Сергей Дмитрюк - Лик зверя
Перед услужливо распахнувшимися дверцами лифта Таня остановилась, словно не решаясь войти в прозрачную кабину. Посмотрела на меня.
- Я так давно не была здесь, что, кажется, этот дом считает меня чужой.
- Ерунда!
Я нежно обнял ее за плечи и шагнул в кабину, легко взлетевшую на наш этаж. За дверью из желтоватого волокнистого стекла открылась знакомая до мельчайших деталей обстановка уютных комнат. Сердце забилось часто и радостно. Наверное, такие же чувства испытывали наши далекие предки, возвращавшиеся под сень своего жилища после долгих странствий, ища в нем защиту и тепло очага.
Таня подошла к боковой стене, нажала крохотный рычажок. Когда через десять минут бесшумные насосы, скрытые в стенах, полу и потолке комнат, втянули всю пыль, успевшую скопиться за время нашего отсутствия, Таня подошла к широкому окну, выходившему на открытую лоджию, и распахнула створки. Глубоко вдохнула ворвавшийся в комнату теплый ветер, обернулась ко мне. Глаза ее радостно улыбались.
- Ну, вот и дома!
- Нужно будет сделать перестановку. Все-таки мы начинаем новую жизнь. Как ты думаешь? - Я вопросительно посмотрел на нее.
Она взяла меня за руку и уткнулась лицом мне в грудь.
* * *
Разбудил меня шум чьих-то голосов. Я повернулся на бок, шаря спросонья рукой, - постель была необычно широкой, и мне чего-то не хватало. На Танином месте я нащупал лишь остывшую простыню.
И вдруг, словно выстрел из пушки, раздался радостный многоголосый вскрик. Я вскочил на постели, недоуменно тараща глаза и не понимая, что происходит. Стены комнаты напротив не было. Вместо нее открывался простор широкого проспекта, залитого солнцем. Шальной утренний ветер взбивал кудри деревьев, ровными рядами уходивших к горизонту; трепал волосы тысяч людей, шедших колоннами навстречу солнцу. Море радостных, счастливых лиц проходило передо мной в этом могучем живом потоке. Люди весело и возбужденно переговаривались, смеялись заразительно громко и открыто, крепко обнимались, выражая свою радость. Среди людских колонн яркими пятнами мелькали грозди цветов. От пестроты красок рябило в глазах.
Мы братья единой, великой семьи!
Судьба наша пусть нелегка,
Но принципы чести и долга свои
Мы будем нести сквозь века!
Звуки мелодии неслись над колоннами людей, отзываясь многоголосым эхом в словах песни.
Достигнув немыслимых звезд и планет,
Бесстрашно ступив в мир иной,
Мы знаем, что дух наш там будет согрет
Заботой и лаской земной!
Я все еще пытался понять, что происходит и где я, когда лица отдельных людей сменились величественной панорамой всего Города, и моя растерянность сразу же ушла. Я понял, что это Таня развернула голографическую проекцию экрана визиофона во всю стену, и я, неожиданно для себя, перенесся на праздничные улицы - шел утренний выпуск общеземных новостей, и эйдопластический проектор отображал у нас в доме то, что сейчас творилось в различных уголках планеты.
Ай да проказница! Она хотела удивить меня, сонного, и ей это удалось. Но где же она сама?
Я огляделся и увидел ее: она стояла у входа в соседнюю комнату, прислонившись к стене, и слабо улыбалась. Волосы ее были небрежно собраны на затылке, а на обнаженные плечи накинута легкая шелковая рубашка.
Я долго, совершенно спокойно рассматривал ее - от пристальных серых глаз, в которых играли озорные смешливые чертики, до сильных, стройных ног, обутых в странную, сверкающую огоньками обувь. Под тонким шелком проступали все изгибы ее тела, дразня воображение и маня своей доступностью. Мне нестерпимо захотелось ее обнять, но я поборол в себе это желание.
Святое небо! Как же я медленно просыпаюсь! Она же обворожительно прекрасна сегодня, как никогда раньше! Знакомые мне до малейшей линии, черты ее лица таили сейчас в себе какую-то неуловимую перемену. Я ломал голову, пытаясь понять, что же изменилось в ее облике. Может быть, в глазах появилась какая-то сияющая глубина, оттененная густыми черными ресницами?.. И губы стали немного ярче и чувственнее?.. Кажется, она воспользовалась биокосметикой, "углубив" взгляд специальным гормональным "воспламенителем" и наложив на губы "огненный блеск".
Таня все еще внимательно смотрела на меня, и было видно, что она довольна произведенным на меня эффектом.
- Ну, ты и спишь! - наконец сказала она, подходя к постели. - В санатории ты вставал гораздо раньше!
- Неужели все проспал? - Я вскочил с постели, пытаясь окончательно стряхнуть с себя остатки сна.
- Не пугайся, - успокоила меня Таня. - Еще не все... Ты здоров?
- Вполне. А почему ты спрашиваешь?
Она подошла ко мне, внимательно вглядываясь в мое лицо.
- Ночью ты бредил, кричал во сне. У тебя был жар, и я делала тебе компресс.
- Да?.. Ничего не помню.
- Как ты себя чувствуешь? - Таня все так же внимательно наблюдала за мной.
- Нормально. Только вот голова немного болит... Мне снился какой-то кошмар?
- Наверное... Влад! - Она взяла меня за руку, крепко сжала мои пальцы. - Давай вернемся в санаторий? Ты, верно, не совсем еще здоров.
Я заглянул в ее глаза и увидел в них знакомое мне с некоторых пор выражение, от которого мне хотелось бить себя кулаками в грудь, рвать на себе волосы и кричать. При виде испуга в ее глазах мне становилось невыносимо от сознания, что я причиняю ей страдания.
- Ерунда! - Я нежно погладил ее по плечу. - Обычный кошмар. Наверное, немного устал с дороги. Слишком много впечатлений для первого раза. Не стоит придавать этому такого значения.
- Правда? - Она подняла на меня глаза. Некоторое время в них еще стоял страх, смешанный с жалостью. Потом она улыбнулась.
- Ну, хорошо. Тогда иди умывайся, а потом поможешь выбрать мне платье.
Я послушно отправился в ванную комнату, а когда вернулся, она сидела в кресле перед экраном визиофона, на котором, медленно сменяя друг друга, проходили различные модели платьев.
- Я вызвала ближайший Дом моды, - сообщила она, взглянув на меня. - Как тебе вот эта модель?
Она расширила стереопроекцию, перенеся ее на середину комнаты, и в воздухе повисли полупрозрачные контуры сразу нескольких платьев. Таня легко соскочила с кресла и нырнула в одну из проекций, словно действительно одевшись в иллюзорное изображение.
- Очень неплохо, - кивнул я.
- Да? - Она критически осмотрела себя в зеркале, но осталась чем-то недовольна. - Нет, пожалуй, лучше вот это! Оно больше подходит к цвету моих глаз. Ты не находишь?
Платье действительно было очень красивым. Тонкая ткань аметистового цвета переливалась на солнце крохотными гранатовыми огоньками, плотно облегая Танину фигуру и оставляя открытыми ее загорелые ноги. На спине и груди были глубокие овальные вырезы, позволявшие созерцать гладкую, бархатистую кожу Тани.
