Вольдемар Грилелави - Сайт двойников
Сергей еще с детства помнил детскую такую шутку-игру, когда одной болью отвлекают от другой. Спорили, что удар по какому-либо участку тела спорщик не почувствует. Только следовали сразу два удара, но второй чуть больней и чувствительней, потому про первый и не замечали. Так и здесь случились два сильнейших удара судьбы: жена наконец-то осмелилась признаться в своей неверности и уходу к своему старому хахалю, что, намного, больней простой измены с обычным навешиванием рогов, и тюрьма с нелепым и незаслуженным обвинением, которое Сергей воспринял даже не как удар, а ироническую усмешку судьбы.
Она, Галина, посмела предать пожизненную их любовь. Ведь Сергей даже во сне не мог себя представить с иной женщиной, как и в детстве, чтобы дружить с другой девчонкой. И он считал свое отношение к Галине не как доказательством преданности и заслугой, а нормой своего существования. И когда возникли первые шушуканья про ее неверность, он воспринял их, как шутки или козни завистников. И вот все оказалось не просто правдой, но и она выставила, как свою заслугу, крикнув при всех, что считает своего старого козла лучшим и любимым, чем Сергей.
Даже просто здорово, что его в этот момент арестовали. Эта трагедия с беспутным Васькой сильно смягчила сердечный удар. А еще добавились переживания за Маринку. Явно ей уже все известно про Сергея, и тот факт, что главным подозреваемым является он. Как бы она сгоряча чего не натворила. Вот за свою Маринку он даже больше страдал, чем за смерть подлого Васьки и распутство неверной супруги.
— Это почему ты еще не согласен с моим приговором? — возмущенно спросил Игорь.
— За что? Я такой срок отсидел на нарах по чьей-то сплетне, а он считает сей факт вполне заслуженной карой.
— Вот что, Сережа, будешь выпендриваться, так быстро открою дело заново. И свидетелей найду.
— Какое дело? — уже не так уверенно спросил Сергей, хотя и понимал, что Игорь просто болтает.
— Кто ребенка в присутствии свидетелей боевым оружием пугал? Было, не отопрешься. Да ты и сам не отрицаешь в своих показаниях. Если нужно, так я пятнадцать суток тебе обеспечу, будь уверен.
— Не надо, спасибо, я уже и так вполне достаточно отдохнул. Тем более, что по графику мне с первого числа опять лететь в командировку. С женой разводиться будем после. Вот жизнь пошла, а? Даже с собственной женой по-человечески развестись некогда.
— Тебе какая разница, в каком статусе лететь в командировку? Это у нее теперь проблема, а ты и так полетаешь в женатом виде.
— По бабам холостяку комфортней.
— Идиотская причина, несерьезная, — махнул рукой Игорь, протягивая Сергею сигареты "Стюардесса". — Я помню, что ты предпочитаешь их курить, вот и достал по случаю твои любимые.
— Забудь. Я слово держу. Сказал, что брошу, как только оправдаюсь, вот и бросил. Оставь их для себя.
— Да ну? Вот молодец. Мне бы хоть капельку твоей воли. Завидую. Знаешь, как самому порядком надоел этот сигаретный плен. Словно повязан неразрывной нитью с ней пожизненной. Куда ты, туда и она, где я, там и дым. Рабская зависимость.
— Пристрели кого-нибудь из паршивцев, так сразу захочется расстаться с ней, чтобы опять свободу ощутить. Я ведь тоже хотел много долгих лет завязать, так что, если признаться честно, сейчас не меньше твоего удивлен, с какой легкостью распрощался.
— Спасибо, лучше покурю, чем на нары отправляться. Мне как-то привычней других отправлять. А чего с разводом так торопишься? — усмехнулся Игорь. — Неужели боишься, что передумает и вернется? Или сам себя испугался, что простить можешь?
— Нет, — тяжело вздохнул Сергей и шутливо состроил печальное и трагичное лицо. — Пока не разведусь, буду считаться рогоносцем. Хотя и говорят, что после прекращения интима мужик не считается таковым, но, понимаешь, меня будет угнетать само осознание факта проживания законной супруги с каким-то негодяем. Вот после развода — пусть хоть со всеми подряд. А до — не смей и смотреть в чужую сторону. Психология собственника. Поскольку это мое, так мне и принадлежит.
— Ладно, бывай! — Игорь встал, по-дружески пожал Сергею руку и проводил до самого выхода.
Пустой дом, пустые стены, пустые окна. И только, вернувшись в собственную квартиру, Сергей по-настоящему ощутил пустоту души. Даже в камере было немного уютней и человечней. Там рядом находились отбросы человечества, оступившиеся, обозлившиеся, что-то нарушившие, но живые, болтливые и даже надоедливые. А в доме мертвая угнетающая тишина. О такой часто мечтал Сергей, когда излишняя болтовня с подругами раньше раздражала и злила. А сейчас с лишним шумом исчезли и привычные вещи, к которым он привык, и, казалось, что без них не обойдется никогда. А теперь придется привыкать жить в тишине и без любимых вещей.
Он уже давно хотел этой определенности. Пусть скажет и уйдет. Дождался. Она сказала и ушла, но как-то подло и предательски, когда он нуждался в это время хотя бы в поддержке. И еще, что запомнилось, так это ее светящиеся радостью и любовью глаза. Но эти чувства обращены были не к нему, а к другому, чужому и незнакомому, но для нее любимому, от чего и боль невыносимо жгла грудную клетку.
"ПРЕДАТЕЛЬСТВО"
В чем разница продажи от измены?
В чем суть предательства, как купли и обмена?
Когда за деньги честь и совесть отдают.
И фразою красивою прикрывшись,
И в платье голубое облачившись
Со всеми потрохами продают.
Но знали б вы, какая это боль!
Какую вы сыграли в этом роль!
И днем и ночью сердце не стихает.
Трясутся руки, губы хрипло шепчут.
За что, понять хотят, их больно хлещут?
И жизнь, и свет — на миг все замирает.
Обида, скорбь, тоска по жизни прошлой.
Моментом радостной, моментом жуткой, пошлой.
Но это я, и это все моя судьба.
Устал до тошноты от жизни и сует.
Нет счастья в мире этом, правды нет.
Осталось зло со мною навсегда.
Пытался пред судьбою оправдаться,
Хотел бороться, жаждал защищаться,
Укрыться, спрятаться, зарыться глубоко.
Но жизнь подсунула оплату за долги,
И увернуться от расчета не моги.
А сделать это очень нелегко.
Душа болит, а сердце криком стонет,
А тело с потрохами в тине тонет.
Возненавидел все вокруг и навсегда.
На что сменяла прожитые дни,
Зачем остались мы совсем одни,
Куда вы канули счастливые года?
Минуты счастия и радости пройдут,
И будни бурей торжества сомнут.
Тогда прозреешь и увидишь явь.
Всю эту грязь сумеешь рассмотреть,
Тогда решишь смеяться или петь.
