Дорис Писерчиа - «Если», 1993 № 04
Маленькая Мисс отчаянно боролась за жизнь, пока шли дебаты, и скончалась лишь после того, как узнала о победе. Ее последняя улыбка была обращена к Эндрю. Ее последние слова были: «Мы любили тебя, Эндрю».
Она умерла, держа его за руку, а ее сын, невестка и внуки стояли в почтительном отдалении.
12
Секретарь вышел в холл, и Эндрю принялся терпеливо ждать.
Время от времени кто-нибудь заходил в комнату посмотреть на него, и он не отводил глаз. Он спокойно глядел на вошедшего, и каждый из них начинал смотреть в сторону.
Наконец к нему вышел Пол Чарни. Он выглядел удивленным, вернее, должен был выглядеть, если бы Эндрю различал выражения лиц. Пол обильно пользовался косметикой, употребление которой мода диктовала для обоих полов, и хотя косметика придавала четкость и твердость чертам лица Чарни, Эндрю не одобрял этого. Он обнаружил, что выражение неодобрения, если не пользоваться словами, не вызывает в нем дрожи.
— Заходи, Эндрю, — сказал Пол. — Извини, что заставил тебя ждать, но нужно было закончить одно дельце. Ты передал, что хочешь поговорить со мной…
— Если ты занят, Пол, я готов подождать еще.
Пол взглянул на игру движущихся теней на настенном диске, служившем часами, и сказал:
— У меня есть немного времени. Ты пришел пешком?
— Взял такси.
— Проблем не было? — спросил Пол с искренней озабоченностью.
— Никаких проблем. Мои права защищены.
Пол еще больше встревожился.
— Эндрю, я же объяснял, что наличие такого закона не обязывает всех истово следовать ему, по крайней мере, в большинстве случаев… И если ты упрямо носишь одежду, то когда-нибудь нарвешься на неприятность, как в первый раз.
— И единственный, Пол. Мне очень жаль, что я огорчил тебя.
— Хорошо, посмотри на это с другой стороны. Ты уже стал буквально живой легендой, Эндрю, и во многих отношениях представляешь слишком большую ценность, чтобы иметь право рисковать собой… Как продвигается книга?
— Уже приближаюсь к концу, Пол. Издатель очень доволен.
— Отлично!
— Не знаю, доволен ли он книгой самой по себе. Мне кажется, что он надеется продать тираж только потому, что она написана роботом.
— Боюсь, он всего лишь человек.
— Меня это не огорчает. Не важно, почему продается книга, главное — это принесет деньги.
— Бабушка завещала тебе…
— Маленькая Мисс была щедра, и я уверен, что смогу рассчитывать на помощь семьи и в будущем. Но чтобы сделать следующий шаг, мне нужна серьезная сумма.
— И каков же этот следующий шаг?
— Я хочу встретиться с главой «Ю.С.Роботс». Я пытался договориться с ним о встрече, но не смог. Корпорация не стала сотрудничать со мной, когда я писал книгу, так что я не удивлен.
Пол явно развеселился.
— Ты надеялся на сотрудничество! Они же не помогали нам в борьбе за права роботов, и ты понимаешь, почему. Дай роботам права, и люди не захотят покупать их.
— Все равно, — сказал Эндрю. — Прошу: позвони им.
— Я у них не более популярен, чем ты.
— А если ты намекнешь им, что, встретившись со мной, они обезглавят кампанию за права роботов, которую ведет «Фейнголд и Чарни»?
— Но ведь это ложь, Эндрю!
— Конечно, Пол, а я не умею лгать. Вот поэтому позвонить должен ты.
— Ах, вот как, ты не можешь лгать, но можешь заставить солгать меня. Так, что ли?
Эндрю, ты становишься все более похожим на человека!
13
Встречу оказалось устроить непросто, даже воспользовавшись достаточно авторитетным, по общему мнению, именем Пола.
Но в конце концов они договорились, после чего Харли Смайве-Робертсон, который по материнской линии происходил от основателя Корпорации и писал свою фамилию через дефис, чтобы подчеркнуть это обстоятельство, заметно обеспокоился. Он уже приближался к пенсионному возрасту и весь срок пребывания на посту президента Компании занимался борьбой с движением за права роботов. Его седеющие волосы поредели на макушке, на лице не было косметики, и время от времени он бросал на Эндрю неприязненные взгляды.
— Сэр, — сказал Эндрю, — почти столетие назад Мертон Мански из вашей Корпорации сказал моему владельцу, что математические расчеты, на основании которых создаются позитронные схемы, слишком сложны для получения любых решений, кроме приблизительных, и что, следовательно, мои возможности оказались случайным фактором.
— Это было век тому назад, — Смайве-Робертсон помедлил и ледяным тоном добавил: — Сэр. Сейчас это утверждение неверно. Роботов создают для выполнения конкретной работы — и только.
— Верно, — отозвался Пол, который пришел для того, чтобы убедиться, что Корпорация ведет честную игру. — Ив результате моему секретарю необходимо растолковывать каждый его шаг, если случается, что его действия должны хоть немного выходить за рамки штатных операций.
— Вам было бы гораздо неприятней, начни он импровизировать.
— Выходит, — сказал Эндрю, — вы больше не делаете роботов вроде меня, гибких и многофункциональных.
— Нет.
— Исследования, которые я провел во время подготовки своей книги, — сказал Эндрю, — показали, что сейчас я старейший из действующих роботов.
— Старейший сейчас, — сказал Смайве-Роберт- сон, — и старейший вообще. И останетесь таковым навсегда. После двадцати пяти лет работы роботы ни на что не годны. Их отзывают на заводы и заменяют новыми моделями.
Эндрю, возвращаясь к своей цели, сказал:
— Как старейший и наиболее способный к изменениям робот я хочу спросить, не являюсь ли я достаточно необычным, чтобы рассчитывать на особое отношение Компании?
— Ни в коем случае, — ледяным тоном произнес Смайве-Робертсон. — Ваша неповторимость, как бельмо на глазу. Если бы вас в свое время сдали в аренду, а не продали, то вас уже давным-давно заменили.
— Но в этом-то и дело, — сказал Эндрю. — Я свободный робот и владею сам собой. Поэтому я пришел к вам и прошу меня заменить. Вы не можете этого сделать без согласия владельца. Сейчас подобное согласие включается в условия контракта на аренду робота.
Смайве-Робертсон был одновременно и удивлен, и заинтригован, поэтому некоторое время молчал. Эндрю разглядывал висящую на стене голографию. Это была посмертная голография Сьюзен Келвин, святого патрона всех роботехников. Она умерла почти двести лет назад, но, работая над книгой, Эндрю так хорошо ее узнал, что почти верил в то, что встречал ее живой.
— Кем я смогу заменить вас? — спросил Смайве- Робертсон. — Если я заменю вас как робота, то как я смогу признать нового робота владельцем самого себя, то есть вас нынешнего, если из факта замены следует, что вы перестали существовать? — Он мрачно усмехнулся.
