Дмитрий Янковский - Побочный эффект
– Да… – вздохнула кузина и предложила: – Пойдем в мою комнату, посмотрим что-нибудь по телику. Хочется информации и каких-нибудь новостей.
Забрав с собой продукты и выпивку, они перебрались в Шерсткину комнату. Обстановка здесь была более чем скромной – шкаф, телевизор, кровать, низкий столик, сидеть за которым приходилось прямо на толстом бордовом ковре. Остальное место вдоль стен занимали полки, заставленные скульптурами. Шерстка не ограничивала своих фантазий. Олег окинул взглядом шеренги причудливых тварей: рыбу с аквариумом вместо туловища; тело женщины, сплетенное из клубка змей; мужчину с половым органом вместо головы; детишек-роботов; задумчивого юношу, сидящего на цепи возле дома; собаку, больше похожую на решетчатую ограду.
– И откуда ты такую бредятину придумываешь? – в который раз восхитился Олег. – Круто!
– А чего тут особенного? Она сама мне в голову лезет. Только успевай шлепать.
Шерстка взяла пульт и включила телевизор.
– О, как раз ночной выпуск! – обрадовалась она. – Может, повторят про планету.
Диктор говорил о проблемах, связанных с сокращением ядерных вооружений.
– Когда-нибудь это сокращение нам выйдет боком, – буркнул Олег.
– Тебе не все равно? – удивилась кузина. – К твоему мнению точно никто не прислушается, так что расслабься. Политика вредно влияет на кровяное давление. Особенно под коньяк.
– Это не политика. Если нам, не дай бог, что-то или кто-то начнет угрожать из космоса, мы еще вспомним эти уничтоженные ядерные заряды. Вот ты говоришь, открыли планету. А вдруг она обитаемая?
– Ты точно ненормальный. – Девушка долила в бокал коньяку. – Можно подумать, ядерные хлопушки помогут нам справиться с существами, преодолевшими бездны Вселенной. Не смеши меня.
– Водородная бомба – это хоть какой-то ответ.
– А смысл?
– Ты женщина. – Олег выпил и закусил бутербродом. – Тебе не понять, что значит жажда справедливого возмездия. Я вот никогда не мог понять, почему в концлагерях люди строем шли в печи крематория вместо того, чтобы попытаться всей толпой прорваться через ограждения, перебить охрану и сбежать. Какая разница, как умирать? А так есть хоть мизерный, но шанс.
– Всегда есть разница, как умирать, – сказала Шерстка. – Но я женщина, так что мое мнение в этом вопросе вряд ли учитывается.
– А если я его все же учту? – Такая манера вести дискуссии очень часто раздражала Олега.
– Большое спасибо, – съязвила девушка. – Я не была в концлагере, но могу представить состояние психики, при котором человеку не хочется сражаться, поскольку жизнь давно уже стала синонимом бесконечного страдания. Хочется умереть быстро и безболезненно, а не получить очередь по ногам или быть разодранным сторожевыми собаками.
– Страшно это. – Олег почувствовал подступающее опьянение.
После третьей порции коньяка последние остатки похмельной депрессии сдали позиции и растворились в глубине подсознания. Беседа пошла веселее.
Диктор закончил рассказ о новом законе, регулирующем продажу бензина в Москве.
«А теперь о сигнале из космоса, принятом американскими астрономами, – сообщил он. – Недавно открытая планета в одной из звездных систем созвездия Лебедя неожиданно проявила активность. Вчера, около полудня по московскому времени, двенадцатиметровый радиотелескоп Национальной обсерватории Китт-Пик в штате Аризона принял с нее загадочный радиосигнал. Подробности в интервью сотрудника обсерватории Давида Веллингтона».
На экране появился молодой человек в белом халате поверх синей униформы. Он начал говорить по-английски, а женщина-переводчик, спеша и запинаясь, за кадром переводила его слова на русский язык.
«Этот сигнал мы приняли из созвездия Лебедя. Он удивительный по мощности и широте спектра. Сейчас мощные компьютеры Национальной обсерватории справляются с задачами анализа полученного сигнала. Но уже сейчас можно утверждать с большой долей уверенности об искусственном происхождении сигнала. Возможно, он является вестью от наших братьев по разуму с далеких звезд. Мы делаем ставку на расшифровку сигнала, который может содержать бесценные сведения для человечества о технике и образе жизни далекой цивилизации».
На экране снова появился диктор.
«Американцы предоставили всем крупным телекомпаниям мира короткий фрагмент звукового эквивалента полученного сигнала. Сейчас вы получите возможность услышать звук, почти наверняка отправленный разумными существами».
Комната заполнилась типичным фоном радиопомех, сквозь который пробивался едва слышный писк, похожий на далекие выкрики чаек. И вдруг, словно невидимый дирижер взмахнул палочкой, раздался мощный звуковой аккорд.
– Впечатляет, – шепнул Олег.
Звук начал переливаться, дробиться, вызывая не столько слуховые, сколько зрительные ассоциации. Он напоминал дрожание переплетающихся и извивающихся стеклянных полос. И вдруг все смолкло.
«Американская сторона, – продолжил диктор, – отказалась предоставить кому бы то ни было полную запись, видимо, опасаясь, что она может содержать чрезвычайно важную информацию, доступ к которой американское правительство намерено контролировать. Остается загадкой, почему космический сигнал был принят только на телескопе Китт-Пик…»
Олег невнятно хмыкнул и отпил из бокала.
– Очень вовремя мы собрались разоружаться, – сказал он. – Что у этих «братьев по разуму» есть еще, кроме мощных передающих средств? Плазменные орудия? Гравитационные пушки? Антигравитационные приводы?
– Какой-то странный у тебя подход. – Девушка пожала плечами. – С чего ты взял, что они обязательно должны причинить нам вред?
– А разве когда-нибудь было иначе? Взять хотя бы вторжение конкистадоров в Америку. Чем не другая цивилизация? Их техническое превосходство над индейцами было подавляющим. И что вышло? Где теперь индейцы? Превосходящая технология всегда стремилась подавить менее развитую, прибрав при этом к рукам большую часть полезных ресурсов. Так было уже много раз – и в Америке, и в Африке.
– Сопротивление еще никого не спасло, – покачала головой Шерстка. – Сильный рассеивает свою энергию, завоевывая новые территории, а побежденный живет за счет этой энергии. Главное – не сопротивляться. Ну и потом, если они такие развитые, то у них и мораль должна быть выше.
– Да? А по-моему, чем более высоко развита страна, тем меньше она ценит чужую жизнь. Какая страна убила больше всего иностранцев двумя атомными ударами и бесчисленными неядерными бомбардировками во славу демократии?
Люда не ответила, задумчиво гоняя по столу стакан.
