Василий Головачев - Возвращение блудного Конструктора
Улыбка на губах Пола погасла, он виноватым жестом потрогал верхнюю губу.
– Да я, в общем, понимаю… извини… Ей-богу, хоть в пень головой – не люблю сидеть без дела, тем более когда есть интересная работа. Но ты имей меня в виду, если понадобится помощь.
– Обещаю.
Макграт, смущенный, исчез.
Ратибор посидел несколько минут, размышляя, откуда Пол знает подробности его инцидента с «серым человеком», потом надел эмкан связи с Умником. План, составленный им еще глубокой ночью, состоял всего из двух пунктов: первый – совместно с учеными проанализировать информацию о Конструкторе, сопоставив ее с данными о Большом Выстреле; второй – найти способ связи с Конструктором, если это его след, или способ остановки «пули» БВ. Оба пункта полностью укладывались в формулу работы безопасника: «найти и обезвредить». И еще предстояло выяснить два важных обстоятельства: каким образом чужане догадались о сущности БВ, связав явление с «пресапиенсом»-Конструктором, и почему они ни с того ни с сего решили сообщить о своих выводах людям, ни разу до этого не удостоив их вниманием.
В течение двух часов Ратибор прокачивал через мозг уйму дополнительной информации научного характера, с помощью Умника отсеяв нужные сведения из общих данных, выведенных на компьютер отдела из крупнейших проблемно-ориентированных комплексов Земли. Устав от обилия терминов и головоломного физико-математического аппарата теории «эволюции реликтовых форм разума», Ратибор выключил связь с машиной и некоторое время отдыхал, сопротивляясь утихавшим в мозгу вспышкам фантазии и постижения смысла разделов теории, пока перед глазами не прекратили мелькать призрачные цепи формул и геометрических фигур, затем дал задание Умнику записать основные выводы, к каким он пришел, и ввел наконец свой личный код в бланк-сообщение по треку: отныне все службы управления должны были выполнять его распоряжения вне всякой очереди, без вызова докладывать обо всех происшествиях, так или иначе связанных с БВ, а также сообщать о научных открытиях, идеях и гипотезах, укладывающихся в рамки задания.
Первым откликнулся Вакула, оказавшийся в данный момент не только на Земле, но и в своем секторе управления. Главный научник не удивился тому, что оператором РП выбран Ратибор, давно привыкнув к стремительной «смене власти» в отделе безопасности, – в зависимости от ситуации силы отдела могли концентрироваться для решения одной, наиболее важной на данный момент задачи, – поэтому риторических вопросов задавать не стал. Он жил, как всегда, внутри созданного им самим кокона бытия, почти ничего не замечая в бытовом плане – что делается вокруг него, во что он одет и чем питается, и наблюдать за ним со стороны было забавно. Перекатив глаза-сливы со лба Ратибора на его уши, Вакула сказал, причмокнув:
– Ну и задачку нам задал стрелок, сделав Большой Выстрел, а, кобра Берестов? Что тебя интересует в первую очередь?
Главный научник никогда не здоровался и не прощался, считая, видимо, это элементами этикета, не заслуживающими внимания. Как и остальные элементы, впрочем.
– Есть подозрение, что БВ каким-то образом связан с возвращением Конструктора, сто с лишним лет назад съевшего треть Марса и удравшего из Галактики.
– Слово «подозрение» не входит в лексикон ученого. – Вакула шибко потер лысину мясистой ладонью, пригладил длинные висячие усы, заулыбался. – Да, Прожорливый Младенец когда-то наделал шуму, жаль, что я не родился в то время. Загадки этого «черного суперящика», по-моему, до сих пор не разгаданы. Кстати, каким образом чужане проведали о пресапиенсе?
– Не знаю.
– М-да. Мне почему-то всегда казалось, что подобные вопросы находятся в юрисдикции вашего отдела. Впрочем, к делу. Чем могу помочь? Требуется доказать связь БВ с Конструктором? Или наоборот? Нет ничего проще, дай только интенсионал по Конструктору, остальное у меня есть.
Ратибор невольно улыбнулся.
– Если бы так просто решались все возникающие перед человечеством задачи, наш отдел не понадобился бы, как и СЭКОН.
– Не усложняй, – махнул рукой Вакула. – Все социально-философские проблемы, стоявшие когда-либо перед человечеством, уже давно разрешены классиками, просто люди всегда все усложняют, а особенно вы, безопасники и пограничники. – Главный научник утробно хрюкнул – так он смеялся. – Ладно, не падай в обморок от моих концепций, я недаром слыву оригиналом, хотя мне на это наплевать. Что касается БВ, то нового я ничего не сообщу. Обычно в низкоэнергетическом пределе четырехмерное пространство-время остается эффективным, но в канале БВ, который постепенно сужается, оно двенадцатимерное! К тому же в канале активно нарушается пуанкареинвариантность [23] вакуума. Это порождает такие эффекты, что наших парней за уши не оттащишь от БВ. Образно говоря, пространство в кильватере «пули» БВ «завязывается в узел».
– Конструктор тоже демонстрировал подобные эффекты, – сказал Ратибор. – С тех пор существует термин: «К-физика». Ваша задача – уяснить, не живет ли и Большой Выстрел по законам К-физики.
Вакула крякнул, с неопределенным интересом оглядел Берестова, буркнул: «Аппетиты у вас… Хорошо, попробую», – и связь прекратилась. Ратибор улыбнулся в душе, представляя, как главный научник будет объяснять задания своим экспертам, и дал отбой инку кабинета. Переоделся в личный кокос, снабженный пси-рацией и персональным компьютером по имени Кузя, сел в лифт и спустя несколько минут вышел на метро Нью-Ареса на Марсе.
Конечно, до этого он не однажды посещал «обкусанную планету», как стали называть Марс после катаклизма, вызванного рождением Конструктора, но на этот раз Ратибор выходил из-под купола города с иным ощущением, вдруг осознав, что Конструктору подвластны воистину космические преобразования, если он еще в младенчестве едва не уничтожил планету!
После ухода Конструктора из Солнечной системы Марс, похудевший на треть, удалился от Солнца еще на сто миллионов километров и приблизился к знаменитому кольцу астероидов, поставщику метеоритных потоков и пылевых глобул. По форме он напоминал теперь грубый сосуд из плохо обработанного камня с рисунком трещин на внешних боках и гладкой конусообразной выемкой диаметром в четыре тысячи километров и глубиной в шестьсот. Говорили, что глубина воронки, точно повторяющей форму тела Конструктора, достигала когда-то тысячи километров, но потом она оплыла и заполнилась магмой, выделенной раскаленным гидратным ядром планеты.
Человек, вернувшийся на Марс после катастрофы, за сто лет успел снова восстановить его атмосферу и посадить леса, и все же из космоса он все еще выглядел угрюмой буро-коричневой глыбой с желто-оранжевыми пятнами искусственных водохранилищ и сине-фиолетовыми – лесов, а гигантская воронка продолжала оставаться черной и гладкой, высшие растения внутри ее не росли, а трава завоевывала мрачные пространства неохотно.
