Чертов маньяк!
— Миам! — закричал он.
— Помолчи, не мешай! — заявила та. — Мы нашли вход.
— Миам, мы должны вернуться!
— Не неси ерунду, трусливый самец, — заявила та, доставая из складок одежды какой-то странный предмет.
Приглядевшись, Грег понял, что это кисть руки — то ли отрубленная, то ли слепок, то ли что-то в этом роде. Миам приложила этот предмет, видимо, в нужном месте, и стенка со скрежетом раскололась пополам. Щель увеличилась до ширины входа, а за ней обнаружилась серебристая перепонка. Тут уже Грег и сам увидел начертанную на ней светящуюся лиловым пятерню. Миам приставила к ней свой «ключ», и перепонка лопнула. Лиит и еще одна самка тотчас же впорхнули внутрь. А в наушнике раздалось:
— Интересно, корчишься ты сейчас от боли или самки додумались изолировать ошейник?
— Вползай! — скомандовала Миам.
Забраться в это отверстие Грег действительно мог только ползком.
— Миам, — повторил он, — мы должны вернуться…
— Лезь, проклятый бескрылый! — крикнула она и что-то добавила по-своему. Оставшиеся снаружи бабочки мгновенно окружили его, порхая на уровне его груди, и выставили перед собой бластеры, явно целясь ему в голову.
— Если ты думаешь, что наши плазмобои не причинят тебе вреда, то ты глубоко ошибаешься! — закричала Миам.
— Но император сказал…
— Вытащи наушник и выброси его! — приказала Миам.
— Но…
Миам опустила бластер и выстрелила. Жгучая боль полоснула Грега по ноге от колена до икры, штанина почернела и задымилась, завоняло горелым мясом. Грег поспешно выдернул наушник и швырнул его вниз.
— Следующий выстрел они сделают в голову! — заявила Миам, кивая на своих «сестер». — Лезь в корабль немедленно!
— Гадина… — простонал Грег, заползая в нутро уже вибрирующего в предстартовой лихорадке корабля. — У императора, что ли, научилась?.. Моль паршивая!
Шаттл стартовал с таким неистовым ускорением, что Грег распластался на полу, чувствуя, как трещит череп и внутри него что-то лопается.
«Они совсем не боятся перегрузок, — обреченно подумал Грег, но сознания не потерял. — Даже если мы почему-то останемся живы, я буду инвалидом…»
— Ну и что тебе сказал этот мерзавец? — как ни в чем не бывало спросила Миам.
— Он сказал… — простонал Грег, когда перегрузка чуть отпустила, — что если через два часа мы не вернемся, звездолет с людьми будет взорван на орбите. Он заминирован…
— Вот как, — покачала головой Миам. — Даже удивительно, почему мы этого не предусмотрели.
«Как просто, — подумал Грег. — „Не предусмотрели“. И все!.. Ерунда какая». Он даже хихикнул и почувствовал, что у него носом идет кровь.
— Но мы можем успеть… — заявила Миам.
— Нет, нам не успеть, — возразил Грег, вытирая ладонью кровь. — Нам никак не добраться до корабля за два часа. Даже с таким бешеным пилотом, как ваш. Это Лиит? — Миам кивнула, и Грег закончил: — Я уж не говорю о том, чтобы найти и обезвредить взрывчатку…
— Это-то как раз было бы необязательно, — возразила Миам. — Достаточно уйти в гиперпространство, и сигнал дистанционного взрывателя нас не достанет…
— Но мы все равно не успеем! — разозлился на ее упрямую тупость Грег. — К тому же войти в анабиоз — это тоже не пять минут.
— Да, — сказала Миам неопределенно и замолчала.
«Что с ней творится?! Она что, сразу смирилась?»
— Что «да»?!
— Бабочки переносят гиперпрыжок без анабиоза. Император проводил соответствующие эксперименты. Но это ничего не меняет. Мы не успеем.
Грег понял, что, если бы успевали, им самим пожертвовали бы без особых душевных волнений… Но появилась новая мысль.
