Генри Каттнер - Ледяной огонь
Молящиеся разом подняли головы. Пение их стало громче, яростнее, они словно подхватывали крики несчастной девушки.
- Твоею кровью мечу ее, - нараспев, прикрыв в трансе глаза, выговаривал жрец. - Твоею кровью предаю ее Тебе, Владыка Мрака!
- Тебе, великий Владыка! - подхватывал хор.
- Явись нам, прими посвященный Тебе дар! - сказал жрец, и еще одна капля упала на грудь девушки. Та корчилась, извивалась, напрягая все мышцы, и кричала так, что содрогались камни.
- Яви милость Твою молящим Тебя...
Поглощенные зрелищем медленной агонии, собравшиеся не заметили темной тени, скользнувшей в их ряды. Раскачиваясь вместе со всеми, Котар украдкой огляделся. Здесь не было ни одного воина, только толстые торговцы и зажиточные горожане. Зато женщины оказались как на подбор - молодые, с роскошными свежими телами, умащенными большим количеством благовоний. Похоже, дело кончится оргией, подумал Котар, глядя, как разгораются глаза, у мужчин - да и у женщин - при виде тела девушки, извивающейся на алтаре.
Еще одна капля. Новый душераздирающий вопль.
Послышался шорох ткани, и шерстяные бесформенные плащи полетели на пол, сброшенные нетерпеливыми руками. Котар напрягся. Этого он предвидеть не мог. Под грубой шерстью у адептов Пультхума не было ничего, только голые тела - и у мужчин, и у женщин.
Котар не любил иметь дело с демонами. Ни с ними, ни с теми, кого время от времени охватывает исступленное желание вытащить на свет древние силу, что обитают во тьме за пределами этого мира. Не жаловал он колдунов и всяческих магов, вызывающих силы, о которой сами они имели весьма смутное представление, и взывающих к преисподней, в то же время не веря в ее существование.
Варвар знал, что поклонники темных богов вкладывают в повальное совокупление всех взывающих к Повелителю Тьмы особое, мистическое значение. И Котар был готов спорить на что угодно, что не ради мистического ритуала явились сюда изнеженные торговцы. Тихий свет домашнего очага наскучил им, жены надоели, однообразие серых дней приелось. Не зря были с ними эти красотки, явно искушенные в искусстве любовных утех. С одной стороны, когда все эти распалившиеся горожане займутся любовью, мелькнуло в голове у Котара, мало кто обратит на него внимание. Но, с другой стороны, теперь-то ему не спрятаться, у него под плащом есть одежда.
Значит, надо было действовать без промедления.
Единственную угрозу представляли здесь жрец с золотой косой и два его помощника, безмолвными изваяниями застывшие за спиной жреца. Котар расправил плечи, сбросил плащ и шагнул вперед.
Почувствовав, что течение ритуала нарушено, высокий жрец опустил голову и открыл глаза.
Котар увидел, как в паническом ужасе расширяются его зрачки. Нагие участники церемонии вскочили на ноги, забыв об обуревавшем их желании. На фоне их обнаженных тел могучая фигура варвара, затянутая в стальную кольчугу, выглядела особенно внушительно.
- Святотатство! - вскричал жрец.
Он занес кубок над головой, собираясь швырнуть его в нарушителя священного действа.
Варвар прыгнул вперед. Концом лука он поддел чашу, выбив ее из рук ошеломленного жреца. Темная жидкость выплеснулась, потекла у того по лицу и груди. Черно-красное одеяние задымилось, жрец пронзительно завизжал, словно недорезанный поросенок на заднем дворе харчевни.
Двое младших жрецов кинулись к Котару, выхватывая из-за поясов свои косы. Изрыгнув страшное ругательство, варвар вскочил на алтарь, размахивая тяжелым луком. Одному жрецу он угодил по лицу, выбив зубы, другому - в живот.
Вопль благоговейного ужаса, вырвавшийся разом у пятидесяти людей, заставил его обернуться.
Позади алтаря разрасталось облако клубящейся тьмы.
Котар, похолодев, не спуская с него глаз, отшвырнул лук и потянулся за Ледяным Огнем.
Красные горящие глаза уставились прямо в лицо святотатцу, посмевшему прервать великое таинство жертвоприношения. Котар едва дышал, с трудом ощущая, как бешено колотится его сердце.
Гневный взгляд божества на какое-то мгновение сковал его по рукам и ногам.
Но темная дымка, не успев обрести форму, начала расползаться, горящие глаза угасли, а затем и вовсе пропали. Порыв ветра окончательно разметал черные клочья. Обряд был прерван в самом начале, и Пультхум не смог выйти в этот мир из своей первозданной тьмы.
Котар пришел в себя как раз вовремя, чтобы увидеть, что один из младших жрецов уже занес над ним свою косу. Опомнившись, варвар взмахнул мечом, целя острие в горло нападающему.
Хлынула кровь, колдун выпустил из рук косу и замертво повалился на каменный пол.
Варвар развернулся так резко, что капли крови с клинка полетели во все стороны. Толпа обнаженных тел в страхе отшатнулась. Даже если бы у них было при себе оружие, вряд ли они осмелились бы выступить против этого светловолосого гиганта, который с львиным рычанием размахивал над головой огромным двуручным мечом.
- Назад! - закричал Котар. - Не то все отправитесь вслед за жрецами к своему Пультхуму! Эта девчонка - моя!
Подхватив с пола плащи, перепуганные заклинатели демонов поспешили скрыться, то и дело оглядываясь на варвара с мечом и девушку на алтаре, которую он назвал своей. Котар мрачно следил за тем, как они расходятся. Вскоре, кроме него и Малхи, в храме не осталось никого. Мертвые были не в счет.
Пошарив на поясе старшего жреца, Котар нашел маленький золотой ключик. Им он отпер замки, крепящие цепи алтаря. Малха тихо стонала от любого прикосновения к ее стертым ногам и рукам.
- Бедная крошка, - сказал варвар, наклоняясь, чтобы взять девушку на руки.
И тогда красавица открыла глаза, чуть раскосые и зеленые, как у кошки.
Котар отпрянул от нее, как от змеи. Глаза девушки странно сверкали, отчего ее лицо показалось варвару вдруг злобным и хитрым. У Малхи был совсем другой взгляд!
Но все же... все же это была она.
- Приветствую тебя, варвар, - услышал он низкий грудной голос. - И благодарю за спасение.
- Кто ты? - растерянно прошептал он. Девушка пожала плечами, по-прежнему лежа на алтаре и не делая попыток подняться.
- Какая разница? Но если тебе нужно имя, зови меня Малхой.
- Но ты - не она!
Злой смех красавицы зазвенел, как серебряный колокольчик.
- Ты прав, не она. Перед тобой только ее плоть, а дух ее скитается где-то в унылых равнинах Ниффергейма. О, какой взгляд! Ты знаешь о Ниффергейме, не так ли?
Ниффергеймом северяне называли безрадостный край, где души, исторгнутые из своих тел, обречены вечно скитаться в ледяных пустынях. Если душе не удавалось быстро вернуться в тело, она оставалась в этом краю навсегда.
- Я вижу, знаешь, - усмехнулась девушка и протянула Котару изящную руку. - Помоги мне.
