Кэролайн Черри - Ангел с мечом
— …попыталась узнать, куда он идет.
— Ну, а как еще убедиться, что он дошел, если не увидишь, куда он идет?
— Ты что, глупая, Джонс? — Ласковым, дружелюбным голосом. — Джонс, ты что, глупая?
— Большие трудности, да?
Он подошел к окну и посмотрел на канал.
— Опять они там?
— Я думаю, теперь они будут осторожнее.
— Кто это были? Он обернулся.
— Джонс. — Печальным голосом. — Ты не сможешь никуда уйти, пока не стемнеет. Есть хочешь?
— Я не голодна.
— Прими это как услугу за услугу. Я у тебя в долгу, должен тебе обед. Я кое-что заказал; скоро должны принести. — Он указал на боковую дверь. — Там найдешь ванну. Вода еще не остыла; ты ведь так быстро пришла. Это снимет боль.
Ее лицо охватило жаром. Некоторое время она сидела совершенно неподвижно, потом поднялась, сняла фуражку и выбила пыль, похлопав ею по ноге.
— Конечно. Прекрасно. Снимет боль. — Она прошла через комнату и бросила фуражку на стул. Расстегнула штаны. — Мондрагон, если ты будешь так часто мыться, от тебя ничего не останется. Неудивительно, что ты такой белый.
Альтаир шагнула на белые плитки и оказалась перед большой латунной ванной… Латунной! Небо и предки! Вся проклятая ванна целиком! Блестящая латунь.
И пахнет, как в аптеке.
Альтаир стащила через голову пуловер, сбросила штаны и сунула в воду ладонь. Теплая, как солнечный свет. Вдруг она вспомнила, что ее видит Мондрагон, и обернулась, чтобы пинком закрыть дверь.
Вот, значит, чего он хотел.
Я чертовски хорошо поняла, что он намеревается.
Она осторожно переступила через край ванны и погрузилась в благоухающую воду до подбородка.
Она уже мечтала о таком, не зная толком, о чем именно должна была мечтать. Она вдыхала запах парфюмерии жителей Верхнего города и спрашивала себя почему они под ним так чисто пахнут.
Все дело в четырех или пяти ваннах в день, вот и все; все дело в латунной ванне и парфюмерии, мыле и воде ароматным маслом.
Альтаир подняла правую ногу, взяла мочалку, которая плавала в ванне, и начала оттирать черноту с подошвы, потом то же самое Сделала с другой ногой. Она взяла мыло с полки в ногах ванны, вымыла волосы, нырнула в воду и снова всплыла на поверхность. Запах парфюмерии в носу и глазах и горьковато-сладкий привкус масла во рту.
О небо и предки, и вкус такой же, как запах!
Свет шел от масляной лампы, целиком из золота, с латунной отражающей пластиной. На другом конце комнаты находился ватерклозет из латуни, снабженный всевозможными приспособлениями, которые Альтаир видела однажды в одной из витрин Верхнего города.
«Что это?» — спросила она тогда свою мать, и Ретрибуция Джонс объяснила, как богаты некоторые люди. Откуда мать знала это, она не сказала. Но это было правдой, и здесь Альтаир видела это; со сливом прямо в канал внизу, где он отдавал старому Дету все то, что производили в равной степени и богатые, и бедные.
Альтаир попробовала краны ванны. Они походили на общественные водяные краны цистерн, вода в которых стоила пенни за кувшин, только эти здесь были личными, принадлежали жителям этого дома. В течение одного или двух ударов сердца Альтаир просто смотрела, как течет вода, потом завернула их и вылезла из ванны, чтобы осмотреть клозет — эту высшую форму элегантности. Она нашла там даже бумагу, парфюмированную бумагу для использования и выбрасывания, видели бы предки! Богатые люди расточительны во всем. Альтаир опробовала эту штуку, и она функционировала. Она потянула за цепочку второй раз, из чистого очарования, только чтобы еще раз посмотреть, как вода течет вниз и наполняет унитаз.
Небо и предки! А ведь здесь еще даже не Верхний город!
Альтаир вернулась в ванну, нырнула и снова всплыла, просто от удовольствия. Она намылилась и снова нырнула, потом лениво откинулась назад, подняв подбородок под водой.
Дверь распахнулась. Вошел Мондрагон без куртки, он держал стакан с вином в руке с кружевным обшлагом.
— Стол готов, — сказал он и протянул Альтаир стакан, когда она приподнялась из воды почти до ключиц.
— Парень, ты действительно пытаешься меня напоить!
— Ну, конечно. — Он сел на широкий край латунной ванны, не беспокоясь о том, что намочит хорошие брюки. — Надеюсь, что ты побудешь со мной. У нас весь вечер.
Альтаир пригубила вино. Оно было вообще не кислым, как у Моги. Она почувствовала совсем новый аромат, сделав глоток. Она сделала второй глоток и посмотрела на Мондрагона.
— Думаешь, будет легче бросить меня в канал, если я напьюсь?
— Джонс! — Ему удалось принять оскорбленный вид. Ее вдруг охватила паника.
Весь вечер — до каких пор?
Снаружи ждал Дэл Сулейман, ждал, привязав ее лодку к своей, и с каждым часом увеличивал сумму ее долга. И этот долг поднимется еще больше, если он решил плыть дальше и тащил лодку на буксире. Старая Мира могла собственноручно толкать шестом лодку Альтаир за Дэлом и при этом всю дорогу фыркать и проклинать ее. Оба поплывут прямо к мосту Верхнего города, где они всегда причаливаются. И при этом будут думать…
…например, что Джонс больше не вернется. Что с Джонс что-то случилось и они разбогатеют. Какими бы честными они ни были, это было дело, над которым задумывались почти все.
Альтаир снова сделала глоток.
— Ты собираешься выбросить меня в канал или нанять?
— Вот банный халат. — Он поднял блестящие одежды. — Помочь одеться?
— Ты и на самом деле хитрый, да?
Он встал и подержал для нее банный халат. Альтаир вылезла из ванны и сунула в него руку, потом перехватила стакан и сунула в рукав вторую. Мондрагон, стоя сзади, завернул ее в халат, прикасаясь при этом к ней совсем легко, кроме талии. Альтаир оглядела себя, почти в ужасе рассматривая блестящую материю, черным и золотым покрывшую ее тело и спадавшую к ногам, и поддерживала ее коричневыми руками, мозолистыми от шеста, причального каната и бочек. Безумно. Безумно, как все остальное. Она осторожно приподняла материю левой рукой и пошла за Мондрагоном к двери, стараясь не споткнуться, чтобы не пролить вино на ткань. С волос капала вода и промочила плечи.
Небо, неужели эти богатые люди ни о чем не беспокоятся? Неужели ему все равно?
На маленьком столе у двери стоял переполненный продуктами поднос — небо, там были фрукты, и сыр с верховьев реки, хлеб и два графина с вином, красным и белым, и такие вещи, которые она даже не могла назвать, такие, как колбасы из Нев Хеттека, только экстратонкие, с темными и яркими прожилками и полосками; там лежало красное мясо, предки, красное мясо, которое канальщики видят только в витринах Верхнего города и которое Альтаир никогда в жизни не пробовала.
— Садись, — сказал Мондрагон.
Она подобрала вокруг себя ткань и почтительно села на один из хрупких на вид стульев перед этим монументом. Мондрагон подал ей знак, и она отпустила халат и схватила тонкий ломтик мяса. Снаружи оно имело привкус перца, а внутри странный вкус, и вызывало столь же много вкусовых ощущений, сколько и вино, которым она его запила.
Альтаир попробовала и разные колбасы и сыры, она взяла порядочный кусок фрукта, который при раздавливании во рту производил невероятный вкус зеленых овощей. Мондрагон сделал бутерброд, сел напротив Альтаир и занялся едой; но Альтаир целиком сосредоточилась на красном мясе и фруктах и использовала при этом пальцы — один ломтик и одну ягоду, тонкий ломтик и ягоду, так как другие вещи были хотя и редкими, но не такими редкими, как эти.
Она рыгнула. И стыдливо заморгала.
— Выпей еще рюмку, — сказал Мондрагон и пытливо посмотрел на нее.
Она восприняла это всерьез и успокоила икоту. На другой стороне комнаты стояла эта широкая настоящая кровать, вся в кружевах, и еще что-то, с чем ей не довелось познакомиться в своей жизни. Она пила вино, разглядывала кровать и чувствовала повсюду запах парфюмерии. Вдруг по всему ее телу с головы до пальцев ног и обратно пробежала теплая дрожь.
Она сжала ножку рюмки меж пальцев и посмотрела Мондрагону прямо в глаза.
— У меня лодка, я должна на нее вернуться, — сказала она. — Я вернусь на нее?
Он протянул руку, забрал из ее руки рюмку и отставил. И в упор посмотрел ей прямо в глаза.
— Джонс, они видели твое лицо. Они знают, что ты у меня. Я не знаю, что мне с тобой делать, но я пытаюсь уберечь тебя от канала, понимаешь? Я не хочу, чтобы ты была ранена. Сегодня ночью отсюда пойдет баржа. Ты и я, мы будем на ее борту. Баржа Галландри, одна из многих, которые постоянно приходят и уходят…
— Чтобы пройти мимо них?
— Если повезет.
— Повезет? У меня есть лодка, мне нужно вернуться, а они будут следить за каждой лодкой, за каждой баржей, которая идет к Галландри или отплывает от них, правда? Мондрагон, это чертовски самое глупое, что ты можешь сделать… Вызови полицию, ради Бога…
— Этого я не хочу.
Она смотрела на него. Может быть, она уже слишком много выпила.
