Олег Шабловский - Форпост. Земля войны
Возле радиостанции тем временем уже собралась изрядная толпа, люди стояли, напряженно вслушиваясь в разговор, лишь изредка обмениваясь между собой короткими фразами. Наступившая после окончания сеанса связи недолгая тишина была нарушена гулом голосов. Мнения разделились. Меньшая часть в лице неугомонной Кузьминой, ее старшей дочери Надежды, а также Ирки и Оксаны выражала желание немедленно направить поисковые отряды для обнаружения нового поселка и дальнейшего объединения обеих групп. Однако большинство, основную часть которого составляли беженцы из лагеря капитана, встретили это предложение довольно прохладно. Печальный опыт пережитых неприятностей заставлял их несколько настороженно относиться к самой идее слияния с другими общинами, по крайней мере, до получения полной и подробной информации о порядках, в них царящих. Дискуссия постепенно стала принимать довольно оживленный, даже несколько агрессивный характер, и Спиридонов был вынужден волевым решением, опираясь на поддержку Лукина и Малиновского, призвать к порядку разошедшихся «соплеменников», погасив в зародыше назревающий конфликт. Успокоив людей и разогнав их по рабочим местам, Сергей направился на смотровую площадку, благо что полуденная жара к тому времени уже спала, и можно было продолжить работу по оборудованию наблюдательного поста.
Глава 7
Середина августа, день тридцатый
С размаху воткнув в землю лопату, Спиридонов сдвинул на затылок плетенную из травы конусообразную широкополую шляпу и, размазав рукой пот по черной от загара и пыли физиономии, уселся на камень. С наслаждением вытянув ноги, он некоторое время наблюдал, как трое его товарищей копошатся на дне неглубокого оврага, наполняя корзины комьями глины. Минут через десять с кряхтением поднялся, помог пристроить груз на спину Лукину, затем с его помощью навьючился сам.
Небольшая процессия, благодаря самодельным головным уборам и висящему на поясах оружию напоминающая группу бойцов вьетконга[8] на тернистом пути к светлому будущему, медленно, обливаясь потом, отправилась в дорогу.
Идти от месторождения глины до выбеленных солнцем известняковых скал, на одной из которых маячила неказистая четырехметровая наблюдательная вышка, нужно было километра полтора. До полудня каждый из землекопов успевал дважды принести килограммов по пятьдесят так необходимого строительного материала. Для облегчения их тяжелого труда Ковригин давно уже обещал смастерить из подручных предметов пару тачек, но постоянная занятость другими неотложными делами мешала ему выполнить обещание.
Спрятавшийся от жарких солнечных лучей под камышовой крышей вышки Саня сочувственно проводил глазами усталых носильщиков и, зевнув, продолжил добросовестно обозревать монотонный степной пейзаж.
С опушки рощицы на другом берегу реки, примерно в двухстах метрах от поселка доносился стук топора. Взяв себе в помощники Малиновского, старый пасечник занялся строительством бани. Яма под землянку была уже выкопана, и теперь мужики укрепляли ее стенки. Вбив параллельно друг другу по четыре кола у каждой из стенок ямы, они укладывали между ними более или менее ровные жерди. Поскольку со строевым лесом в окрестностях были большие проблемы, в поисках подходящих деревьев строителям приходилось обшаривать все рощи в округе.
Сбросив тяжелую ношу, Сергей устало повел плечами. Рядом шмякнулась корзина Виктора.
– Ну что, пока хватит? – стягивая грязную футболку, поинтересовался прапорщик. – Пойдем искупаемся?
– Да, давай внутрь затащим, вечером еще пару ходок сделаем, – кивнул Спиридонов.
Подхватив корзину, парни внесли ее за ограду и вывалили содержимое на металлический поддон, в котором женщины вымешивали глину, перед тем как замазывать ею щели в каменной кладке окружающей поселок двухметровой стены.
Прошло уже почти три недели, и люди постепенно обживались в диком мире. Процесс акклиматизации, сопровождавшийся многочисленными расстройствами здоровья и недомоганиями, постепенно заканчивался. Проходили и психологические стрессы, связанные с переносом и безвозвратной потерей родных и близких.
Лето, как все-таки определил, наблюдая за солнцем, продолжительностью дня и окружающей растительностью, Малиновский, тоже подходило к концу. Приближалась середина августа, и следовало поторопиться со строительством жилья и заготовлением продовольствия, иначе последующей зимы поселенцы могли не пережить.
Все, что осталось после переноса и до чего можно было дотянуться, колонисты уже собрали и притащили в лагерь, поэтому перестали выезжать на охоту за разбитым и не очень автотранспортом, а все высвободившиеся силы бросили на благоустройство поселка. Также отложили до лучших времен попытки обследования побережья и поиска других человеческих поселений, тем более что изначально хорошие отношения с Игошиным и его людьми в последнее время охладели. Радиопереговоры стали значительно короче и больше не носили первоначального доверительного характера. Более того, как стало ясно из последнего разговора, разведчики Игошина также прекратили искать дорогу к их поселку. С чем это связано, Спиридонов даже предположить не мог и терялся в догадках.
Впрочем, обстановка в целом продолжала оставаться достаточно спокойной, никакие враги на горизонте также не появлялись, что позволяло обитателям Замка спокойно заниматься мирным, созидательным трудом.
Капитан и его шайка тоже никак себя не проявляли. В последний раз их видели, когда Шевченко и Казанцев увели из-под носа капитанских уголовников остатки ковригинской «Волги». Тем оставалось только, бессильно скрипя зубами, смотреть, как утекают из их рук бесценные запасы металла. Имея в своем распоряжении только самодельные копья, они так и не решились на открытое столкновение с вооруженными автоматами противниками. К сожалению, разбитая машина фермера целиком досталась капитану. Сообразив, что изделие газовских умельцев утеряно безвозвратно, ушлый здоровяк бросил все усилия своих подданных на разборку грузовичка и осуществил ее в короткие, практически стахановские сроки, опередив всего на пару дней появление спиридоновских «сталкеров».
Столкновений с хищными обитателями степи тоже пока удавалось счастливо избегать. Вокруг водилось множество более знакомой и привычной дичи, и новые соседи у четвероногих охотников пока ничего, кроме сдержанного любопытства, не вызывали.
Обилие непуганого зверья позволяло группе Черных охотиться подручными средствами, почти не расходуя невосполнимый ресурс боеприпасов. Петли на зайцев и сусликов и ловчие ямы для ловли кабанов приносили достаточно дичи. А непуганой птицы было столько, что ее, случалось, буквально сбивали с дерева палкой. Поэтому недостатка в мясе поселенцы не испытывали. Речка рядом с поселком просто кишела рыбой, и ловить ее плетенными из ивовых ветвей мордушами не составляло большого труда, море также щедро снабжало людей своими дарами. Куда более остро стоял вопрос с растительной пищей, но и его со временем получалось все успешнее решать. Во время одной из своих экспедиций Малиновский обнаружил растение, внешне похожее на подсолнечник, корни которого оказались вполне съедобны. Распробовав новый продукт и особо не мудрствуя обозвав его картошкой, поселенцы могли теперь разнообразить меню. Неплохим подспорьем оказались дикие лук и чеснок, в обилии растущие по берегам реки.
