Заброшенный сад Персефоны (СИ) - Нимченко Анатолий Олегович

Охотник остановился, придирчиво осмотрел оружие, поправил кольцо копья. Он поймал себя на мысли, что тянет время. И правда, очень уж трудно было решиться и сделать шаг: ведь этот путь — исключительно для уходящих. Только им дозволяется беспрепятственно проходить мимо демонов. Мысль, что впереди — путь без возврата, леденила сердце. И не демоны, что поджидают в темноте, тому виной, а осознание, что стоит только шагнуть за Дверь — и все. Если там ждет Лара… Да, тогда вряд ли захочется возвращаться, но если Дно…

— Лара… — прошептал Акони, облизнув пересохшие губы.

Резко мотнув головой, словно отгоняя муху, охотник решительно зашагал по тропе. Света за стеклянной стеной теперь едва хватало, чтобы хоть что-то различать. Иногда, в тех местах, где росли высокие деревья, приходилось идти чуть не ощупью. На предыдущих витках даже в темный период сезона хватало света, чтоб различать контуры предметов, а в этих местах явно не стоило полагаться на зрение.

Споткнувшись о какое-то препятствие, Акони едва сдержался, чтобы не зашипеть от боли. Он сел на землю, привалившись спиной к стене, стянул ботинок и принялся растирать ушибленный палец. С чего вдруг на тропе что-то лежит? Не демон ли хочет помешать идти? Нет, вряд ли. Ни крика, не взгляда, ни шороха вокруг.

Внезапно сумрак задрожал, и из возникшего сгустка желтоватого света появился призрак. И это была Лара, вне всяких сомнений. Даже показалось, что он различает выражение лица жены. Сейчас она смотрела с укоризной и вроде бы даже плакала. Затем лицо подернулось дымкой, растаяло, и тут же Мир довольно сильно тряхнуло. Наверное, предупреждение. Недвусмысленный знак: призрак торопит, подгоняет.

— Я иду, иду! — прошептал он в темноту. — Потерпи немного.

Да, похоже, сам Творец благословил этот поход. Много хороших знаков дано: и пару туш удалось отправить, и четыре шарика найти, и споткнуться очень вовремя. Да и демонов нет. Пока нет, по крайней мере. Как-то на простые совпадения не тянет уже, хотя кто знает… Акони тряхнул головой, отгоняя от себя сомнения: нет и нет. Все из-за помощи Творца! Нельзя, чтобы хоть в одной мысли сверкнула тень сомнения. Это жрец может говорить одно, а думать другое. Хранителю, для которого любое произнесенное в походе слово может стать последним, приходится общаться с Творцом только мысленно. И потому надо всегда быть искренним, отгоняя прочь сомнения. Иначе Творец может обидеться, и полоса удач закончится. А она ох как важна, полоса эта самая!

Охотник подождал еще немного, но толчки не повторялись. Да и вряд ли повторятся — уж слишком быстро растаял призрак. Акони встал и осторожно перенес вес на больную ногу. Боль чувствовалась, но тупая и несильная. Значит, никаких серьезных повреждений нет. Акони, прихрамывая, прошел к тому месту где обо что-то споткнулся, достал нож, присел на корточки и ощупал лезвием препятствие. Твердый предмет. Не животное, стало быть. Тяжелый похоже, раз ножом не удается сдвинуть. Протянув ладонь, охотник осторожно коснулся вещи, чтобы определить ее форму. Прохладная поверхность, выпуклая, круглой формы с небольшим выступающим ободком у основания. Со стороны, обращенной к спуску, скопилась прелая листва и ветки. Значит, при ударе штуковина все же сдвинулась, то есть она не часть тропы. Акони предмет напоминал что-то такое не раз виденное. Можно сказать — банальное. Что-то из быта? Кастрюля, сковородка… Ах, черт, ну конечно! Это же обычный слуга. Только в отличие от домашних, этот не мигал и не двигался. Наверное, умер.

Впервые в жизни Акони обнаружил мертвого слугу. Стало неуютно. Никто, кроме Творца, Тьмы и демонов не способен убивать слуг. По крайней мере, ни одному человеку это не удавалось, хотя попытки делались. Водой слуга не захлебывается, огнем его не сжечь, а панцирь пробить не могут ни копье, ни нож. Да и вообще, создания эти и на глаза-то стараются попадаться как можно реже: едва человек входит в комнату, как они стремятся исчезнуть в своих норах. А если даже поймаешь одного — то все равно удерет при первой возможности. Прорежет любую сеть, и поминай как звали. А тут — мертвый слуга. Творцу и Тьме есть чем заняться и без убийств, а вот демоны…

От ощущения, что демон может быть близко, ноги сделались ватными. Тьма вокруг теперь казалась живой, осязаемой, выжидающей. Она наверняка сейчас следила за человеком тысячами своих глаз. А может, ее порождения уже и щупальца тянули сквозь мрак. Охотник несколько раз махнул ножом, словно очерчивая круг, и шепотом попросил:

— Великая Тьма, сбереги меня.

Конечно, Тьму не стоило беспокоить просьбами, особенно если сперва благодарил Творца, но ситуация безвыходная — и Он, и Она поймут. И вряд ли она откажет хранителю, ведь он и ее оберегает, раз уж Тьма — мать Творца. Да, они не ладят друг с другом, но родственники же кровные. Без них не станет Равновесия.

Судя по тому, что после просьбы на душе полегчало, — Тьма не злилась. Уже хорошо. Акони перевел дух. Коль скоро такие могущественные силы Мира на его стороне, то поход и вправду удачным получается. И стоит вовсю пользоваться этой удачей, ибо недолговечна она и капризна.

Охотник продолжил спуск по тропе, держась как можно ближе к стене. Так можно не опасаться атаки справа, да и в случае Стабилизации есть к чему привалиться. К тому же так удастся не проскочить мимо холла, а значит, не потерять возможность перевести дух. А соваться в незнакомые джунгли и искать место для отдыха там — безумие. И дело даже не в опасностях леса, а просто не стоит искушать судьбу. Вдруг так можно разбудить демона? Да и не только демона. Если ногой, что еще побаливает после контакта с мертвым слугой, зацепиться за какой-нибудь упавший сук — тоже мало не покажется. Короче, искать в окрестностях для отдыха что-то лучшее, чем холл, — себе дороже. Для перекусить и поспать — самое оно.

Со стороны джунглей послышался шорох листьев. Ветер? Нет, ветер дует через определенные интервалы и не меняет свою длительность. Акони выучил повадки ветра на уровне подсознательного, как и надлежит запоминать охотнику явления природы. Поэтому на любой шорох вне расписания ветра он реагировал раньше, чем понимал, что происходит. Прижавшись спиной к стене, Акони снял с пояса самострел и принялся вслушиваться в окружающее пространство. Возможно, Тьма скрывала что-то опасное.

Снова шорох и тихое отрывистое гудение. Такой звук иногда издавали слуги, когда им требовалось перебраться через препятствие. Но сейчас гудело куда громче. Снова шорох, но уже не такой, как от листьев, а будто кто-то ладонью провел по глиняной перегородке. Акони на слух примерно определил направление и прицелился в ту сторону. Демон там или человек, но врасплох ему охотника не застать. Но противник тоже замер. Целился? Акони почувствовал холодок между лопаток, лоб покрылся испариной. Выждав немного, охотник бесшумно и осторожно переместился в сторону, чтобы тот, кто собирается напасть, не смог сходу определить направление атаки. И в тот же миг по глазам ударил свет. Он был таким мощным и ярким, словно Творец решил пересоздать виток и установил для этого самый большой свой люм, как случилось на заре времен, когда ни Тьмы, ни теней еще не существовало. Но что можно увидеть в короткий миг? Инстинктивно защищая глаза, Акони зажмурился и прижал ладони к лицу. Самострел упал на пол. Под веками поселилась боль, поплыли красные круги. Охотник уселся на корточки, выхватил нож и принялся вслепую им размахивать, время от времени делая резкие выпады. Клинок, ясно дело, не находил цели, но это и не главное. Само движение придавало уверенность, отгоняя мысли о смерти на второй план.

— Драться за жизнь надо до конца, как бы ни сложились обстоятельства, — не уставал повторять на занятиях Грег.

Со времен учебы прошло уже множество сезонов, а наука не забылась. Есть там, в этой ослепительной белизне, кто-то или нет — пусть не рассчитывает на легкую победу. Хоть охотник и слеп, но покуда рука двигается — нож будет разить.

При каждом ударе дыхание с хрипом вылетало из горла. Акони начал уставать от слепого фехтования, но открыть глаза, чтобы оценить обстановку, не мог. Однако вскоре свет сам исчез, так же внезапно, как и появился. Охотник это понял, когда исчезло розовое марево под веками. Он осторожно приоткрыл глаза, продолжая при этом размахивать ножом. Красные круги блекли, но все еще плыли по непонятным траекториям, отчаянно мешая разглядеть подробности. Когда глаза окончательно адаптировались, Акони увидел, что впереди никого нет, и перевел дух. Он поднял самострел и закрепил его на поясе. Бесполезное в такой ситуации оружие. Палить вслепую глупо, да и вряд ли стальные шарики погасят глаза демона. А то, что это был именно демон, не оставалось никаких сомнений. На памяти Акони ни еще ни один люм не вспыхивал так ярко и не гас так быстро. Ну что ж, ушел демон и ушел. Тогда нечего тут торчать и ждать очередной встречи.