Николай Мещанкин - Спящий (Одержимый - 2)
Сзади снова послышался стук копыт. Джука повернулся, посмотрел на догоняющий его отряд. Уже пятый за последние два часа. Рейтары, в полной боевой выкладке, несколько магов. Что у них случилось, война, что ли началась?
Джука подал телегу в сторону, к обочине, освобождая дорогу, остановился. Задержка, опять задержка! Он рассчитывал до темноты добраться до Золахаша, но если так будет продолжаться...
- Эй! Эй, крестьянин!
- Я? - Джука покрутил головой по сторонам, поднял глаза на остановившего свой взвод лейтенанта.
- Ты, ты, - лейтенант крутился на пляшущей от избытка сил лошади. - Здесь нет других крестьян, кроме тебя. Или ты не крестьянин?
- Я? Крестьянин я, почему - не крестьянин? - Джука закивал пристально смотрящему на него лейтенанту. - Крестьянин я, добрый господин, - почему он так на него смотрит? По виду простак, широкое веснушчатое лицо, курносый нос, но глаза...
- И куда ты едешь, крестьянин?
- Э-э, домой я еду... - Джука поглядел на окруживших его солдат. - Из Гилама, домой.
- Из Гилама? - лейтенант протянул поводья одному из стоящих рядом солдат, спрыгнул с лошади. - И что, крестьянин, видел по дороге что-нибудь подозрительное?
- Подозрительное? - Джука почесал затылок. - Э-э, нет. Воинов видел, скакали шибко. А что, что-то случилось?
- Случилось, - лейтенант обошел, оглядывая, телегу, подергал подпругу. Кто-то напал на Стражу, магов убил. А ну-ка, слазь с телеги, - лейтенант холодно смотрел на Джуку.
- Чего?
- Слазь, говорю!
Джука обернулся и вдруг обнаружил направленные на него арбалеты в руках солдат.
- Да что же Вы, добрый господин, за что? - Джука сполз с телеги, роняя клоки соломы на землю. - Я же ничего, ехал себе...
- Руки за голову, лицом к телеге!
- Добрый господин...
- Быстро!
Джука сцепил руки на затылке, повернулся.
- Но добрый господин, меня дома ждут, скотина не кормлена. Вот, везу, чтобы накормить...
- Ты на себя в зеркало смотрел, крестьянин? - перебил лейтенант, хмыкнул. - С такой рожей из тебя такой же крестьянин, как из меня нагирский арфист. Я сам крестьянский сын, так что ты мне про скотину басни не рассказывай. И солому она жрать не будет, разве что если совсем с голоду подыхает. Подыхает она у тебя с голоду, крестьянин?
Джука вздохнул, досадливо поджал губы. Черт, совсем он хватку потерял, простейшие вещи забывает. Куда делись его навыки контрабандиста?
- Да, простите, добрый господин, Вы правы. Я действительно не крестьянин. Позвольте мне все объяснить.
- Объяснишь, еще объяснишь, никуда не денешься. Что у тебя в телеге?
- Дело в том, что мне срочно надо доставить деньги моему кредитору, они у меня в сумке, Вы можете посмотреть, и я...
- Скидывайте, - лейтенант показал рукой солдатам на солому, не обращая внимания на слова Джуки. - О-о... А это кто?
Джука закрыл глаза. Вот теперь он точно влип.
Да-Сааль брел по лесу, с трудом переставляя босые ноги по влажно чавкающей земле. Знавшие его раньше вряд ли узнали бы сейчас щеголеватого жреца в этом перемазанном грязью истощенном существе с лихорадочно блестящими глазами на заросшем щетиной лице. Расползшиеся сапоги утонули где-то в болоте, имперская форма превратилась в лохмотья, не защищая больше исхудавшее тело от переплетающихся ветвей, но Да-Сааль не обращал на это внимание. Не обращал внимания на холод, на кровоточащие царапины, на смертельную усталость, он упорно шел вперед, проламываясь и переползая сквозь завалы валежника, поскальзываясь, падая и снова поднимаясь, вперед, к цели. Он шел, потому что так было надо, потому что он был должен.
Да-Сааль скатился в овраг, вскарабкался, словно громадное насекомое, по противоположному склону вверх. Он уже рядом, он чувствовал, он почти дошел. Скоро он выполнит миссию, возложенную на него силой, пославшей его в путь. Силой, гораздо большей, чем он, одним росчерком стершей его личность, отнявшей человеческие черты и желания и вложившей свои, превратившей его в стрелу, в снаряд, направленный в цель. Великим Демоном, с которым он связал свою жизнь, и который теперь затребовал ее в виде платы.
Жрец раздвинул ветви деревьев, посмотрел на раскинувшийся впереди город. Люди входили и выходили из ворот, смеялись, разговаривали... Он когда-то тоже был таким, жил среди себе подобных, говорил с ними... Тусклое воспоминание мелькнуло на краю сознания и исчезло, не вызывая в душе никакого отзвука. Это было давно, очень давно, и с тех пор он изменился... И это неважно. Главное, он на месте, и теперь он должен закончить свое дело, выполнить то, ради чего сюда пришел.
Да-Сааль открылся, потянулся к Демону, тут же почувствовав, как сила послушно без всяких усилий втекает, наполняет его. Свить ее и... Свить ее, и вниз, в землю, вглубь, к этой подсказываемой ему точке, которая сделает то, что хочет Демон.
Почву под ногами сотряс ощутимый толчок. Да-Сааль улыбнулся, ощутив удовлетворенный отклик Демона. Все шло, как надо.
Еще, еще... Сила текла, рвалась через него все более широким потоком, концентрируясь, наращивая напряжение там, под землей, в том месте, которое откроет дорогу стихиям...
Новый толчок чуть не сбил его с ног, глубокие трещины побежали по земле. Из города донеслись панические крики.
Да-Сааль засмеялся, подхваченный торжеством Хафойототта. Это не все, это далеко не все. Серия толчков, каждый сильней предыдущего, вздымали и опускали пошедшую волнами землю, снося дома, руша стены на головы несчастных жителей. Не устоявший на корчащейся в судорогах земле жрец, все еще смеясь, скатился в разверзшуюся вдруг под ним пропасть.
Последний, мощнейший удар... Земля взорвалась, выбросив столб раскаленного газа и пепла, тут же опавшего, стремительно покатившегося вширь убийственным кольцом, полетели, оставляя дымный след в небе, куски камня. И, наконец, новорожденный вулкан выплюнул на поверхность первую порцию раскаленной лавы.
- Тревога!
Кериго вскочил, бросился из караулки, застегивая на ходу портупею, хватая оружие.
- Быстрее, быстрее! - сержант глянул на стоящего рядом монаха, нетерпеливо махнул рукой. - За мной! - рванулся бегом, не дожидаясь, когда солдаты построятся.
Кериго бежал, придерживая болтающийся сбоку меч. Что случилось? Учебная тревога? Вроде, не похоже, уж очень серьезное лицо у семенящего рядом монаха. Серьезное, если не сказать... Кериго сложил пальцы козой, отгоняя несчастье. Если не сказать испуганное. Но что такого могло произойти здесь, в самом центре Федерации, за сотни километров от фронта?
- Не отставать!
Они выскочили из города, побежали вдоль песчаного берега.
- Быстрее, быстрее, - задыхающийся монах держался за бок. - Вон он, видите? - монах указал на стоявшего, протянув руки к морю, человека.
- Заряжай! - рявкнул, обернувшись, сержант.
Кериго, не останавливаясь, потянул из-за спины арбалет.
Монах взмахнул руками, и замотанную в лохмотья фигуру на секунду скрыла фиолетовая дымка.
- Я не могу! - монах скривился. - Убейте его, убейте!
- Целься!
Солдаты припали на колено, ловя замершего человека в прицел.
- Огонь!
Тренькнули, разряжаясь, арбалеты. Человек нелепо взмахнул руками, осел.
- Поздно, - монах посмотрел на отступившую вдруг от берега воду, обреченно опустился на песок. - Слишком поздно. Проклятый жрец.
Сержант забормотал молитву. Кериго взглянул на бьющихся на обнажившемся дне рыб, встал на колени, готовясь встретиться с Богами. На горизонте вздымалась, быстро приближаясь, встающая закрывающей небо стеной волна.
- О, молодой человек! Рад Вас видеть, - епископ Акравский привстал, приветствуя Фирреа. - Заходите, прошу Вас.
- Здравствуйте, Ваше Преосвященство, - Фирреа прошел, сел напротив епископа.
- Ну, как у Вас дела? Как успехи на новом поприще?
- Все хорошо, спасибо, - Фирреа потер заплывшие в красных прожилках глаза. - Работаю. Интересно. Жалования маловато, ведь столько обязанностей, столько дел надо делать.
- О, конечно, - епископ, улыбаясь, закивал. - Это только невежды думают, что в снабжении одни бездельники, увиливающие от фронта. На самом деле это ответственейшая работа, становой хребет армии. На вас, фактически, все держится, любая операция. Вы, словно кровеносные сосуды, доставляете все необходимое во все уголки этого огромного организма. Воистину, Вы выбрали для себя достойную дорогу.
- Ага, - Фирреа хмуро разглядывал ногти на пальцах.
- Что-то случилось? - епископ заботливо наклонился вперед.
- Да, - Фирреа склонил голову, стараясь не дышать в сторону епископа. Аббат Иерендо...
- О, аббат Иерендо, - епископ заулыбался. - Очень строгий инспектор. Я поговорю с ним, попрошу быть более снисходительным. Что у Вас с ним произошло? Вы снова опоздали, или он Вас застал, э-э... - епископ хитро подмигнул. Употребляющим?
- У меня пропали несколько обозов.
- Пропали несколько обозов? Каких обозов?
- Ну, четыре обоза с провизией и два со снаряжением, - Фирреа поднял взгляд на епископа. - И он собирается подавать на меня рапорт в трибунал.
