Кир Булычев - Жизнь за трицератопса (сборник)
И для орла Символа наступили страшные, болезненные и даже отвратительные дни.
По приказу кашмирского доктора на секретную базу возле Дарваза привозили целыми стаями разных хищных птиц. Доктор Пахлави отрезал у них головы и вживлял их русскому орлу.
О, как кричал и клекотал от боли русский орел Символ, как он рвался из зажимов – ни один наркоз ему не помогал.
На следующий день после операции Символ приходил в себя и, переступая желтыми ногами, шел к зеркалу, установленному в клетке. Зрелище было ужасным: две больших здоровых родных головы и пять голов или головок поменьше, полудохлых, сонных, на вялых шейках.
Орел пытался оживить их бодрыми криками и движениями, но ему это не удавалось. Он совал пять своих голов под крылья и дремал, чтобы время в неволе проходило быстрее.
Орел ждал смерти.
Содержали его в Дарвазском зоопарке, в клетке, где раньше жили страусы. Поверх клетки натянули камуфляж, взятый с вертолетной базы, чтобы орла не отыскала русская разведка. А она старалась. В Москве ожидали одного иностранца, которому следовало показать Символа.
Измученный бесконечными операциями почти семиглавый орел был обречен сдохнуть в клетке, если бы не ураган Сильва, который прорвался в Центральную Азию с Тихого океана, где он потопил малайский авианосец «Пенанг».
Ураган с такой силой ударил по зоопарку, что сорвал камуфляж с орлиной клетки.
Именно в этот момент, что было не более как счастливым совпадением, над Дарвазом пролетал косяк диких гусей, в составе которого случайно оказалась гусыня Светка, бывшая кормилица орла.
Женское, хоть и гусиное, сердце – не камень.
Образ несчастного орленка запечатлелся в нем, как вырезанный на мраморе. И вы можете представить себе, какие чувства охватили гусыню, когда она увидела внизу, на земле, изуродованного дополнительными головами, но все же легко узнаваемого Символа.
Гусыня спикировала на проволочную крышу клетки и стала рвать ее клювом. Вряд ли она справилась бы с этой задачей, но на помощь ей пришли прочие гуси, а изнутри бился и клевал проволоку оживший при виде кормилицы орел.
Местная охрана, спрятавшаяся в укрытии от дождя и бури, не заметила, как птицы совместно разорвали проволоку, и орел, гордо подняв все семь голов, устремился за гусями на юг.
Но недолго летели они все вместе.
Гусиное общественное мнение резко возражало против предпочтения, которое Светка оказывала хищному уроду.
Да и соседние стаи не щадили чувств гуслярских гусей. Особенно возмущали птиц пришитые к Символу мелкие головы ястребов и петуха.
Гусыня тоже их не выносила. Ее не смущало то, что у Символа были две настоящих головы. Но эти добавки!
– Знаешь что, мой милый, – сказала она приемышу на птичьем, нам непонятном языке. – В Африке тебя сразу заклюют.
– Заклюют! – откликнулись другие гуси. – И мы не будем возражать. Таким уродам нет места среди живой природы.
– Что же делать? – спросил несчастный уродец.
– Возвращаться домой, – ответила гусыня. – Там отыщем профессора Минца. Не может быть, чтобы он отказал птицам в помощи.
– Нельзя, – сказал орел. – Начинается зима, вот-вот ударят морозы. Нам что же, погибать?
– Лучше погибнуть на родине, символом которой ты являешься, – сказала Светка, – чем бесславно погибнуть на чужбине.
И убежденный ее настойчивыми словами орел взял курс за гусыней на Родину.
А тем временем в суверенном Кзылкумстане в день рождения Кзылбаши при стечении массы народа должен был быть представлен ему и гостям символ суверенитета.
Но символ пропал.
Он в эти минуты летел над долиной Волги, направляясь на север.
Странную пару встречали ветры, пугала непогода и обстреливали охотники. Кстати, случайным выстрелом была убита одна из лишних голов орла. Так, шестиглавым, он опустился во двор дома № 16 по Пушкинской улице Великого Гусляра.
Профессор Минц, движимый интуицией, выбежал во двор и прижал путешественника к груди.
Гусыня Светка стояла в стороне. Она сделала свое дело.
– Кто это натворил? – возмутился профессор. – Какой идиот его изуродовал?
Гусыня сдержанно загоготала. Она тоже так думала.
Когда Минц пригласил орла к себе в кабинет, Светка пошла за ним, у Минца рука не поднялась ее остановить.
Вот она и торчала в комнате, пока Минц обследовал орла, а потом принялся ампутировать лишние головы, благо они, не вынеся долгого пути из Кзылкумстана, и сами уже отмирали.
Пришедший Удалов посоветовал Минцу заодно отрезать орлу и вторую голову, но натолкнулся на яростное сопротивление как друга, так и птиц.
Поэтому после операции и перевязки Символ остался двухголовым.
А когда он немного окреп, Минц отпустил орла на волю. Орел с гусыней провели зиму в пустом коровнике на окраине Гусляра. А Минц с Удаловым подкармливали влюбленных птиц.
По весне Светка снесла три яйца. Из них в апреле вывелись некрасивые, но многообещающие птенцы орлиного племени, а один – гусиного. И все двухголовые.
Отсюда и пошло славное племя двуглавых орлов, которые кружат над просторами России.
Желтое привидение
Мы делаем вид, что не верим в нечистую силу. Правда, некоторые теперь перестали стесняться и пытаются построить свою жизнь соответственно астрологическому прогнозу, придуманному на кухне гражданином Сидорчуком с помощью ножниц и клея. Даже ни единого своего слова в такой прогноз вставлять не нужно. Все уже сказали до тебя умные люди.
Лично я в привидения не верю, астрологией не интересуюсь и знаю, что любому загадочному событию найдется простое житейское объяснение. Хотя не всегда его примет суеверная общественность.
В случае с привидением, которое преследовало моего друга Корнелия Удалова, объяснение оказалось, с одной стороны, банальным, с другой – никакого объяснения до сих пор не найдено. Возможно, и не найдут.
Смешная ли это история?
Для кого смешная, а кому плакать хочется.
Истоки ее лежат в прошлом году, когда Совет по контактам высшего уровня планеты Икссигреком (это не шутка, так переводится ее название на русский язык, и, вернее всего, это не настоящее название, а попытка ввести нас с вами в заблуждение) решил распространить свое благое влияние на нашу недостойную и отсталую планету. При этом Совет старался следовать законам космического сообщества и не демонстрировать своего вмешательства в нашу внутреннюю жизнь. Как известно, Совет никогда не вмешивается в дела отдаленных планет, тем более тех, где и не подозревают о его существовании. Если же обстоятельства складываются так, что вмешательство становится необходимым, Совет проводит свои операции целенаправленно, точечно и всегда принимает меры, чтобы количество смертей среди мирного населения не превышало неких величин.
