Дэвид Вебер - Честь королевы
– Я все понимаю, – тихо ответил Мэйхью. – Ты можешь в это не верить, но с моего бугра кое-что видно лучше – например, как трудно изменить устоявшиеся мнения. Я не хочу, чтобы Мэйхью превратились в Пехлеви[9] или Романовых. Я не собираюсь за один день перевернуть все общество, но речь идет о выживании нашей планеты, Берни. Нам нужен этот союз, который может дать нам современную технологию и постоянное присутствие флота Мантикоры – так что Саймондс и его фанатики больше не посмеют сюда сунуться. Ведь независимо от того, договоримся мы с Мантикорой или нет, нам уже не отсидеться в тишине и покое. Слишком велика вероятность, что через год-другой Хевен нападет на Мантикору, и двинутся они прямо через нас… если только у нас не будет чем их задержать. Мы между молотом и наковальней, Берни, и ты это знаешь даже лучше, чем я.
– Да, – вздохнул Янаков. – Да, я знаю. И я попробую, Бен, я правда попробую. В лепешку разобьюсь. Но как бы мне хотелось, чтобы Мантикора не ставила нас в такое положение… потому что вряд ли у меня что-то выйдет.
Глава 7
Хонор ступила на ковер, и сержант Бэбкок улыбнулась.
Бэбкок родилась на Грифоне, пятой планете Мантикоры-B. Сила тяжести на Грифоне была только на пять процентов выше стандартной земной, что составляло всего восемьдесят процентов силы тяжести Сфинкса, родной планеты Хонор. Бэбкок была на двадцать сантиметров ниже и вдвое старше Хонор. Как и адмирал Курвуазье, она стала пролонгом в первом поколении. Первые версии пролонга тормозили старение куда менее эффективно, чем более поздние методики, так что в ее рыжих волосах виднелась седина, а в уголках глаз заметны были морщинки.
Все это ничуть не мешало ей с постыдной легкостью швырять Хонор во всему залу.
Хонор была выше и сильнее, реакция и координация у нее были лучше, но это, как давным-давно выяснила гардемарин Харрингтон на острове Саганами, абсолютно ничего не значило. Бэбкок была как минимум в такой же хорошей форме, как она сама, и занималась борьбой на сорок стандартных лет дольше. Она знала приемы, о которых ее командир еще даже не задумывалась, и Хонор подозревала, что сержант радуется возможности (или, если можно так сказать, поводу) выбить пыль из старшего офицера.
С другой стороны, Хонор и сама возвращалась к норме, и сегодня она не собиралась задирать лапки кверху.
Они встретились в середине ковра и заняли исходные позиции; на губах у Хонор улыбки не было. Лицо спокойно и неподвижно. Гнев и раздражение – они направлены не против Бэбкок, но это не делает чувства менее реальными – собраны и переориентированы. Только те, кто очень хорошо знал Хонор, могли заметить жесткое выражение ее глаз.
Они начали медленно кружить по ковру, движения рук были обманчиво мягки и изящны. Обе они имели черный пояс в coup de vitesse, боевом искусстве, разработанном как объединение восточных и западных техник на Новом Дижоне восемь столетий назад.
Все присутствующие наблюдали за ними, и зал охватила тишина.
Хонор чувствовала присутствие зрителей, но очень отдаленно, все ее чувства были по-кошачьи сосредоточены на Бэбкок. Coup de vitesse, изначально жесткий атакующий стиль, сочетал спокойствие и самоконтроль с отчаянной яростью. Этот стиль никогда не стеснялся заимствовать у других – от савата[10] до тай-чи[11], – но больше склонялся к концентрированному насилию, чем к изысканным формам. Он куда меньше практиковал использование силы противника против него самого, чем большинство восточных стилей, и куда больше значения придавал атаке, иногда даже в ущерб обороне.
Один из соучеников Хонор, тоже входивший в команду Академии по невооруженной борьбе и предпочитавший элегантность дзюдо, как-то сравнил coup de vitesse с фехтованием на двуручных мечах, но Хонор это вполне устраивало. И как всегда с боевыми искусствами, во время поединка ты обо всем этом не думал. Ты просто делал, отвечая приемами и контратаками, которые впитались так глубоко, что ты и сам не знал, что делаешь, – по крайней мере сознательно, – пока не выполнил нужное действие. Так что она не пыталась думать и предугадывать. Для этого Бэбкок была слишком быстра, а поединок шел контактный. Кто отвлечется, заплатит синяками.
Внезапно сержант атаковала, левой рукой выполнив отвлекающий маневр, и Хонор откинулась назад, правой рукой блокировав правую лодыжку Бэбкок, чтобы отвести молниеносный удар. Левой ладонью она перекрыла последовавший удар локтем. Бэбкок раскрутилась на левой ноге, используя инерцию защиты Хонор, чтобы крутнуться еще быстрее. Правой ногой она уперлась в ковер, а левая взлетела в неуловимом выпаде назад. Но Хонор там уже не было – она проскользнула мимо. Бэбкок только крякнула, когда твердый как скала кулак врезался в ее тело прямо над почками. Другая рука Хонор рванулась вперед, обхватывая сержанта для броска, но Бэбкок упала, как марионетка, сорванная с ниток, выкрутилась из захвата Хонор и мгновенно атаковала вверх, одновременно выполняя сальто назад. Ее ноги захватили плечи Хонор, Бэбкок подскочила, как резиновый мячик, но тут же отлетела в сторону, отброшенная цепкими и сильными руками.
Она упала на ковер, перекатилась, вскочила на ноги и приняла стойку прежде, чем Хонор успела до нее дотянуться. Теперь уже Хонор пришлось крякнуть, когда расставленные пальцы врезались ей в живот. От удара она согнулась, но ее левая рука инстинктивно поднялась, блокируя вторую часть комбинации, и нанесла удар локтем, который заставил сержанта пошатнуться. Хонор охватил яростный восторг. Она продолжила атаку, безжалостно пользуясь большей физической силой и более длинными руками и ногами, но у сержанта были и свои штучки в запасе.
Хонор так и не заметила, как оказалась в воздухе, но внезапно ковер врезался ей в подбородок, а во рту появился вкус крови. Она перекатилась в сторону, уходя от второго удара Бэбкок, и качнулась на колени, чтобы скрещенными запястьями блокировать обрушившийся удар и опрокинуть противника. Потом они обе поднялись, и на этот раз обе улыбались, снова начиная яростную атаку.
* * *– Ну, легче стало?
Хонор улыбнулась припухшим ртом, языком нащупывая ранку на внутренней стороне нижней губы, повесила на шею полотенце и встретила вопросительный взгляд адмирала Курвуазье. Надо было надеть протектор, подумала она.
Несмотря на потрясающий урожай намечающихся синяков, чувствовала она себя хорошо. Даже очень хорошо – она одолела Бэбкок три раза из четырех.
– Вообще-то да, сэр.
Она прислонилась к шкафчику, теребя концы полотенца. Нимиц вскочил на скамейку рядом с ней и потерся головой о ее бедро, мурлыча так громко, как он давно уже не мурлыкал. Древесный кот с его эмпатическими способностями всегда был чувствителен к ее настроениям, и Хонор улыбнулась, освободив одну руку, чтобы погладить его.
