Тамара Крюкова - Гений поневоле
Артем откинул одеяло и спустил ноги, вслепую нашаривая тапки. Он все еще не мог прийти в себя после глубокого сна. Голова была как чугунная. В ванной он долго плескал в лицо холодной водой, чтобы хоть немного отогнать сон, но даже эта процедура не слишком помогла, и он понуро побрел в свою комнату одеваться. Пока Артем натягивал джинсы и свитер, родители ушли на работу.
Квартира казалась пустой. Вика подозрительно затаилась. Артем зашел на кухню. Вика завтракала, даже не обернувшись в его сторону, точно он стал привидением.
– Привет, – бросил Артем, но Вика невозмутимо продолжала жевать бутерброд, словно не только ослепла, но и оглохла.
– Я что – стал невидимкой? – хмыкнул он.
– Ты был там, – с укором сказала Вика.
– Где? – Артем сделал вид, что не понял, о чем идет речь.
– Сам знаешь.
Артем вздохнул. Началось. Мало того, что в голове вместо мозгов войлок, еще и оправдываться надо. А с какой стати он вообще должен отчитываться? Не дожидаясь ответа брата, Вика продолжала:
– Не вздыхай. Ты думаешь только о себе, эгоист несчастный. А если бы с тобой что-то случилось? Ты ведь обещал.
– А что бы изменилось, если бы ты была рядом? По-твоему, я полный лох, а ты – крутая. Всех сразу раскидаешь и поставишь на свое место.
– Не в этом дело. Эта игра меняет тебя. Ты сам не замечаешь, как становишься другим: замкнутым, злым. Стоит с тобой заговорить на эту тему, как ты кидаешься, будто я тебе враг.
Голос у нее задрожал, и на глазах появились слезы. Артем растерялся. Он не ожидал такого поворота. Когда-то отец сказал, что не может выносить женских слез. В то время Артем не воспринял это всерьез, для него женские слезы ничем не отличались от любых других. Только теперь он в полной мере осознал слова отца. Ему почему-то стало ужасно стыдно, хотя он не чувствовал за собой прямой вины. Что такого, если он продолжил игру, не предупредив Вику? Она же ему не нянька. Однако охота грубить пропала. Нельзя же с пренебрежением относиться к человеку, который так искренне переживает за тебя.
Артем тронул Вику за плечо.
– Ну ты чего? Честно говоря, я и не собирался играть. Все получилось само собой. Хотел заглянуть в Интернет, а вместо этого попал в сохраненную игру, как раз туда, где она прервалась, – сам того не желая, он стал оправдываться.
– Вот видишь, эта игра затягивает тебя. Кто-то хочет тебя подчинить своей воле, – с жаром сказала Вика.
Эти слова заставили Артема взглянуть на сестру другими глазами. Он и сам частенько чувствовал, будто его ведут, заставляя плясать под чужую дудку. Но как об этом могла догадаться Вика? Она ведь ни разу не была в виртуальности и ничего не знает про первую игру.
– Скажи, что было в предыдущей игре? – неожиданно спросила девочка.
Вопрос застал Артема врасплох. Меньше всего ему хотелось, чтобы она узнала, в чем состояла суть игры и кто был его противником. Нужно было срочно перевести разговор на другую тему.
– Не боишься, что опоздаем? – кивнул он на часы.
Вика глянула на циферблат, и чувство долга сразу же взяло в ней верх над любопытством.
– Ой! Надо выходить, а ты еще даже не позавтракал, – спохватилась она.
– Сейчас главное – на уроках не заснуть, – улыбнулся Артем, довольный, что удалось увести сестру от опасной темы.
– Сделать кофе? – предложила она.
Вообще-то, кофе в семье пили редко. Софья Петровна считала, что он вреден для растущего организма. Правда, Вика иногда тайком пренебрегала этим запретом. Сейчас был именно такой случай, но Артем отказался.
– Нет. Я вообще не понимаю, как люди пьют эту бурду.
– Зато сразу взбодришься, – сказала Вика.
– Я знаю другое средство для бодрости: остаться дома и отоспаться.
– Но ведь тебя должны спросить по биологии, – напомнила Вика.
– Ну подумаешь, поставит мне биологичка четверку или тройку. Какая разница!
– Не понимаю, как ты можешь так наплевательски относиться к учебе? У тебя и так в четверти троек полный набор. По математике вообще двойка, – покачала головой Вика.
– Не каркай, будет тройка. Кроме того, должны же вы, отличники, блистать на чьем-то сером фоне.
– У тебя все шуточки, – отмахнулась Вика.
– Никаких шуток. Со следующей четверти я точно возьмусь за ум и стану математическим гением. Хватит в прятки играть.
– Ты правда так решил?
– Честное благородное. А сегодня я сачкану напоследок. Я по биологии ни бум-бум, а читать параграф сейчас все равно без толку.
Вика заколебалась.
– А что я в школе скажу?
– Да что угодно. Скажи, например, что меня током шарахнуло, – выпалил Артем. Он подумал, что после посещения Эпи это было не далеко от истины, и улыбнулся своей мысли.
– Что ты улыбаешься? Очень весело, да?
– Если хочешь, буду плакать и умолять тебя со слезами. Вик, не грузи, а? Неужели ты хоть раз не можешь что-нибудь соврать? – взмолился Артем.
– Ага, я буду за тебя в школе распинаться, а ты опять к компьютеру припадешь, – проворчала Вика.
– Торжественно обещаю. Можешь не волноваться. У меня сейчас нет ни сил, ни желания совершать подвиги. Мне бы только до постели доползти! Полцарства отдам и тебя в придачу за пару часов сна, – зевая и потягиваясь, шутливо произнес Артем.
– Скажу, что у тебя с головой не все в порядке, – вздохнула Вика и покрутила пальцем возле виска.
– Согласен, только дай поспать.
Вика второпях надела шубу и помчалась в школу, на ходу пытаясь придумать объяснение отсутствию Артема. Сказать, что у него разболелся живот или голова? А вдруг узнают родители? Станут волноваться. Вика твердо верила в истину, что тайное всегда становится явным.
А если сказать, что они потеряли ключи? Нет, в таком случае было бы логичнее ей остаться дома. У нее ни одной спорной оценки – круглая отличница.
«И зачем я только согласилась врать? Влипну из-за него», – сердито подумала она. Однако отступать было поздно.
В это время Артема меньше всего мучили угрызения совести по поводу пропущенных уроков. Он растянулся на софе и по обыкновению, прежде чем закрыть глаза, мечтательно уставился в потолок, решая, что бы ему хотелось увидеть во сне. Он всегда придумывал для себя начало сна в надежде, что сон потом продлится, как кино. Иногда этот фокус удавался.
Артем мысленно перенесся в горы. Голые серые скалы были лишены растительности. На безжизненном склоне черным зевом открывался вход в просторную пещеру. Каменные своды нависали над ней, охраняя естественное пристанище от непогоды. Возле дальней стены, на подстилке из мха, лежало громадное яйцо. В полумраке пещеры его бока тускло отливали перламутром. Оно казалось гигантской жемчужиной, покоящейся на дорогом темно-зеленом бархате.
