Сергей Шведов - Война Войной, А Деткам -- Кашу
Связанные руки баб петлями прикрутили к колесу, а ноги к помосту. Манька укусила Павла и вырвалась, но он догнал.
-- Не убежишь от меня, галицайская кровопийца. Я одну такую уже придушил. Протягивай руки, чтобы я связал.
-- Повесить нас хотите?
-- Есть будет за что, так и повесим, а пока считайте вашу житуху поганую за отсрочку смертного приговора... Артёмка, готов?
-- Готов, дядь Паш!
-- Тогда поехали!
Артём вертел круглый помост, как детскую карусель. Проворачивалось и колесо на столбе вместе с распяленными бабами. Пётр с Павлом хлестали бичами их жирные спины. Бабёнки оказались идейно стойкими:
-- Да здравствует женский батальон смерти имени Марии Бочкарёвой!
-- Вечная слава великомученику генералу Власову!
-- Славься император наш Иммануил Первый!
-- Русскому скоту -- плеть, кладь и комбикорм!
После десятого удара они обмякли и замолчали. Заговорили мужики.
-- Вот тебе гендерное равноправенство.
-- Это тебе за няшный салон автомобиля в велюре.
-- А это за кресла в том же салоне в кожаном исполнении с сексуальной подсветкой.
-- Вот тебе ночной клуб для голубых и розовых.
-- Вот тебе кавказские мальчики по вызову.
-- Это тебе кружевные трусики из ЛондОна и ПОрижу.
-- А это за талоны на сексобслуживание натюг.
На третьем круге власовские героини скисли, обмякли и завизжали, как свиньи. Полосовали вопящих власовок вдоль и поперёк, пока те не потеряли сознание. Потом их на простынках отнесли в "больницу".
-- Марьяновна, через неделю поставь их на ноги. Прополка как раз подойдёт.
-- Это блядво удавить мало было, Петя. Моих деток чудь не уморили.
-- Удивляюсь тебе. Ты же сама мать, Марьяновна, как ты можешь говорить такое! Мы их перевоспитаем.
-- Это не матери, а сучки перебеглые. Не перевоспитаешь, Петя. Горбатого только могила исправит.
-- Кто знает, может, эти самые распоследние из последних баб на русской земле остались? Их доля -- народить будущий народ. Бабе только дай нормальную жизнь без потреблядства, она на подвиг материнства сподвигнется.
-- Из говна, Петя, народ не слепишь. Говняный от них род пойдёт.
-- Бог Саваоф из персти земной слепил Адама, попросту из того же говна. Другого материала у нас не будет. Эти убийцы, пьяницы, блудницы смогут родить нормальных детей, если Он благословит.
7
Через неделю мужики окончательно переоборудовали длинный склад из красного кирпича с контрфорсами вдоль стен в церковь. Водрузили деревянный крест над входом. Внутри стояли лавки, как у протестантов, хотя соорудили, как смогли, даже иконостас без икон, царские врата, солею с амвоном. Свечей, конечно, не было.
-- Кирха какая-то получилась, а не православная церква, -- сказал Павел.
-- Или баптистский молельный дом, -- добавил яду и Артёмка.
-- Не придирайтесь. Настоящий храм -- место нисхождения Святого Духа. Люди давно забыли, когда он в последний раз к ним нисходил. Наверное, при святых апостолах. А с тех пор любая церковь --просто молельный дом.
-- И ламаистский дацан?
-- К ним нисходят демоны, я о христианских церквах говорю.
* * *
Выпоротые бабы с зажившими шрамами на спинах не проявляли признаков былого лихачества и блатняцкой задиристости, а сидели смирно, как мышки под метлой, с затуманенным взором. Но это было смирение перед законом уголовника с ножом в кармане, готового в любой момент пырнуть просто так из дурного расположения своего гаденького духа. Глаза их ещё выдавали признаки психической травмы после унижения и боли. Одни смотрели, будто в пустоту, другие блуждали невидящим взором по сторонам, словно никого и нечего не узнавая вокруг.
-- Братья и сестры, хотели мы того или нет, а создали-таки общину выживания. С Божьей помощью построили церковь. Отслужили первую заутреню и причастились даров Господних. К нам вернулись наши болезные духом заблудшие овцы, все четыре. Поздравим их с духовным выздоровлением. Да пребудет над ними Благодать Господня! Аминь.
Батюшка Пётр стоял на амвоне в крашеном чёрном подряснике из мешковины и чёрном же колпачке. Иконостас пока был безликими, но уже теплились лампадки по углам. А сосновая живица в кадиле наполняла воздух в церкви почти что духом ладана.
-- Мы благополучно перезимовали, слава Богу! Все детки живы и здоровы. В этом году распахали в два раза больше целины под зернобобовые культуры и картофель. Не голодаем, хотя и не едим от пуза. Ходим пока в обносках. Плетём лапти, как научила бабушка Марьяновна. Как будет вдосталь овечек, всех оденем в полушубки, валенки и бурки. Замочили коноплю, учимся её трепать, чтобы из пакли вычесать кудель. Зимними вечерами вы, бабы, будете прясть нить на веретене, чтобы к весне ткать посконь на рубахи и юбки. А там до льна дойдём, если ленок отыщется на других островах.
-- Если прежде того не придут немцы. Тогда я тебя саморучно повешу, -- не сдавалась одна из всех только упрямая Манька.
-- Насчёт войны сведений не имею, но на всякий случай предупреждаю, кто бы ни пришёл на нашу землю, отвечайте, что вы мирные полешуки и ничего о войне не знаете, а живёте в глуши на болотах. И навсегда забудьте про быдловато-хамоватых хохлов, поляковато-подляковатых бульбашей и пьяниц-бездельников русаков. Мы теперь единый народ.
-- Какой?
-- Наши потомки придумают название. У нас всего мало, во всём нехватка, но есть бесценное сокровище -- наша бабушка Марьяновна. Она ещё помнит, как устроены кросны, как вымачивать и трепать коноплю. Конопли по островам -- целые заросли.
-- Курить дурь предлагаешь?
-- За курение дури каждая из вас уже знает, что от меня получит, как получили за самогонку и бражку... Нам нужны рядно для мешков или посконь для одежды. До начала урожайной страды мы должны заготовить достаточно конопли. Артём с мальчишками изготовит прялки и кросны. Повторяю, зимой женщины будут прясть и ткать.
-- При лучине по старинке?
-- Мимо цели, Маня... Керосиновые лампы есть в каждом доме. Ветряк даёт электричество только для радиоаппаратуры, пока бесполезной. Но для школы на освещение классов его мощности хватит. Человек промыслом Божьим стал венцом творения Господа только потому, что люди непрерывно учились. Добывать огонь, делать пращи и луки, строили дома и плавили металл. И у нас учиться будут не только дети, но взрослые, чтобы мы не озверели и не оскотинились. Наши болезные пока духом сёстры вообще бесценное сокровище. У нас есть химичка, учительница русского языка и литературы, фельдшерица, акушерка Марьяновна и зоотехник Маня.
