Мэттью Мэтер - КиберШторм
— Возможно, они уже их взломали. И мы остались без электричества на месяцы или даже годы. Но и это ещё не всё.
Я вздохнул.
— Под угрозой вся наша инфраструктура: водопровод, плотины, ядерные реакторы, транспорт, пищевая промышленность, службы спасения, госслужбы, да что там, даже армия. Где сейчас не используется Интернет или техника, произведённая в Китае?
— Но ведь и они в таком же положении? Если они нападут на нас, что мешает нам напасть на них? Взаимное гарантированное киберуничтожение?
— Картина не совсем такая же. Из всех стран, мы самые Интернет-зависимые. У нас всё подключено к Сети. В Китае многие электростанции и объекты водоснабжения по-прежнему управляются вручную.
Для нас доступ в Интернет является неприкосновенным правом, но в других странах — другие взгляды. Ограничение и контроль. Мы крайне уязвимы для массовой кибератаки, в то время как они — нет.
— У нас есть ракеты. Они готовы пойти на такой риск?
— Не спеши. Как ты поймёшь, кто на нас напал? У половины планеты есть на нас зуб. Не бомбить же всех подряд.
— Пока вроде этот вариант работал.
Чак рассмеялся.
— Мне нравится, что тебя не оставило чувство юмора.
Мы добрались до Тридцать первой улицы и свернули на неё, чтобы выйти к Пенсильванскому вокзалу. Мы двигались вдоль стены Главпочтамта, миновали длинный ряд гаражных ворот и теперь шли вдоль невысокого бордюра. За ним тротуар был ниже метра на полтора, открывая цоколь здания.
Где-то на середине улицы располагался вход и будка охранника, но в ней никого не было, хотя в здании горели многие окна.
— Как там звучит их девиз? — спросил я, заглядывая в одно из окон. Мы были уже близко к Мэдисон-сквер-гарден, за которым на расстоянии тёмной громадой возвышался Эмпайр-стейт-билдинг.
— Ни снег, ни дождь, ни зной, ни… не помню. Он у них над входом написан, можем пойти посмотреть, если тебе охота.
— Боюсь, сегодня, почту придётся подождать, — сказал я. — Не помню, чтобы там упоминалась кибератака.[17]
Чак посмеялся над моей шуткой, и мы пошли дальше.
С вершины сугроба на краю Девятой авеню мы смогли увидеть, каких успехов добились спасатели. У меня застыло сердце. На улице у второго входа на вокзал и Медисон-сквер-гарден стояли сотни людей. И ещё больше двигалось по Тридцать первой улице в нашу сторону.
— О Господи, уже так много?
— Ну, мы тоже тут, — заметил Чак. — Люди напуганы, хотят знать, в чём дело.
Мы спрыгнули с сугроба, пересекли авеню и преодолели ещё одну стену снега, за которой начиналась толпа. Пробираясь ко входу, мы слышали разговоры о войне и бомбёжках. Люди сбивались в тесные группы. У входа члены Национальной гвардии пытались навести хоть какой-то порядок. Вдоль улицы были наспех расставлены какие-то деревянные щиты и листы пластика, чтобы дать людям укрытие от ветра. Ожидающим выдавали серые одеяла с красным крестом.
Вход окружала разъярённая толпа, раздавались крики и плач, все пытались попасть внутрь.
Гвардейцы никого не пропускали вперёд других, только качали головой и показывали на конец очереди, которая становилась всё длиннее и длиннее на наших глазах. Чак стоял какое-то время в стороне, а потом схватил меня и полез в самую гущу.
— Извините, сэр, вернитесь в конец очереди, — сказал молодой гвардеец, поднял руки и указал нам в сторону авеню.
— Нет, мы не на вокзал, — громко объяснил Чак. — Нам объявили войну?
— Нет, сэр.
— Значит, мы никого не бомбили?
— Насколько я знаю, нет, сэр.
— А если бы бомбили, ты бы мне сказал?
Гвардеец вздохнул и посмотрел на длинную очередь.
— Я знаю только, что помощь скоро придёт, электричество скоро должны дать, а вам стоит вернуться в помещение и оставаться в тепле и безопасности. — Он посмотрел Чаку в глаза и добавил:
— Сэр.
Чак подошёл ближе, и гвардеец отпрянул, схватившись за свою М-16.
— Маски, сэр, — сказал он и мотнул головой в сторону знака, предупреждающего о птичьем гриппе.
— Виноват, — пробормотал Чак и достал маски, которые взял с собой из дома.
Я надел одну из них.
— Так это правда, про птичий грипп?
— Да, сэр.
— Но ты знаешь столько же, сколько и я, да?
У гвардейца поникли плечи.
— Сэр, оставайтесь в тепле и, пожалуйста, отойдите назад.
— Я могу поговорить с кем-нибудь внутри, кто знает больше?
Гвардеец покачал головой, но смягчился.
— Вы можете подождать в очереди, но тут абсолютный беспорядок творится.
Паренёк уже явно был сыт по горло.
— Спасибо, — признательно сказал Чак. — Волнуешься, наверное, о своих родных?
Парень сморгнул и поднял глаза к небу.
— Да. Надеюсь, с ними всё в порядке.
— Как тебя вызвали? — спросил Чак. — Телефоны не работают, Интернета нет…
— Я проходил службу. Мы мало до кого смогли дозвониться, когда поступило распоряжение.
Со связью настоящий ужас: у нас есть только рации, больше ничего.
— Если мы зайдём завтра, может, появятся какие-нибудь новости?
— Можете попробовать, сэр.
— Вы не слышали, чтобы кого-нибудь привозили из Ньюаркского аэропорта? — спросил я.
Он посмотрел на меня. Толпа сзади напирала, толкая нас к нему.
— Назад! — прокричал он. Его лицо снова ожесточилось, и он оттолкнул нас винтовкой.
Он посмотрел на меня и покачал головой. И снова прокричал:
— Назад, чёрт вас побери!
Чак схватил меня за плечо и потащил назад.
— Пошли, думаю нам тут больше делать нечего.
15:40— Который?
— Чёрный, на пятом уровне.
Я показал пальцем.
— Вон тот?
Ярко горели окна отеля, под ними толпа кричала и требовала пустить их внутрь. Несколько широкоплечих швейцаров сдерживали их и качали головой. Мы прошли мимо, стараясь не обращать внимания.
— Нет, рядом с ним, — ответил Чак.
Я прищурился.
— О, ух ты, вот это, я понимаю, джип. Плохо, что до него пятнадцать метров.
Мы дошли до вертикальной парковки на углу улицы Гансевурт и Десятой авеню, совсем недалеко от магистрали Вест-Сайд-Хайвей. Идеальное место для побега из города, если конечно твоя машина не висит в воздухе на пятом этаже.
Чак прорычал очередное ругательство.
— Сказал же им, чтобы спустили его на первый уровень.
Парковка была сооружена вплотную к стене соседнего здания. К металлическим стойкам крепились открытые платформы, на которых стояли машины. Платформы опускались с помощью гидравлического подъёмника, но без электричества спустить машину было невозможно.
— Сдаётся мне, работники встречают Рождество. Так может, угоним другую машину? Из тех, что стоят на земле?
Машины на улицах покрывал толстый слой снега.
— Ну уж нет, нам нужен мой внедорожник. Отсюда мы можем выбраться только на нём, на дорогах сплошь снег да лёд.
Он с тоской посмотрел сквозь падающий снег на свою малютку.
— «Вулф» девяносто четвёртого года, XD 110, бронированный кузов, шноркель, грузовая лебёдка, зимние шины «IROK» в тридцать шесть дюймов с радиальным кордом…
— Красотка, — согласился я. — До которой, как до луны. Допустим, мы его спустим, ты думаешь, он преодолеет эти сугробы?
Я показал на сугробы вдоль Десятой авеню по два с половиной метра высотой, которые покрыла ледяная корка. Это было единственное препятствие на пути к магистрали, но препятствие серьёзное.
Чак пожал плечами.
— Может не с первой попытки, но справится. Но мы не можем просто сбросить его оттуда.
Даже «Вулф» не выдержит такого падения.
— Пойдём уже, Чак. — На улице стало ещё холоднее, и я уже трясся от холода. — Дома обмозгуем. По крайней мере, никто его не украдёт.
Чак ещё мгновение любовался джипом, затем кивнул и отвернулся. Мы вскарабкались на снежные завалы и направились в сторону Девятой авеню. Толпа на Гунсевурт растворилась с наступлением темноты.
Но не полностью. Несколько человек следили за нами, явно заинтересованные содержимым наших рюкзаков. Чак опустил руку в карман парки, сжал пистолет и шёл дальше, не отрывая глаз от незнакомцев. Обошлось. Я с облегчением вздохнул. Мы оставили их позади и прошли мимо магазина «Apple». Все окна были разбиты, и ветер заметал снег внутрь.
— Не знал, что кому-то сейчас может понадобиться iPad, — засмеялся я.
— Снега стало больше.
Мы шли по центру Девятой авеню. Мы провели весь день на широких авеню и постоянно видели снегоуборочные машины, сновавшие по дорогам. Снега на авеню едва доставало по щиколотку.
Теперь мы шли по колено в снегу.
Я прищурился, но не увидел в сгущающихся сумерках ни одного огня.
— Если снег перестали убирать, значит, городские службы остались не у дел, — заключил Чак. — Дело дрянь.
— Может, у них перерыв?
— Может, — скептически согласился Чак.
