Станислав Гимадеев - Принцип четности
- И в компании, где вы вчера были вечером, - не обращая внимания на его вопрос, продолжил Филин, - вам никто ничего не сказал?
- Как видите. Иначе бы сейчас я был не здесь, а в другом месте.
- Вы никого из этой компании не знаете?
- Нет. Это знакомые Бортникова. Моего начальника, то бишь.
- Как вы все-таки объясните, что вас никто не предупредил о резервации?
- Никак, - произнес Сергей, - И зачем сейчас пытаться это объяснить? Это ничего не изменит. Может, они забыли, может, не думали, что я так неожиданно исчезну. Какая разница? В моем появлении вообще много случайных совпадений...
- Вот, вот, - коротко сказал Филин и хрипло кашлянул.
Ну и смотрит, подумал Сергей. Дыру ведь прожжет.
- Многовато случайностей, - медленно протянул Филин. - Никто не предупредил. Знал, но забыл. Исчез из компании неожиданно. На улице случился провал памяти. Заблудился и вышел именно к транспортеру. Дом принял за гостиницу. Многовато, правда?
В голосе его зазвучали нотки подозрительности, и Сергей слегка растерялся.
- Извините, - пробормотал он, - вы говорите так, будто я специально сюда попал. Это действительно роковая цепь случайностей! Вы что, мне не верите?
- Разве я так сказал? - не сразу ответил Филин. - Я говорю: странно все это.
- Согласен, что странно, конечно... Но...
- Почему Кононов не предупредил вас, когда вы залезли на транспортер? продолжил Филин торопливо.
- Вы меня спрашиваете?! - воскликнул Сергей недоуменно. - Это же, так сказать, ваш Кононов - вам и виднее должно быть!
- Вы даже не поинтересовались у него, куда он так поспешно уходит?
- А зачем? - сказал Сергей, - Послушайте, я все-таки не пойму, куда вы клоните... Причем здесь я-то вообще? Ваш транспортерщик элементарно меня подставил, воспользовался случаем, гад... Я, что ли, виноват, что он такая сволочь? А согласно вашему принципу четности, чисто арифметически, так вообще ничего не изменилось. Ну, был Кононов, стал я. Какая половая разница?
- Есть разница, - холодно заявил Филин. - И не половая, Шепилов. Кононов не имел права на выход.
- Не понял, - сказал Сергей настороженно. - Чего не имел?
- Кононов был местный, - проговорил Филин с расстановкой, - и права на выход не имел. Доходит? Право на выход из резервации имеют только неместные. Те, кто находятся на подселении. Разве вы этого не знаете? Вот вы, Шепилов, имеете такое право. Поняли теперь разницу?
- Не совсем... - нахмурился Сергей. - Что такое "право на выход"?
- Это вам надо было у Кравца спрашивать, - отрезал Филин. - Мы сейчас говорим не об этом. Мы говорим о том, что, во-первых, у него не было этого права. Но это само по себе ни о чем не говорит. Гораздо интереснее, что во-вторых.
- И что же "во-вторых"? - сухо осведомился Сергей.
- То, что у Кононова не было видимой причины покидать резервацию, бесстрастно продолжил Филин. - У него здесь квартира, жена и сын. Он живет здесь всю жизнь. Я сегодня специально просмотрел его данные. Так вот, у него нет снаружи других родственников. По крайней мере, по бумаге. Какой смысл было ему все бросать и исчезать?
- Ну. Все-таки, свобода... - начал было Сергей.
- Зачем ему нужна эта свобода? - оборвал его Филин, скривившись. - Вы сами-то подумайте! Свобода...
- Знаете что? - сказал Сергей недовольно. - Мне глубоко наплевать, зачем он это сделал. Мне от этого не легче. Почему вы меня об этом спрашиваете? Вам это нужно - вы и думайте. Если у вас есть другие вопросы, задавайте.
Филин опять несколько раз глухо кашлянул, поморщился, на некоторое время отведя от Сергея пристальный взгляд.
- Ладно, - проговорил он сипло. - Оставим Кононова. Вы кого-нибудь из конторы знаете?
- Да откуда? - пожал плечами Сергей. - Я же сказал, что никого в городе...
- Ну, мало ли, - сказал Филин и добавил туманно: - Контора - есть контора. Значит, никого из конторских не знаете?
- Нет, не знаю.
- Ладно, - опять сказал он. - Еще... Сообщить своим родным, о том, что с вами произошло, вы отказались, так?
- Да, я не хочу их волновать. По крайней мере, до того, как все прояснится.
Филин стрельнул в него подозрительным взглядом. Сергею это уже порядком надоело. У него даже пропало первоначальное желание разузнать от него о чем-нибудь.
- А что должно проясниться? - как-то вкрадчиво поинтересовался Филин.
- Да так... - уклончиво ответил Сергей, - Вообще... - Не хотелось ему больше ничего объяснять этому недоверчивому полицейскому.
- Все-таки поясните подробнее, - проговорил Филин твердо. - Почему вы хотите скрыть этот факт?
Ну, ладно, хватит, решил Сергей. Ты мне надоел, господин хороший.
- Между прочим, это не допрос, - сдержанно напомнил он, - И я вовсе не обязан пояснять или объяснять что-то и давать отчет своим действиям. Особенно, если спрашивают в таком тоне.
- В каком? - хладнокровно спросил Филин в усы.
- Мне кажется, что вы мне не доверяете, - сказал Сергей сухо.
- Я только выясняю обстоятельства, - отрезал Филин. - По долгу службы. Любой новый человек в резервации находится под особым вниманием. У нас своя специфика, Шепилов, - сказал он назидательно. - Советую не забывать об этом.
- О вашей специфике я со вчерашнего утра только и слышу, - произнес Сергей. - Не надо только на специфику списывать слишком многое.
- Ну, ну, - буркнул Филин и после паузы добавил: - Запомните: чем быстрее вы усвоите наши правила, тем для вас же лучше будет.
- Ваши правила игры? - спросил Сергей.
- Наши правила жизни, - произнес Филин. - Для кого-то это, может, и игра, а для нас - жизнь. Понятно?
Маленькие глазки Филина сверлили Сергея насквозь.
- Спасибо за совет, - обронил Сергей.
- Пожалуйста, - сказал Филин, криво ухмыльнувшись, и нахлобучил кепку.
После этого он вынул из нагрудного кармана записную книжку и авторучку, что-то торопливо записал, вернул все обратно. Затем извлек из другого кармана портсигар, достал из него папиросу, смял и сунул ее в рот.
Направившись к выходу, у двери он повернулся к Сергею.
- Еще один совет, - сказал он официальным тоном, и папироса задергалась в углу его рта. - Не затягивайте с работой и с медосмотром. С медосмотром особенно.
В руках у него появилась зажигалка, Филин вышел за порог, прикурил и, пыхнув едким облачком, стал спускаться по лестнице.
После его ухода Сергей почувствовал облегчение. Странный тип, подумал он. Уж слишком недоверчивый. Я, видите ли, должен ему объяснить, почему это засранец Кононов предпочел абстрактную свободу вполне конкретной обустроенной семейной жизни!
В животе у Сергея отчаянно заурчало от голода. Времени было десять минут первого. Ох, и провалялся же я, мелькнула мысль. Что ж, посмотрим на вашу столовую для начала, решил он и стал одеваться.
