Ольга Чигиринская - Мятежный дом
– Все в руках Бога, – спокойно сказал Дик.
Значит, морлоки еще важнее, чем он думал. Интересно, что же там обнаружил Рэй…
Лемуры все еще хрустели леденцами, когда Дик встал, вскинул сумку на плечо и сказал:
– Пошли.
* * *
Утром Бет получила приятное известие: на сегодняшнюю заседаловку Лунной палаты идти не надо. Это была бабушкина затея – таскать ее на эти заседаловки, чтобы она понимала, в чем заключается работа цукино-сёгуна.
Лунная палата состояла сплошь из баб и занималась делами мира – в противовес Солнечной, занимающейся делами войны и внешней торговли. К делам мира относились терраформирование, внутренняя торговля, производство гемов, заключение межклановых браков и, конечно, Проект.
Благодаря этим заседаловкам при консультациях Огаты Бет действительно стала кое-что понимать относительно Картаго. И понимать даже чуть больше, чем того хотела леди Альберта. А именно – до нее стало доходить, что леди Альберта не справляется.
– Она – ученый, а не политик, – сказал Огата, когда Бет спросила его об этом. – Ее научный гений никто не оспаривает, и у себя в лаборатории она действует примерно в таком же стиле, в каком пытается действовать здесь…
Бет кивнула.
– «Я не хочу знать, почему этого нельзя сделать. Я хочу знать, КАК это сделать», – сказала она голосом, очень похожим на бабушкин. Рин засмеялся.
– Да примерно так. Видишь ли, твоя мать была политиком. Она привыкла учитывать настроения людей, играть их стремлениями и разрешать противоречия за счет компромиссов. Леди Альберта видит задачу, которая должна быть решена и не понимает, почему все еще не распределили между собой обязанности.
– Я иногда тоже не понимаю, – призналась Бет. Рин вздохнул и отложил вилку (дело было за обедом).
– Что обсуждали сегодня? – спросил он.
– Энергопоставки в сто девятый сектор, – Бет поморщилась. Шла рубка не хуже, чем на первых Соборах по вопросам о единосущности Отца и Сына, только что за волосы никто никого не таскал.
– А что такое сто девятый сектор? – спросил Рин.
– Э-э-э… – Бет попыталась вспомнить, но не смогла и обратилась к киберсекретарю.
– Теплицы и парники.
– Верно. Они находятся под силовыми куполами. Перебой в энергии во время осенних дождей может погубить работу нескольких лет.
– А зимой… – Бет изобразила понимание.
– Нет, зимой Анат не так уж плохо и куда больше шансов, что растения переживут отсутствие купола на несколько часов… Ты просто не видела пока еще настоящих осенних дождей.
– А-а-а, – Бет неприятно было осознавать, что она снова села в лужу. – А в чем проблема с этими поставками? Почему нельзя дать туда столько энергии, сколько надо?
– О, вот здесь и зарыта собака, – улыбнулся Рин. – Клан Сейта, которому принадлежат энергостанции девяносто третьего сектора, состоит в союзе с кланом Миура, который держит свои собственные теплицы на плантациях далеко за пределами города. Рынок сбыта живых овощей и фруктов весьма ограничен, и становится уже с каждым годом. Население Пещер Диса беднеет. Все больше людей не могут себе позволить свежих фруктов и овощей. Поэтому Миура с удовольствием удавили бы теплицы Шота в сто девятом, а Шота с удовольствием удавили бы Миура более низкими ценами.
– А нельзя покупать энергию у другого клана? – не поняла Бет.
– Можно. Но это потребует прокладки новых коммуникаций, это нужно будет привлекать к делу муниципалитет и начинать новое строительство. А для города лучше всего, чтобы Шота и Миура конкурировали и ни один из них не мог диктовать цен.
Рин развел ладонями и снова взялся за вилку.
– Ваша бабушка пытается решать эту – и другие проблемы – так же, как она решает проблемы, возникающие в лаборатории. Но там она имеет дело с коллективом единомышленниц. А здесь у нее – представительницы разных кланов с разными, порой трудно примиримыми интересами.
– Как вы еще не передрались между собой… – проворчала Бет.
– Клятва, – сказал Огата, словно это все объясняло. – Там, где идет речь об общественной безопасности, даже враждующие кланы сотрудничают. Потому что общество наказывает тех, кто ради своих интересов пытается его разрушить.
– Фиговый же инструмент эта ваша клятва, – сказала Бет.
– Не более и не менее, чем любой другой, – Огата взял вилку и вернулся к еде.
Этот разговор был две недели назад – а сейчас вот Бет освободили от заседаловок. Ура.
Какое, к черту, «ура»! – Бет даже подскочила на кровати. Идиотка! Они же там будут обсуждать элиминацию гемов – вот, почему ее решили не пускать! Бет рывком отбросила одеяло, и Белль (собственно, и разбудившая ее) подала ей какой-то конверт.
– Это еще что такое?
– Письмо от господина Огаты, – Белль тут же начала застилать кровать.
«Дорогая госпожа моя и сестра!», – прочитала Бет, развернув плотный, шелковистый на ощупь лист. – «Твои дядя и бабушка сочли, что непосредственная угроза твоей жизни миновала, и ты достаточно освоилась в обществе Картаго, а потому мои услуги более не требуются. Не желая тебя беспокоить, я покинул гостевые апартаменты ночью, пока ты спала, и оставил это письмо с указанием вручить его тебе, как только ты проснешься.
Прости меня за то, что я не попрощался лично – не будь новое мое поручение таким срочным, я непременно сделал бы именно так. Прости меня также за то, что я не могу собственными устами поблагодарить тебя за то удовольствие и ту пользу, что я получил от нашего с тобой общения. Мне остается только надеяться, что они были обоюдными и что я научил тебя большему, чем предполагал. Твой Рин».
– Ах ты черт, – прошептала Бет и сунула письмо в книгу на столике. Значит, устранили и Рина. Шеф синоби решился возражать – и синоби удалили из окружения юной принцессы. «Новое поручение»? Ха! Шито белыми нитками.
Пока она умывалась и чистила зубы, служанка подала сегодняшний костюм: узкие брюки-«нимы» и длинный шелковый пали.
– Нет, не это, – сказала Бет, решительно прошагала к шкафу и распахнула двери. На кровать полетел «малый парадный комплект»: черный комбо, красная гербовая накидка.
– Прическа, госпожа… – пролепетала ничего не понимающая Белль.
– Сама, – нахмурилась юная хозяйка, собирая гребнем кудри. Что же сделать? Хвостик? Не пойдет к «малому параду». С узлом возиться лень… Ага, вот решение – просто, как все гениальное.
– Госпожа! – ахнула Белль, роняя вешалку.
– Не подходи! – крикнула ей Бет. – Это приказ.
Толстый пучок волос не отрезался в один прием и даже в два. Бет кромсала, кромсала, кромсала… пока наконец он не остался в ее руке – тугой золотой «султанчик». Положив его на полку перед зеркалом, Бет критически оглядела себя на предмет упущенных из виду локонов и отдельных волосков.
