Ян Крашко - Орбита смерти
Стоящий рядом Капо отвел глаза.
- Ну ладно... - сказал Кейн. - Можно ехать.
В 8.15 от дома Ханны отъехала кавалькада из пяти автомобилей. Хэттон сковал себя наручниками с Пульверино и держал сверху снятый с предохранителя автомат. Ханна и Кейн ехали в первом полицейском автомобиле, опережающем арестантскую машину, Боулер с Джонсом во втором, а Мур занял место рядом с водителем тюремного микроавтобуса. Две остальные машины пробивали для них дорогу.
Во время переезда на Манхеттен не произошло абсолютно ничего. За ними никто не следил, они не застряли в тоннеле Линкольна и довольно быстро очутились перед башнями Мирового Торгового Центра.
Как Кейн и говорил, оба здания были окружены полицией. Тюремный микроавтобус спустился в подземный гараж и остановился у самых дверей скоростного лифта. Хэттон, Боулер, Мур и Джонс быстренько проверили кабину, после чего Боулер отправился наверх сам, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Через четыре минуты он вернулся в целости и здравии. После этого они завели Пульверино в кабину и вшестером отправились на крышу небоскреба. Там, в Даунтаун Гелипорт, откуда открывался фантастический вид на весь Нью Йорк, их уже ждал вертолет.
Даунтаун Гелипорт оказывает городу неоценимые услуги. Здесь помещается база воздушных такси, откуда любой жаждающий сильных впечатлений турист всего за тридцать долларов может совершить незабываемый полет над гигантским городом. Сейчас же закрытую для обычных посетителей посадочную площадку окружили полицейские, а помимо вертолета, на котором предстояло лететь Пульверино, стояли всего лишь две гражданские машины без обслуги.
Пилот открыл стеклянную дверь, и все заняли места. Кейн еще поглядел на отдаленный Бэттери Парк и тоже полез в вертолет. На квадрате крыши остался лишь Ханна и полицейские из ограждения.
Непонятно почему Ханна вдруг почувствовал нарастающее нервное напряжение. Такое случалось с ним редко, и он никогда не мог выстоять против подобного необычного, напряженного ощущения. Он повел взглядом по каменным лицам стоящих воле барьеров заграждения полицейских, пожал плечами и схватился за поручни лестницы, ведущей в вертолет.
Застонала гидравлика... Лопасти винта начали вращаться, сначала медленно, а потом все быстрее, сопровождаемые олушительным грохотом главного распредвала. Пилот покрепче взялся за рычаг управления и повернулся назад, чтобы проверить, все ли пассажиры удобно расселись.
- Подождите, подождите, мой плащ! - крикнул вдруг Ханна, пробуя выдернуть полу из-за плексигласовой дверки. - Погодите! - повторил он погромче, помогая себе жестами, так как пилот явно не понял ни слова из-за наполняющего кабину грохота. Но тот заметил прищемленный плащ, и шум сделался чуть поменьше.
Ханна открыл двери, освободил плащ из ловушки и поглядел на землю. Знакомая напряженность усилилась, и он почувствовал - надо что-то сделать. Не успел он обдумать это, как уже, вопреки здравому рассудку и всяческой логике, спрыгнул на бетон и дал знак пилоту выключить двигатель. После этого он прикурил сигарету и подошел окружающему крышу ограждению.
Полицейские уже оставили свой пост, и на Даунтаун Гелипорт никого не было. Затянувшись дымом, Ханна глядел на Либерти Айленд и Статую Свободы.
- Что с тобой, Ричард? - услыхал он голос Кейна.
В порт входил какой-то сухогруз, который тащили за собой два маленьких буксира. На этой высоте царила почти идеальная тишина.
- Меняем планы, - ответил он. - Только не спрашивай почему, Нил. но мы полетим вот на чем. - Ханна указал на гражданский вертолет, обозначенный "NY 43". - Пересадка, о'кей?
Кейн только кивнул. Вопросы сейчас будут не к месту. По крайней мере, сейчас. Он вернулся в полицейский вертолет и выругался.
- Шеф передумал, джентльмены, пересаживаемся на такси. И побыстрее, нас ожидают в Ринебек.
Пилоту для осмотра понадобилось несколько минут, и вот лопасти винта сдвинулись с места. Они неспешно оторвались от площадки и поднялись на шестьдесят ярдов вверх. Рычаг управления, наклоненный "от себя" толкнул корпус вертолета вперед. Прозрачный нос повернулся вокруг оси, и вот они уже на курсе.
- В чем дело, Ричард? - спросил Мур, приблизив губы к самому уху Ханны.
Тот не отвечал и смотрел вниз. Посадочная площадка удалялась с каждой секундой все быстрее и быстрее. Но в какой-то миг он заметил, как из оставленного ими полицейского вертолета вдруг поползли клубы черного, смолистого дыма. Потом ударило желтое пламя, мгновенно охватившее корпус, похожий на тело стрекозы, и подбирающийся к хвосту. А потом был краткий, но мощный взрыв, и почерневшие обломки засыпали крышу Мирового Торгового Центра.
Пульверино потерял сознание.
В Государственную тюрьму Ринебек они прибыли в 10.15. опоздав всего лишь на четверть часа.
"Ч А С Т Ь I I
1
"Вашингтон, 10 июля, 16.00
С апреля, когда он был здесь в последний раз, Даунтаун Хиллз изменились так, что невозможно было и узнать. Все здесь покрылось цветами, зазеленели листьями кустов и невысоких деревьев. В воздухе носился аромат средины лета.
Эта девушка в течение трех месяцев не выходила из памяти. Ее наклонившаяся над картиной фигурка, запах случайным ветерком брошенных волос, которые он откидывал со своего лица. разговоры ни о чем, обед... Три месяца тому назад он посадил Пульверино в тюремную камеру и думал, что в навале дел забудет...
Тогда они прилетели в Ринебек в четверть одиннадцатого и сразу же закрыли Капо в камере номер 27. По предварительному приказу прокурора директор тюрьмы освободил весь второй этаж, запрещая входить туда всем тем, у кого не было личного согласия Ханны или Кейна. В камере номер 27 рядом с Пульверино днем и ночью дежурил Хэттон, на сей раз уже имеющий официальное согласие ФБР на временное сотрудничество с Бюро. Он не спускал глаз с арестанта, даже когда тот вел переговоры с адвокатами. Подаваемая Пульверино еда химически проверялась в лаборатории, чтобы избегнуть попыток отравления. Каждый день в семь часов утра Хэттон звонил Кейну или Ханне, чтобы проинформировать их о ситуации. Пульверино запретили любые посещения и контакты за исключением неизбежных визитов юристов. День процесса первоначально был назначен на девятое июля, но потом срок был передвинут на двадцать восьмое. Якобы по процедурным причинам. До этого срока Пульверино обязан был пребывать в изоляции, его же старания выйти из тюрьмы под залог, благодаря Кейну, закончились ничем.
Теннисные туфли не производили ни малейшего шороха, когда он ступал по мягкому песку. А потом он услыхал ту же самую песенку.
Она сидела, как и в прошлый раз, на маленьком стульчике возле мольберта и рисовала. Он глядел на нее. На девушке была белая блузка, голубые шорты, на ногах пробковые сандалии. Рассыпанные по спине светлые волосы, которыми играл ветерок, в лучах солнца отсвечивали медовым блеском. Огромные глаза следили за движениями кисти, ни на миг не оторвавшись от картины.
