Сергей Снегов - Экспедиция в Иномир
- Я приведу как пример непереносимости вашего мира для здорового восприятия лишь такую отвратительную черту, как сходящаяся геометрическая перспектива, - с увлечением грохотал Правый. - Это же значит, что у вас видимы все существующие объекты, они лишь уменьшаются с отдалением, а не пропадают. Где бы вы ни находились, перед вами одна и та же картина звезд и планет, - до чего же надоедлив облик вашего мира! Великое многообразие вещей не раскрывается по мере приближения, а всегда на глазах. Как это вытерпеть? Сколько же многообразнее наша Вселенная! Вокруг только окружение, а что подальше - за границами видимости. Любой шаг порождает иные картины, мы непрерывно открываем новое в своем мире, а не тупо вращаемся среди неизменных вещей - разве это не в тысячу раз прекрасней? Мне кажется, ваш мир - царство иллюзий, закончил Правый. - Вы сами говорите, что ему присущи движения и звуки, свет, силовые поля... Но на эту изменчивую внутреннюю сущность натянута маска внешней закоснелости. Никакой вариал не согласился бы жить в вашем унылом мире!
- Дело вкуса, а о вкусах у нас не спорят, - примирительно ответил Жак.
За порогом резиденции Правого нас повстречали сопровождавшие вариалы - торжественный кортеж сверкал всеми цветами радуги. На меня так резво бросался Иа, что даже хаоса в его движении на этот раз особенно не замечалось. Он радовался моему возвращению, словно я избежал опасности. Дружок Николая Иу вел себя гораздо сдержанней. Николай сказал мне:
- Я раньше думал, что влечение Иа к тебе той же природы, что земная любовь. Но Правый мудро разъяснил, что у них семиполость, а каждый вариал наделен однополостью, то есть светится только в одном цвете, а не полной радугой. Чем же объяснить привязанность Иа к тебе, капитан "Пегаса" Казимеж Полинг?
- Именно этим - семиполостью, - хладнокровно отпарировал я. - Во мне все цвета спектра, кроме зеленого. Зеленым юнцом я перестал быть еще в первом путешествии в космосе, а всего путешествий было шесть - четыре совершил с тобой. Совпадение - не правда ли? - если каждому путешествию присвоить особый цвет? Иа просто чувствует мою многоцветность. - Я обратился к Артуру: - Беседа с Правым была занятна, но в ней есть странность. Говорили я и Николай, несколько реплик подал Жак, а ты выдержанно молчал. Почему, Артур Хирота? Хотел бы услышать ответ не в статической логике, а по земному шаблону, когда каждый ответ адекватен вопросу.
Он засмеялся. Я уже упоминал, что это с ним бывало не часто. Но после открытия дзета-логики - так мы потом стали называть ее - и сам он переменился, и стало иным наше отношение к нему, во всяком случае, мое. Он меньше сторонился разговоров, не хмурился, не выглядел высокомерным, а я теперь понимал, что раньше он казался надменным и неприветливым от непрерывного углубления в трудные проблемы, а не от дурного характера.
- С Левым разговаривать буду я, - заверил он. - И даже попрошу права первым задавать вопросы. Правый так хорошо разъяснил формы жизни в их мире, что принципиально нового уже не ждать. Хочу уточнить уже известное, а не вторгаться в неведомое.
Это тоже была важная особенность характера Артура, и она тоже не сразу стала мне ясна. Все новое, конечно, интересовало его, но он охотно предоставлял нам - мне особенно роль перводознавателя. Зато размышлять о том, что увидели, находить суть в уже открытых явлениях он брал на себя - и делал это лучше нас. Он был больше мыслителем, чем разведчиком. Чем глубже я узнавал его, тем меньше задевало меня то, что вначале казалось неприятным.
Внешне Левый мало отличался от Правого - такой же угрюмый мощный голос, такая же эмоциональность, важный тон внезапно прерывался сварливым, негодующим, такой же ящик и пульсирующий на нем брусок. Различие было, в ходе беседы мы это поняли, но внутреннее, а не внешнее. Беседу вел в основном Артур, мы лишь подавали реплики. После взаимного обмена мнениями Артур сказал:
- Попрошу вас сосредоточить внимание. Я строю рассуждение: все вариалы смертны...
- Вариалы бессмертны, - величаво ответствовал Левый. Каждый, рождая потомство, сам нарождается вновь. Единственное исключение - световые ураганы из обиталища лукарей или нападение ладарей. Но и тогда вариалы гибнут, а не умирают уловили разницу?
- Хорошо, не вариалы, а люди! Все люди смертны. Некто Кай - человек. Какой вы сделаете отсюда вывод?
- А что за человек этот Кай? Одному надо отдохнуть, другому повеселиться. Вот какие выводы я делаю из того, что люди смертны, а Кай - человек.
- Но ведь это бессмыслица! - не выдержал Жак.
Артур укоризненно покосился на него.
- Вывод один: Кай тоже смертен.
- И такой вывод возможен. Но он не единственный. - Левый, как и его собрат, рассуждал без логических шумов, без отвлечений, но от этого его логика не становилась похожей на нашу.
Артур воспринимал объяснения Левого хладнокровно, и мы с Николаем уже не видели в Левом только опытного софиста, ошеломляющего парадоксами.
- Мне кажется, у вас отсутствует понятие о причине и следствии. Вы делаете выводы, не содержащиеся в посылках.
- У людей примитивное понимание причины и следствия. Вы логически бедны! - важно объявил Левый. - Вывод следует из посылок - кроме этого, вы ничего не видите. А у нас посылка может определяться собственным выводом - что здесь странного? Если у вас, как говорите, мать рождает ребенка, то ведь и ребенок рождает мать, ибо лишь с его появлением она становится матерью. Следовательно, они друг друга рождают! У вас линейная, а не объемная логика, логика частностей, а не целого.
И Левый указал, что в их мире противоположности создаются сразу и ни одна не может считаться следствием другой - например, низ и верх, правое и левое, толстое и тонкое, прошлое и настоящее, дети и родители, два конца палки, две стороны листа. Причина лишь повод, а не основание, что-то вроде выстрела, обрушивающего лавину переплетенных противоположностей.
- И у нас распад на две противоположности - естественная черта развития, - вставил Артур в быструю речь Левого.
Левый разъяснил, что в дзета-мире противоположностей всегда больше двух. У него, среднего Левого, пять сопряженных противостояний - нижний Левый, верхний Левый, средний, нижний и верхний Правые, а всего их шесть, и достаточно уничтожить одного, как погибают все. В их городе из шести право-левых обитают лишь два, остальные в других городах, но это не мешает им быть единством.
Артур, снова вторгнувшись в словоизлияние среднего Левого отца города, учтиво поинтересовался, распространяется ли такое многообразие противоположностей на рядовых вариалов или составляет привилегию правителей. Левый подтвердил, что противостояния - всеобщий закон. Гибель одного вариала, например зеленого И, вызывает гибель сопряженных с ним О, Е, Я, Ю, У...
