Кир Булычев - Жизнь за трицератопса (сборник)
– Я думаю, что мне все это снится, – возразил Удалов, – потому что привидений не бывает. Тем более желтых привидений. В форме лимона.
– Это почему же? – спросило привидение.
– Потому что, если я тебя нечаянно загубил, ты должен прийти ко мне в своем истинном обличии. Ведь ты инопланетянин, не так ли?
– Это почему же? – повторил вопрос лимон.
– Потому что не бывает говорящих лимонов. Лимон – это плод. А привидение – это остаточное явление разумного существа. Я правильно говорю?
Удалов увлекся беседой с привидением и уже не так боялся незваного гостя.
– Ах, – вздохнул лимон.
Он стоял теперь неподвижно и скорее был похож на очень большой воздушный шар в форме лимона, наверху его находилась выпуклость, какие всегда бывают у лимонов на обоих концах тела. Но эта выпуклость была слишком мала, чтобы казаться головой, хотя глаза непроизвольно искали какой-нибудь головы. Ведь привидение беседовало, хоть и мысленно. Также не хватало чего-то, если посмотреть на нижнее завершение лимонного привидения. Там тоже была выпуклость, обращенная вниз, которая, вернее всего, указывала на пол лимона. Хотя не исключено, что у лимонов пол различается совсем иначе, чем у людей.
– Чего уставился? – недовольно проговорило привидение. – Не покажусь я тебе в истинном виде, хотя бы потому, что это запрещено нам всем, участникам экспедиции на Землю. Мы давали подписку о неразглашении.
– Ну, теперь тебе уже ничего не грозит, – сказал Удалов. – Хуже тебе не будет.
– Не скажи, – возразило привидение. – Меня еще не похоронили. Мой прах покоится в холодильнике на нашем корабле. И мне не известно, решат ли его везти домой.
– Ну, считай, что ты жизнью пожертвовал ради благородного дела.
– Ради чего? Ты не думаешь, Удалов, что эксперимент может теперь провалиться? Да и какой может быть разговор о благородстве, когда встречаются две такие чуждые цивилизации. Что бы там ни говорили политики, всё просто: или мы вас перебьем, или вы нас уничтожите.
И когда Удалов хотел возразить, потому что сам он относился к сторонникам галактической дружбы и верил в братство по разуму, хотя редко с ним сталкивался, привидение лимона начало дрожать, словно от холода.
– Это у меня посмертные конвульсии. Сам не знаю, что у меня происходит с этим телом.
Лимон хотел было уйти в то место, где пришельцы находятся сразу после смерти, но Удалов остановил его.
– Подождите минутку, – попросил он. – Мне хотелось бы узнать, что привело вас на Землю. Что это за странная идея превращаться в лимон и стоять на подоконнике. Вы бы спросили, что вам нужно, а мы бы вам все добровольно рассказали.
– Во-первых, мы не имеем права спрашивать, – ответил дрожащий лимон, – нас живо исключат из числа цивилизованных планет и, может, даже распылят. Поэтому мы пошли по единственно доступному пути. Мы расставили агентов по всей Земле в виде вещей, либо обычных и незаметных дома, либо тех, которых люди не должны уничтожать.
– Там не только лимоны, говоришь?
– Не задавайте глупых вопросов!
– Какого чёрта это вам понадобилось! Ученые, вокруг пальца крученые!
Удалов, как был в одних трусах, поднялся с дивана и смело пошел к привидению лимона.
Привидение почувствовало, что его не боятся, и само стало отступать.
– Ты один такой, болезный? – спросил Удалов.
– Ах, если бы так… – зарыдал лимон и растворился в воздухе.
Удалов остался перед деревом, которое заметно поникло.
– Неужели вы к нам тайно прилетели и замаскировались только из любви к науке? – спросил он.
– Мы простые исполнители воли нашего начальства, – ответило дерево. – Нам сказали: приедете, посмотрите, запомните, получите гонорар – и домой, к Новому году. А теперь оказалось, что у нас потери до половины личного состава! Мыто думали, что вы безобидные, а вы оказались садистами хуже нас! Теперь ждем эвакуации.
– И что же вас останавливает?
– Никто не знает, как эвакуировать наши привидения. Кто мог предположить, что после смерти наши замаскированные товарищи станут призраками, которые даже пощупать нельзя?
– Да, – вздохнул Удалов, – провалилось ваше вторжение.
– Ох как провалилось!
– Может, чайку попить? – сказал Удалов. – Все равно уже не спится.
Вы бы слышали, как зарыдало лимонное дерево, как стало прятать лимоны в своих редких ветвях.
Удалов засмеялся.
– Все вы, агрессоры, таковы, – сказал он. – Как вас прижмешь, сразу в кусты.
– Вы не так нас поняли, Корнелий Иванович, – сказал один из лимонов. – Смерть не страшна, мы не раз с ней встречались в бою. Она всегда над нами кружится. Но это смерть на родине, с красивой могилой и памятью потомков. А тут, оказывается, мы сначала превращаемся в какие-то кислые фрукты, а потом и вовсе в привидения, обреченные скитаться над вашей провинциальной Землей.
– Сами виноваты, – ответил Удалов и пошел спать.
Не первые агрессоры в истории Вселенной оказываются жертвами своей изворотливости.
Но не спалось. Удалов вертелся, вертелся, а потом спросил:
– А как же вы сообразили лимонами нарядиться?
– А мы специально информанта с Земли забрали и допросили. Он сообщил, что люди не трогают лимоны, яблоки и ряд других произведений природы.
– А что же мы трогаем?
– Вы трогаете напиток под названием «Столичная». Поэтому вы не найдете ни одного нашего агента, замаскированного под бутылку с напитком «Столичная».
– Умники, – сказал Удалов и заснул.
Удалов спал и не подозревал о том, что творится в ближайших окрестностях нашей планеты.
А тем временем на корабле-разведчике, гигантской матке шпионажа, царила тревога. Прибывшие лимоны (а их привезли из разных домов) поведали о страшной кончине своего собрата. Правда, руководители экспедиции отмахнулись от информации, будто от лимона осталось привидение.
Привидений не бывает!
И тут на пульте, который фиксировал положение и состояние всех агентов, погас агент номер такой-то, который наблюдал за квартирой профессора Минца, приняв вид куриного яйца. Смерть его, как оказалось, была еще ужасней, чем кончина лимона. Так называемый профессор пробил ему затылок и выпил его мозг, не говоря об остальном теле. Это было невероятно, но факты – упрямая вещь.
Через полчаса пришла страшная весть из Пьяного Бора. Гражданка Фаронова разбила молотком скорлупу группы агентов, изображавших собой грецкие орехи. Потом измельчила тела агентов и кинула их в тесто.
Я не буду сейчас и здесь отвлекать ваше внимание на страшные детали издевательств и смертей агентов. Но постарайтесь представить себе мирную сцену на берегу реки Гусь, где турист Садовников, влюбленный в туристку Маню, сорвал ромашку и стал обрывать у нее лепестки, бормоча при этом какие-то земные заклинания типа: «Любит – не любит, плюнет – поцелует…»
