Алексей Бергман - Без вариантов
Позже беглецы узнали, что этот район избегают пилоты малой авиации и вертолетчики. Что здесь чудят приборы и часы. Журбин признался: непосредственно на территории Острова у него существенно снижается радиус телепатического восприятия. Идут какие-то помехи.
Остров и окружающая его Пустошь были — загадкой. Тайной. Чудом. Судя по тому, что скиты стояли не разграбленными, — в каждом из домов старинные иконы оставались, — на Острове лет триста не было людей. Болота любопытных и несведущих н е п р о п у с к а л и. Компания из восемнадцати беглецов смогла пройти по топям лишь под предводительством Фаины. Шаманка с топями — д о г о в о р и л а с ь.
…Миранда разыскала в памяти юрисконсульта подробную справку на олигарха Вишневского. Узнала, что рейдеры соблазнили столичного сумасброда исследованием Пустоши, поддержку лучших аборигенов-следопытов обещали обеспечить. Там же наткнулась на воспоминания о недавней беседе двух наемных тружеников Коротича и Супрунова. Иванович в том разговоре втолковывал юристу:
— Мы здесь, Владленович, есть никто и звать никак. Пока не устраним Вишневского и с места не сдвинемся, обещанного не получим. Ефимович мужик упертый, чокнутый на всяческих там экспедициях. С ним разобраться надо наглухо. Сейчас. Не то потом уедет на Большую Землю — ищи, свищи, а мы завязнем. Понял?
Юрист, не так давно узнавший, что Вишневский прибыл в поселок и собирается лично возглавить экспедицию (неожиданно для Миранды оказавшуюся крайне далекой от геологической науки). Так что здесь Иванович был прав — случай р а з о б р а т ь с я подвернулся.
Но тюремный термин «наглухо» неприятно резанул слух выпускника Сорбонны. Коротич горделиво выпятил подбородок и произнес:
— Я против крайних мер. Убийство не входит в методы моей работы.
Но предложения не внес. А лишь сидел раздувшись, как лягушка.
Константин Иванович внимательно поглядел на визави, наклонил корпус вперед и зашептал:
— Да кто ж говорит про убийство-то, чудило? Вишневский — диабетик. Его только маленько где-то п р и д е р ж а т ь, укол вовремя не сделать — сам ласты склеит, ни один патологоанатом не придерется!
Максим Владленович отпрянул от бульдожьего лица Супрунова, поднял вверх изящные брови и задал вполне резонные для опытного юриста вопросы:
— Зачем вы все это мне говорите? Зачем вам — я?.. Пардон, Константин Иванович, пардон — я умываю руки. Я не в теме.
Бывший вертухай досадливо поморщился. Мозгляк интеллигент все верно разгадал: в среде Иваныча вход — рубль, а выход — за червонец. Замазанный юрист подсел бы на хороший крючок.
— Да ты послушай, Макс, — не сдался Супрунов. — Тут тема дельная, реальная. Тебе большой кусок отвалится: зачем мочить в пустую дойную корову, а?.. Мои ребятки придержат Вишневского в подвале. За каждый укол инсулина он нам будет бумажки подписывать и свое бабло на нас переводить. Поделимся напополам, на весь век обоим хватит да еще внукам останется!.. Когда еще такой случай подвернется, а?.. Не надоело тебе, Максик, на чужого дядю-то горбатиться?! Мне нужно чтобы ты с бумажками разобрался, все грамотно оформил — чин по чину…
Супрунов мог бы уговаривать юриста еще долго, и не исключено — безрезультатно. Но Макс Владленович смекнул: откажется, живым из этой комнаты не выйдет. Начальник охраны повел серьезную игру, строптивого, заупрямившегося свидетеля он — уберет. Игра пошла на БОЛЬШИЕ МИЛЛИОНЫ.
О согласии обеспечить афере юридическую поддержку Коротич пожалел еще даже не ударив по рукам с Иванычем. Охрана приданная юрисконсульту завода стала слишком уж напоминать конвой: два крутолобых вертухая приглядывали за Максимом Владленовичем днем и ночью. Глаз не спускали и сопровождали даже до удобств.
После убийства начальника полиции Коротич, правда, слегка смирился с бодигардами — в поселке затевалась лихая заварушка: Корытко шлепнули по приказу Супрунова и теперь адекватного ответа ждали. На следующий день после того, как «неизвестно куда» запропал олигарх Вишневский, майор — падла и предатель! — получил какого-то свидетеля и охранял его пуще глаза. Бывший кум связал это с похищением, посчитал, что непонятный парень с л и ш к о м м н о г о з н а е т.
Бойцы, отправившиеся на устранение Корытко и свидетеля на базу вернулись не все. Троих нашли с разорванными глотками. Поимке свидетеля, опознанного как «Сектант» придали первоочередную важность. И готовились к ответным действиям рейдеров. ЖДАЛИ.
…Вскрыв память юрисконсульта, Миранда поняла, что вытащила счастливый билет: ни один из владельцев горнорудного предприятия не знал о подоплеке недавних происшествий, поскольку все замутили два наемных работника. Так что по сути дела, диверсантка уже могла бы покинуть голову носителя — человек, затеявший и оплативший разведывательную экспедицию на остров, практически приговорен, а остальное — не ее забота.
Но… В голове носителя Миранда наткнулась на воспоминания о сайте, где Вишневский и его задумчивые сотоварищи рьяно обсуждали экспедицию на Пустошь. Судя по переписке Бориса Ефимовича, лукавые рейдеры зацепили его любознательность шибче некуда — такого вокруг топей накрутили, напридумывали и насочиняли, куда там «Клубу кинопутешественников»! Если господин Вишневский т а и н с т в е н н о пропадет в поселке, расположенном неподалеку от болот, все свалят на «непознанное» и через неделю сюда столько любознательных идиотов нагрянет, что — мама не горюй! Арсению придется круглосуточно дежурить на болотах и отваживать толпы любителей зеленых человечков и прочей чертовщины…
Понимая, что привлекать внимание к Пустоши нельзя, Миранда плотно захватила юрисконсульта. Слегка попрессовала его охрану — непосредственно охранника и выполняющего оные же обязанности шофера. И вместе с псом Хватаем отправилась к подвалу, где держали инвестора Вишневского.
В дороге проинспектировала мышечные реакции носителя, взгрустнула мимоходом: в организме Максима Владленовича был тренирован только мозг. Все прочее — желе и немочь. Ткни пальцем и развалится. А духом — слабоват, труслив…
Промчавшись по поселку, Максим-Миранда подвел Вольво к глухим железным воротам. Коротко посигналил. Дожидаясь, пока откроют створки, снял с шеи Хватая ошейник с телепортом и, приказав собаке:
— Жди, — вылез из автомобиля.
Полностью понять, на что отважилась Миранда, мог бы лишь такой же телепат Арсений: Миранда шла на риск. Смертельный и может быть того не стоящий. В мыслях носителя юрисконсульта плавало полу-придушенное сожаление: в стыдливой душонке Макса плескалась робкая надежда — скорее бы отмучался бедняга олигарх, но там же принимала ванны жадность — чем дольше проживет «корова», тем больше из нее «надоят». От нахлынувшего ощущения гадливости — Миранда на дух не переносила рефлексирующих негодяев! — диверсантка опрометчиво выпустила на лицо брезгливое выражение и вышедшего за ворота охранника встретила, как уж получилось — с брезгливой миной на лице интеллигентного носителя:
