Роза Сергазиева - Лакуна
Пятиклассницы Лана с Мариной уже слушали рассказ няньки по второму кругу.
— А Люда во двор так и не вышла, — в какой-то момент, повертев головой, заметила Света. — Наверняка, сидит, "Таинственный остров" Жюля Верна читает. Ей на день рождения родители подарили. И ничегошеньки не знает!
— Да, так нечестно, — согласилась Марина, и девочки побежали в дом, чтобы позвать Люду.
Но как только влетели в подъезд, услышали жалобный детский плач, который доносился из кабины лифта.
— Кто там? — приложила ухо к створкам Света.
— Это… это…, - захлюпал носом ребенок, — это я.
— Застрял? — участливо спросила девочка.
— Не зна-а-ю, — с новой силой заревел малыш. — Мне стра-а-ашно.
— Я останусь здесь, — взяла инициативу в свои руки Лана. — А ты беги к Люде, вызывайте ремонтников. — И девочка вновь повернулась к створкам. — Эй, слышишь, прекрати мокроту разводить. Иначе от твоих слез механизм заржавеет, и мы не сможем открыть дверь.
Мальчик затих. Теперь испугалась Света: а вдруг ребенок задохнулся?
— Солнышко, ты только не молчи, — осторожно поскребла она по железной поверхности. — Давай лучше разговаривать.
— А как? — откликнулся карапуз.
— Будем вместе рассказывать сказку. Какую ты любишь?
— Про репку.
— Отлично, начинаем. Однажды выросла репка большая-пребольшая…
Потом они вспомнили поучительную историю про трех поросят. Затем про Машу и медведей. А когда на помощь спустились Люда и Марина, а запас малышовых сказок исчерпался, пришлось петь песенки: сначала "Мы едем-едем-едем", потом "В лесу родилась елочка", и "Спят усталые игрушки, мишки спят".
Наконец, появился механик.
— Ой, беда, — надвинул кепку на нос мужик. — Тяжелый случай. Лифт новой конструкции. Ломом створки не раздвинуть. Придется кабину в "стакан" поднимать.
— А где "стакан"? — хором откликнулись пятиклассницы.
— На крыше. Там барабан с тросом установлен.
— Так поднимайте, мы с мальчиком посидим.
— Не осилю я один, — помотал головой механик. — Из-за непонятного происшествия в детском саду на всякий случай во всем микрорайоне выключили газ и свет. Поэтому лифт и остановился — электромотор не работает, значит, трос придется вручную сматывать. Обычно, в такой ситуации мы с напарником ходим, — оправдывался мужик. — Он барабан крутит, я кабину подтаскиваю и дверцы открываю. Но сегодня напарник заболел. Придется вашему пассажиру ждать, когда свет дадут.
— Да вы что, — налетели на механика девчонки. — Он же маленький ребенок. Ему там страшно. Давайте мы поможем.
И Марина с Людой зашагали за ремонтником на последний этаж. А Свету оставили развлекать несчастного пленника. Минут через 15 трос заскрипел, и кабина начала потихоньку подниматься вверх. Мальчик вновь заревел.
— Все в порядке, солнышко, — закричала Света, — теперь пою я. Слушай меня. "Ка-пи-тан, ка-пи-тан, — перепрыгивала девочка через ступеньки, — улыбни-тесь…".
Света выскочила на крышу, влетела в "стакан". Марина и Люда, перепачканные черным маслом, удерживали барабан с плотно намотанным тросом, механик лежал на полу, с силой раздвигая створки лифта.
— Подхвати ребенка, — крикнул он Свете.
Света плюхнулась на бетонный пол, свесилась в кабину. Маленький мальчик сидел, сжавшись в углу, и испуганно смотрел на лица незнакомых взрослых.
— Вот глупый, — просипела Света: она так долго напрягала голос, что связки не выдержали. — Я же тебе только что про капитана и его улыбку пела. — И девочка протянула руки.
Мальчик, наконец, узнал свою спасительницу, подпрыгнул. Девочка схватила ребенка за ладошки, подтянула и вытащила наверх. Малыш прижался заплаканной мордашкой к Светиному плечу.
Механик остался в "стакане" приводить в порядок лифт. Марина с Людой побежали смывать с себя пятна машинного масла. А Свете пришлось возвращать мальчика во двор. Так они вместе и спускались: она несла его на руках, а он крепко-крепко обнимал ее за шею.
— Вон моя бабушка, — сказал малыш, как только они оказались около песочницы.
Надо же: девчонки только что совершили подвиг, спасли ребенка, но никто даже не заметил, потому что люди во дворе увлечены совсем другой историей. В том числе и бабушка малыша, которая продолжала охать и ахать, слушая няньку Наталью, по десятому разу рассказывающую про утренний кошмарный ужас.
— А ты случайно не спрашивала, как мальчика зовут, — тихо спросил Денис, который ни разу не перебил Лану.
— Нет, я потом к девчонкам побежала, — "вернулась" в сегодняшний день девушка, — хотелось узнать, как они трос умудрились смотать, ведь нелегкое дело-то. Да и какая разница, — девушка завязала узелок и перекусила зубами нитку. — Главное ведь не то, как его звали, а то, что мы его спасли. Впервые объединившись втроем. Так потом втроем до десятого класса и дружили, не ссорились. Готово!
И Лана встряхнула пододеяльник, который за разговором сшила из трех маленьких.
— Теперь тебе будет гораздо удобнее спать, — девушка натянула обновку на одеяло.
Дойдя до двери, обернулась:
— Да, хотела спросить, — почему-то смутилась Лана. — Когда ты очнулся, помнишь, назвал меня странным именем.
— Тринити? — вспомнил Хромов.
— Точно и еще какое-то слово произнес. Это что означает?
— "Матрица"? Так называется мой любимый фильм, про программистов, — стал объяснять Денис и спохватился: слышала ли Лана про такую профессию? — Там главный герой влюбляется в девушку по имени Тринити.
— А финал счастливый?
— Как сказать, — сцены из последней серии вряд ли можно назвать оптимистическими.
— Тогда не рассказывай, — замахала руками Лана. — Не люблю трагические истории.
Денис растянулся на тахте. Джин воспользовался тем, что кровать оказалась практически на полу, и сделал то, что никогда не позволял себе в другой жизни — пристроился прямо на одеяло рядом с хозяином.
— Ты себе даже не можешь представить, — Хромов провел рукой по мягкой шерсти терьера. — А я ведь помню… Как было страшно одному в лифте… Как кто-то громко пел: "Ка-пи-тан, ка-пи-тан, улыбни-тесь". И еще помню, какая горячая щека у девочки, к которой я прижимался мокрым от слез лицом. Так вот кто меня спас! Так вот как она меня называла — Со-лнышко, — прошептал Денис, сладко засыпая, словно превратился на мгновение в пятилетнего мальчика.
Глава 10
Окончательно освоившийся на новом месте Джин гонял по комнате вчерашний подарок. Мяч летал от стены до стены, и в какой-то момент, следуя теории бутерброда, наконец, "упал маслом вниз" — попал Денису прямо по лбу. Парень тут же вскочил с тахты, поймал прыгающего от восторга пса и хотел проучить "рыжую, наглую морду". Но вдруг понял, что наоборот должен брать с собаки пример. Нет, не скакать за мячом как неразумный младенец, а заняться чем-то знакомым, обычным. Привычка в замкнутом мире, в который их двоих занесло, как соломинка для утопающего — за нее можно зацепиться, чтобы не сойти с ума. Так: зубы чистить не надо, хлопья с молоком жевать не требуется, ну если только изобразить, что двигаешь челюстью. Джин покорно сидел на полу и наблюдал за сложным мыслительным процессом хозяина.
