Венедикт Ли - Гроза над Миром
- Летаргия... - пробормотала Пини, - Так вот чем я заболела. Проспала свою жизнь. Отец умер?.. Когда?
- Тридцать два года назад. В том году, когда мы с тобой встретились. Не от рук убийц, не волнуйся...
Пини овладело отчаяние.
- Теперь мне лучше умереть. Я все равно состарюсь через год, так бывает со всеми, кто... Сколько мне сейчас? Пятьдесят три? Целая жизнь прошла мимо...
Она осеклась. Уставилась на Наоми, внезапно сообразив, в чем странность. Закричала:
- Ты врешь!
- Милая моя, - Наоми заговорила строго и отчужденно, - Я знаю, что ты скажешь.
- Лжешь! Я спала столько лет! Мир переменился! А ты - молода... как я...
- Да, Пини. Да. Я молода, мне пятьдесят четыре - все еще юность для Новых людей. А ты увяла. От неудачного брака с Арни у тебя детей не было, второй был... счастливым, насколько можно говорить о семейном счастье. Затем твоя короткая жизнь прошла свой пик и ты начала стариться... Но я все поправила. Цени.
- Что... Предатель Арни - мой муж?!
- Какой он предатель... Про их мелочные разборки с Вагой никто сейчас не помнит.
Пини бросило в жар.
- Хорошо. Пусть. Почему я ничего не помню? Почему вот тут... - она постучала себя костяшками пальцев по лбу, - Почему ничего не осталось? У меня были дети? Потом?
- Сын, - нехотя ответила Наоми.
- Где он? Сколько ему лет?
- Погиб в пятьдесят шестом. В войне с Эгваль. Командовал взводом. Девятнадцать лет. Никакого значения это теперь не имеет - ты никогда не вспомнишь свою первую жизнь.
- Почему же? - с яростным спокойствием спросила Пини, - Это что предосторожность? Чтобы я не предъявила счет?
- Счет? - Наоми недоуменно подняла брови, - За что?
- Поправь меня, пожалуйста, если путаю, но четвертый десяток лет с Островом управляешься ты? Как тебя кличут? Хозяйка Острова?
- Угадала, - скривилась Наоми, - Кому-то ж надо ваши авгиевы конюшни разгребать.
- Ты составляешь нелепые комбинации: я и Арни. Кто-то еще с кем-то, не знаю. Знаю - ты воюешь с Эгваль. На кой черт? Много ли радости оттого, что ты нами правишь? За глаза тебя называют жабой.
- Правитель всегда тот, кого народ терпит, - отрезала Наоми, - Что до тебя, так ты давно от меня не в восторге. А память к тебе не вернется не по моему коварному умыслу, а потому что процедура ренессанса восстанавливает все клетки организма, в том числе нервные. Иногда остаются отрывочные воспоминания детства и юности. Чудо, что меня вспомнила. И хватит на меня пыхать. Ты сама согласилась. Смотри.
В большом зеркале на стене Пини увидела изображение кабинета, в котором сейчас находилась. Но картина не повторяла происходящее сейчас.
- Запись. Годом раньше, - пояснила Наоми.
Кто эта обрюзгшая пожилая женщина? Пини услышала в чужом голосе свои интонации и догадалась, что слышит себя со стороны.
- "Светлого пути, вашвысочество..."
- "Очень рада, что ты зашла ко мне, Пини"
- "Хозяйке не отказывают. Я повинуюсь, как все".
- "Спасибо. Рада тебя видеть и слышать".
Неловкое молчание.
- "Ты не говорила со мной двадцать лет, Пини... Но все же простила".
- "Дьявол просит прощения... Это что-то новое".
"Могла бы полегче на поворотах", - Пини никак не могла отождествить ту женщину с собой.
А Наоми на экране терпеливо снесла грубость, только заметила кротко:
- "Я кажусь железной. Несгибаемой. Но мне больно оттого, что ты так со мной разговариваешь".
- "Посмотри на меня. Посмотри на себя. Посмотри на нас обеих. Нужны ли еще доказательства, что ты - не человек? Нужно ли напоминать, как обращаешься ты с нами? Как со скотом. Помнишь ли, как презирала меня, когда я убивалась по Киру?"
- "Прекрати. Умоляю. Наполовину это твои фантазии. На самом деле ты давно не помнишь Кира, остался лишь смутный отголосок в памяти. И тот вытесняют другие заботы. Тебя утешит, если я скажу, что эта память меня мучит? Что я думаю о нем, как о живом. Пытаюсь представить, как он сейчас выглядит. Воображаю его своим помощником, он весь в делах, вечно в отъезде... Я и в ту несчастную экспедицию к центру Мира отправлялась затем, чтобы окончательно не свихнуться".
- Довольно! - закричала настоящая, не экранная Пини, - Не надо! Убери!
Чудо-зеркало погасло.
- Хватит, - Пини трясло, - Ты уговорила ее, меня то есть... Начать с начала. Она... я знала, что так будет? Ты знала?
- Я не вдавалась в ненужные детали... Но намекнула. Великая жертва - есть Великая жертва и ничего тут не поделаешь.
- Кто такой Кир?
Глаза Наоми заледенели.
- Никто.
- Зачем ты это затеяла? Она тебя ненавидела. И ты ее попросту убила. Подумать, так все ясно: ее больше нет. Той меня больше нет.
Наоми хотела что-то сказать, но передумала. Махнула досадливо рукой: иди мол, не надоедай.
Доктор Гаяр проводил ее обратно.
- Вам придется пробыть в восстановительном центре, еще две недели. Вы замечательно быстро идете на поправку - эффективность метода потрясающая. А пока, с вашего разрешения, я вас оставлю.
Он откланялся, и Пини подумала, что его учтивость должна казаться старомодной. "Всем, кроме меня, я ведь сама - реликт". Принесли обед, Пини уныло ковыряла жаркое, косясь на вид за окном. Он уже не казался ей страшным, лишь чуждым. "Это все - не мое".
Как жить, чем заняться? Наоми не оставит ее своей заботой, станет пестовать, как дитя, лепить из нее ту Пини, какую всегда хотела видеть рядом с собой. "Вчера я говорила о ней с отцом. Вчера - тридцать два года тому назад. КОГДА ЖЕ Я ПРОСНУСЬ, МАРИЯ ДЕВА!" Окна в ее комнате не открывались, но воздух был свежим - тихо шумя, работало какое-то устройство. "Раньше я знала, как оно называется".
Пини вышла в коридор. В дальнем конце дежурный пост - больную спросят, чего ей приспичило и проводят обратно. Ближний конец коридора заканчивается тупиком с окном, видом на тот же циклопический городской пейзаж. Пини подошла, оперлась о подоконник. Толстое стекло холодило лоб. Оно небьющееся, факт. Вот этот рычаг справа должен его открыть... Заело, черт... Знать, и в светлом будущем Хозяйки полно разных мелких неполадок. Нажала сильнее, алюминиевая рама стала медленно поворачиваться. Пини вдохнула воздух - теплый и слегка терпкий. Живой, пахнет морем... Сейчас она проснется. И стала взбираться на подоконник.
Ее схватили грубо и больно. Она отбивалась, не видя, не глядя. Звенел сигнал тревоги, к ней бежали еще люди. Потом ее тащили куда-то, и вдруг она увидела Наоми. Увидела ее страх, теперь явный, открытый, как то окно, в которое она хотела выброситься. И закричала отчаянно, отталкивая от себя чьи-то руки:
- Верни все! ВЕРНИ МОЮ ЖИЗНЬ!
...Марлевая маска на лице не давала видеть окружающее. Снять ее она не могла: руки и ноги пристегнуты ремнями к столу, на который ее уложили. Слышен шум насоса, подкачивающего наркотическую смесь. Пини радовалась, что скоро умрет. Эксперимент доктора Гаяра не удался. В ушах шумело, и странным эхом отдавались два голоса.
