Андрей Круз - Лучший гарпунщик
- Патронташ? - уточнил хозяин, беря ремень с прилавка, и я энергично кивнул.
- В два рубля вам обойдется. - сказал он, протягивая ремень из крепкой кожи мне. - На тридцать патронов гнезда. Что-то еще?
Ходить с пустым патронташем тоже не годится, странно это, поэтому пришлось разориться на два десятка снаряженных патронов к револьверу, которые я распихал в гнезда, а затем взял две коробки гильз, револьверных и для винтовки. В довершение всего нож купил, с клинком сантиметров пятнадцать, в ножнах. Без ножа нельзя, он не только для драки, он вообще нужен. И на этом мы закончили.
Патронташ я сразу нацепил на себя, с удовлетворением заметив, что он хитрым карабинчиком дополнительно крепится к подвесной или брючному ремню, исключая съезжание вниз, а на него повесил кобуру с револьвером, но не на бедро, а на живот, наискосок, и почувствовал себя еще уверенней. Попробовал пару раз быстро выхватить, и убедился, что оружие выскакивает легко, а клапан откидывается движением пальца. Хозяин внимательно наблюдал за моими манипуляциями, но не комментировал. Потом взял два пружинный скорозарядника и на этом шоппинг закончился. Я рассчитался, и мы вышли на улицу.
- Кушать хочется, но надо к полковнику, срочно, - сказала Вера, за все время пребывания у оружейника не проронившая ни слова. - Мы и так нарушили, что сразу не пошли.
- Ну так пошли, чтобы не нарушать, - кивнул я, поправляя ранец, болтавшийся сейчас на одном плече. - Чего тянуть? Где это?
- В форте.
- Пошли в форт. Потом перекусим.
Форт виднелся прямо перед нами, в паре сотен метров, но дорога вела к нему не прямо, а огибала деревянный забор, за котором возвышалось фабричного вида зданьице, которое Вера поименовала «кирпичным заводом». И эта самая дорога сначала вывела нас к берегу, где меня ожидал очередной сюрприз - пляж.
Нет, в самом пляже ничего удивительного не было - желтая полоса чистого песка и набегающие на нее волны несильного прибоя. Но компании детей на пляже ударили по стереотипам, причем уже в который раз. Не далее, как час с небольшим назад я видел «церковную казнь», из чего заключил, да и из всего прочего, что церковь здесь силой и влиянием не обделена. И при этом я всегда полагал, что там где церковь в такой силе, там и без ханжества не обойдешься. Но то, что я сейчас увидел, эту картину развалило в один момент - загорелые и мускулистые мальчишки и девчонки носились по песку друг за другом, одетые лишь в полотняные шорты вроде семейных трусов, ну и у девочек были какие-то совсем не впечатляющие топы, конструкция которых явно диктовалась отсутствием эластичных тканей в местном ассортименте.
Там же сидели несколько средних лет женщин с маленькими детьми, прикрывшись от солнца плетеными тростниковыми зонтиками. Нормальный провинциальный пляж, когда все взрослые на работе. Все как у нас.
- А что, дети не в школе уже? - спросил я, бросив взгляд на часы.
Вера глянула на меня чуть удивленно, потом спохватилась, и ответила:
- Сейчас их домой отпустили, на лето. И работать по домашним делам они только до обеда могут, а после обеда - свободны. А школа у нас не здесь, здесь только начальная церковная.
- А после начальной? - заинтересовался я.
- После начальной всех отправляют на Детский остров, это через узкий пролив от Большого. И там все учатся с десяти и до четырнадцати лет.
- Ты год, получается, как закончила?
- Да, школу девочек. - кивнула она.
- У вас раздельно учатся?
- Конечно. - она снова чуть удивилась моему вопросу. - Мы же там живем, как можно смешивать? У нас свои дела, девчоночьи.
Тут она чуть смутилась и слегка покраснела.
- И не видитесь с мальчишками? - удивился я.
- Почему не видимся? - удивилась девочка. - Каждые выходные у нас танцульки и все такое, и в другие дни все время что-то вместе делаем. Даже пляж и конный манеж у нас общие. Просто школы разные и живем отдельно. А у вас как?
- У нас все вместе, но в школе не жили, а после уроков по домам шли.
- А кто живет далеко? - удивилась она.
- У нас школ было больше. А сами школы - наверное, меньше.
- Это сколько учителей тогда надо? - поразилась она.
- Ну, не знаю… Хватало, наверное. - пожал я плечами. - Кстати, а после школы есть где еще учиться? Если кто больше знать хочет.
- Если совет Преподобных выберет такого ученика, то его потом переводят на Большой остров, с согласия родителей, и там он уже учится на инженера, или мастера, или даже священника. - ответила Вера.
- То есть, сами отбирают?
- Да, смотрят, кто самый лучший, и затем предлагают.
Ну, может оно и к лучшему? Больше народа «у сохи и у станка» и меньше никому не нужных «образованцев», на которых только деньги зря потратили и для которых диплом - способ не работать руками?
- Совет Преподобных… - задумался я. - Школа церкви принадлежит?
- Конечно! - Вера вроде даже как слегка возмутилась вопросу.- А кто еще имеет право учить?
- Ну… да, верно. - кивнул я, решив в дискуссии на такую скользкую тему не вступать.
Пока, из того, что я заметил, местная церковь таким уж злом мне не казалась, хоть я сам, мягко говоря, хорошим христианином никогда не был и к этому званию не стремился. Нравы… мне почему-то вспомнилась Скандинавия, где церковь никогда за «общую нравственность» не боролась, а полагала таковой лишь прилежание в труде и честность в делах, отчего скандинавы в свое время и добились столь многого для столь малых стран, пока верх с низом не перепутали, равно как и их церковь.
- А тот, с крестом на груди, который казнью командовал - священник? - снова спросил я.
- Да, Преподобный Симон. - подтвердила Вера. - Ему суд в этом городе.
- Значит, здесь судит Преподобный? - удивился я. - Все случаи?
- Ну… да. - как бы недоумевая от такой моей необразованности, ответила девочка. - А кому еще суд, как не ему, если суд Господу? Он ведет службы каждый день, и он судит. Ему подчинена больница и школа для маленьких, где учатся писать и читать. И ясли для детей негров, если они есть в городе.
- В смысле?
- Что в смысле? - не поняла девочка.
- Что за дети негров?
- Ну что непонятного? Ребенок рождается без татуировки, а значит, таким, каким его создал Господь. - пустилась она в объяснения. - А значит, свободным от рождения и допущенным к Таинству Крещения. Поэтому с неграми такие дети жить не могут, негры их испортят и отвратят от Господа. Их воспитывают сначала в яслях, а потом отправляют в школы на Детский остров.
- А потом?
- Потом - кто куда. - пожала у нас плечами. - У нас училка была из таких детей. например. В основном, на Большой остров они уезжают, в церковное войско, или на тамошние фабрики. Или учатся дальше. Священники часто получаются из них.
