Сергей Челяев - Ключ от снега (Ключи Коростеля - 2)
Мысли старухи и Снегиря текли как дымные колечки в белесой темноте камеры, пересекались и отталкивались друг от друга. И одна сейчас всецело зависела от другого; ну, может быть, и не этого, а того, кто будет следующий, но до следующей жертвы она уже может не успеть, ведь её душа все слабее держится за тело. И лучше всего сделать это именно сейчас, именно с таким, пока этот здоровяк ещё в путах, пока душа его в оковах тела тоже ещё связана. И можно заставить эту душу служить, приказать ей сделать шаг к той двери, за которой - несколько теплых дней, где качаются ветви давно отцветшей сирени и кричат стрижи в вечернем небе над городской площадью. Это для неё было тем единственно сущим богатством, ради которого Клотильда сейчас готова была превратиться в ещё большее чудовище, чем то, которым она, увы, стала уже давно. Эти несколько теплых дней давали ей шанс, пусть хоть и призрачный, сурово поквитаться с той, которой одной достались власть и богатство. Они давали шанс встретиться с высокой, суровой, бесконечно уверенной в себе седой женщиной, сумевшей обмануть время; женщиной, которая один раз уже избежала её кары, её мести, её руки. С той, которая была для неё единственным родным существом на земле. Ее сестрой.
Снегириный бог смотрел сверху из небесного далека на связанного друида. Лицо бога было в крови, и Казимир тихо и ласково говорил с ним, утешал, что-то обещал, с трудом шевеля разбитыми губами. Снегириный бог внимательно слушал друида, ведь это было единственным, чем он сейчас мог ему помочь.
ГЛАВА 7
ФАЛЬШИВОЕ ЗОЛОТО
- А вот что я тебе скажу, Рябой! Вечно ты во всем ищешь подоплеку, причем норовишь обязательно выбрать худший вариант. Хоть ты и молчишь всю дорогу, я же вижу, что у тебя на лице написано! Натура что ли у тебя такая мрачная, или ты в жизни так уж неудачлив? Не проще ли делать то, что нужно или велено, а потом уже только думать и рассуждать молчком: верно - не верно?
Двое мужчин средних лет, судя по одежде - привычные к кочевой походной жизни, осторожно пробирались между скалами, кое-где поросшими хилыми сосенками и камнеломкой. У каждого за поясом удобно висел меч в ножнах; у того, что был повыше и поразговорчивее, был хитро приторочен в петле подмышкой куртки небольшой боевой топорик, а за плечом висел лук. Второй держал в руке хитроумное устройство: маленький лук на станине, сработанной из легкого дерева, с барабаном и стальной пружиной. Это был свейский боевой арбалет, только необычно маленькой конструкции, уменьшенный до размеров женского локтя. Все оружие путников было устроено так, чтобы не доставлять их обладателям никаких неудобств, и вместе с тем им можно было воспользоваться в мгновение ока.
- Я тебе уже несколько раз говорил, Ткач, что меня зовут Рябинником, а не Рябым или как там тебе ещё хочется, - недовольно отвечал говоруну мрачноватый коренастый крепыш, все лицо которого действительно было усыпано слегка изъевшими его пятнышками наподобие оспинок. От этого их обладатель, по всей видимости, и так тихо и молча страдал. - А если у тебя память коротка, то я могу так двинуть, что вовек забудешь, куда нитка вставляется и зачем иголки на свете нужны.
Ткач даже тихо присвистнул от изумления.
- Ну, надо же! Скала заговорила! Красный снег завтра пойдет, это уж точно.
Рябинник только сплюнул с досадой и не принял руки, которую его приятель протянул ему, помогая выбраться из очередной расщелины между валунами.
- Чем же тебе твое новое имя не нравится, а, Рябой?
Он повторил "рябого" с видимым удовольствием, словно покатал во рту кусочек сахара, и весело расхохотался.
- Возможно, ты и был красавчик писаный, приятель, пока эта старая ведьма Ралина не пыхнула тебе прямо в морду огнем. Ровно дракон пламенем плюнул! Хотя, помню, ты и прежде в Круге особенной смазливостью не отличался
Они наконец-таки выбрались из круговерти валунов и осколков скал на поляну выбегающего к морю, рыжего от старых, высохших сосен леса.
- Говорил я тебе, Ткач, надо было спуститься, посмотреть, убилась ли старуха до смерти... Старухи - они, брат, живучие, не в пример нам, молодым, - пробурчал сквозь зубы Рябинник.
Ткач удивленно и весело воззрился на приятеля.
- А камень ты забыл, что я на ведьму сверху скатил? Уж поверь, такой валун ни одна иллюзия не выдержит. Ты-то глаза прикрыл, непривычный, видать, а я своими глазами видел, как он ей на живот и ноги шмякнулся - аж брызги во все стороны полетели, право слово!
- Да ладно тебе, право слово, меня сейчас вывернет наизнанку от твоих рассказов!
Рябинник замахал на Ткача руками.
- А от колдовских художеств и причуд Птицелова тебя, мил-друг, не выворачивает? - расхохотался Ткач. - Я, брат, в Смертном скиту несколько лет подвизался, так там таких страхов натерпелся! Но все равно к этим зорзам до сих пор привыкнуть не могу. Поверишь ли, как Птицелов на меня своими зенками последний раз зыркнул, что углями раскаленными, как вспомню - так до сих пор оторопь берет.
- Не оторопь тебя берет, приятель, а жадность одолевает, - заметил рябой. - И деньги. Ты за них кому угодно служить будешь, и у Птицелова, и у самой костлявой будешь на посылках бегать.
- А знаешь, друг ты мой ситный, - ответил на миг посерьезневший Ткач, - мы ведь с тобой, похоже, эту службу как раз и служим. Правда, твои мысли для меня всегда потемки, а что до меня, то есть в этой компании, к которой мы идем в гости, один чудак, который мне в свое время одну оч-ч-ень нужную дорожку перешел! И перешел-то так погано, что ни себе, ни людям: и сам ничего не выгадал, и мне все дело загадил. Хотя, как говаривал один мой знакомый свей, да упокоится его грешная душа в воинских полях на том свете, дальше мы ещё будем посмотреть!
- Бабу, что ли, не поделили? - небрежно бросил проницательный Рябинник.
- Можно сказать, и так, - ответил Ткач и мстительно сплюнул. - Но, думаю, наш главный дележ ещё впереди, а у меня, уж поверь, друг ситный, всегда есть, что бросить на свою чашу весов. А теперь хватит болтать без толку и давай-ка решим, когда их будем скрадывать: ночью или по светлому времени?
- Что сказал Птицелов, кого - куда? - осведомился Рябинник, поправляя снасть арбалета.
- Старшего можно убивать сразу - Птицелов неоднократно говорил, что на Мосту Прощаний тот был не меньше, чем дважды, а значит, уже растерял большую часть своей жизненной силы. Его молодого помощника надо бы взять живым - если с ним повозится Колдун со своей милой старушенцией, может быть толк. Да и мне есть, о чем с ним потолковать. А с девчонки ни один волос не должен упасть, имей в виду, Рябой!
И Ткач предупреждающе похлопал по рукоятке топора. Рябинник усмехнулся, но ничего не ответил - у него на этот счет были свои инструкции, о которых Ткач и не подозревал.
