Гарри Веда - После Исхода
Впрочем, догнать корсарский крейсер или фрегат тоже было не просто. Особенно после того, как Республика развернула на своей базе подготовку капитанов-флибустов. И организовала приемку награбленного.
В результате — Тортуга стала союзником республиканцев, нападая преимущественно на корабли Конфедерации.
Так начался тлеющий конфликт. Он разгорался с каждым годом и сейчас, когда Терри Флинн перешел на свой четвертый правящий срок, язва зудела со страшной силой, обещая раскрыться в любой момент.
Конфедерация оправилась от неудач и, теоретически, имела ощутимо больший потенциал, чем несчастная кучка республиканцев. Впрочем, единому судье-рефери удавалось сдерживать прямую войну, публикуя аналитические отчеты с пулеметной скоростью. Все-таки, межзвездная война была не выгодна Галактическому сообществу в целом.
Но нервы у конфедератов были уже на пределе и они вот-вот могли истерично воспротивиться авторитетному мнению землян.
Конфедерация агрессивно присоединила Криот, несмотря на тот факт, что он считался территорией нейтральной в виду уникальности запасов морского хрусталя. Водный рай находился в глубине расширившейся территории и давно мозолил глаза завоевателям.
Республиканцы, правда, тоже не остались в долгу и заключили пакт о совместной обороне с небольшим военизированным государством Пренея.
Пренея была обеспокоена криотской кампанией, поскольку следом шла ее очередь, как уникального владельца ионокадмия.
В обмен на защиту республиканского флота — пренейцы выделяли союзникам щедрые опционы редкого минерала, который и уходил в обмен на хрусталь.
Мир все еще сохранялся, балансируя на микроскопическом острие.
Если бы можно было составить перечень наиболее неприятных эмоций, которые только можно себе вообразить — в тройке лидеров, наверняка, окажется это мерзкое ощущение. Сохранявшееся весь сегодняшний день.
Вначале — режущий голос ревуна над шлюзом тюремной капсулы. Потом четверо раскормленных на тыловых харчах молодцов со всей дембельской грубостью выволокли арестанта на трап, где, стимулируя прикладами, погнали по узкой рифленой дорожке вдоль стройных рядов одиночных ячеек.
Сторр шагал исключительно с той скоростью, которою считал нужной. Он морщился, принимал по почкам очередную подачу, но упорно переставлял ноги ни милийотой быстрее.
Гордость? Ну, наверное, в первопричинах была именно она. Но в сознании горела обида. Причем — на себя тоже, в числе прочих.
С одной стороны не мог допустить, чтобы по желанию предавших его людей — он вдруг зашагал бы быстрее. С другой — каждый удар автовинтовкой был заслуженным наказанием за гибель роты.
Да, гниды нас предали. Послали на убой. Как и парней из спецназа, которых моя рота положила во время боя. Да, это грязные игры владеющих миром. Но именно ты приказал подняться в атаку на пулеметную турель. Так что иди, сопи и молчи. Сторр хмыкнул.
Вниз до невидимого дна и вверх — до потери в бликах прожекторов, как томаты на гигантском стеллаже, выстроились тысячи капсул. Большинство светилось красным сквозь матовые бока.
Свободных мест практически нет. По этой причине шагать пришлось довольно далеко. Один из охранников надумал позабавиться и, схватив Сторра за плечо, потащил к невысокому бортику площадки, на стыке нескольких дорожек.
Увалень почти перекинул лейтенанта через ограждение, потом, осознав, что тот и не сопротивляется вовсе — разочарованно вернул в нормальное положение. Больше арестанта никто не бил.
Возле доковой двери, на выходе из гигантского Зала Заключения лейтенанта пропустили через детектор. Затем заставили стянуть с себя безразмерный оранжевый комбинезон и нарядили в серый костюм, довольно ладно севший по фигуре.
Несколько шагов по узкому проходу и Рикк занял место в крохотной камере яйцевидной вытянутой формы. Он полусидел, вытянувшись в рост, чуть отклоненный от вертикали назад и сквозь матовые, едва прозрачные стенки пузыря мог видеть сверху, снизу, слева и справа — коллег по путешествию в Суд.
Обзор спереди закрывала капсула верхнего ряда, зато по диагонали вниз — можно было видеть мир сквозь вполне прозрачную, в том месте, часть борта.
Рикк глядел на проносящиеся под днищем гравилета красивые столичные здания, на грибовидные башни и многоярусные парки, парящие в сотнях метров один над другим.
Тюремный гравизак летел в спецряду и не участвовал в сложном взаимодвижении мегаполиса. Арестованные могли спокойно наблюдать все наиполнейшие проявления величия Столицы Конфедерации.
Сквозь двухкилометровую Арку Объединения их провезли по Летучим Садам Крипеи, закрутили вираж над Мульти-Олимпийским стадионом, прокатили вдоль Космопорта, специально накренив гравизак на борт.
Вот здание-сфера Совета Конфедерации. А следующим экспонатом — будет Высший Политический Центр.
Чтоб осознали, чего лишаемся и против кого поперли.
Подотритесь своей цивилизацией… Мне ничего из ваших Чудес не нужно… если взамен мы должны, как крысы пожирать друг друга. Сторр закрыл глаза.
И принципиально их не открывал больше, вплоть до узкого пенала, куда его усадили непосредственно перед самой процедурой Суда.
— Слышь, браток… ты эта… в первый раз, али как?
Рикк устало положил голову на плечо и, не открывая глаз, тихо произнес в сторону голоса:
— Я думаю — разницы нет…
— Э, братуха, не… не скажи… Я по третьему разу чалю… Чего уж там… из Лабиринта чертова больше не выберусь… ну, и гори оно огнем…
Сторр отчего-то проникся к собеседнику — в тоне его сквозила детская беззащитная тоска, а слоги он выговаривал мягко, почти участливо.
— Что ж ты так, мил-человек…
— Будто ты по-другому… Все мы здесь, одним миром мазаны… Ты это… Запомни… Здесь правосудия нет. Чистая фикция. В Лабиринт люди нужны… Видал, сколько заключенных в Центральном Зале? Так что — или рудокопом тебя определят, или в пилоты мехбоеда… В шахты лезть — звездец, как ни крути. Там излучение — никакой гермокостюм не спасет. Полгода — и нет тебя… — Говоривший закашлялся.
Долго глотал слюну, потом вытирал нос.
Да, кто ж байку-то не знает в Конфедерации про Адские Копи. Любой приговор, если не по условным срокам — только в Лабиринт.
Адские Южные Копи, или Лабиринт — пан-галактический пояс астероидных обломков, который образовался в результате финального схлопывания белого карлика поглощенного темной материей в чреве мета-дыры. Произошел нетипичный взрыв и через Южную Галактику развернулся мост из плоских слоев тяжелой породы. Двигаясь по инерции, слои нагромоздились один на другой, как доминошные костяшки, местами соприкасаясь, иными краями — отстояли на несколько тысяч километров. Хаос и лабиринт.
