Евгений Лотош - Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда
Он открыл ящик стола и вытащил из него высокий глянцевый параллелепипед, украшенный этикетками кондитерского магазина Варатты. С широкой улыбкой он поставил его на стол и с хитрым видом фокусника снял верхнюю часть коробки.
– Па-ру-раам! – торжественно пропел он.
…когда потемнение в глазах прошло, Карина осознала, что она стоит, вжавшись лопатками в дальнюю стену кабинета. Сердце бешено колотилось, грудь словно забило жарким и вязким пухом из подушки. Руками она сжимала свое горло, словно намеревалась себя задушить, а манипуляторы эффектора спиралями оплелись вокруг ее тела. Наверное, если бы они могли воздействовать на нее, она раздавила бы саму себя в малиновый джем. Парс прижался к стене возле нее и громко шипел в пространство, оскалив клыки. Отлетевший стул вверх тормашками валялся в стороне, а Томара с Кулау смотрели на девушку одинаково круглыми от изумления глазами.
– Кара, что с тобой? – куратор встала и подошла к Карине, заглянув ей в лицо. – Ты словно обаку увидела!
– Простите, госпожа Томара, господин Кулау… – с трудом прошептала девушка, часто и тяжело дыша. – Простите! Это моя вина. Приношу свои нижайшие извинения!
Он опустила руки и заставила манипуляторы расслабиться и свернуться в клубки. Словно во сне, она подошла к перевернутому стулу, подняла его и аккуратно поставила на место. Во сне… Когда много лет назад это пирожное ночами снилось ей в кошмарах, она с таким же бьющимся сердцем, задыхаясь от слез, вскакивала с кровати – но рядом даже в глухую полночь всегда оказывался папа, к которому можно было прижаться и выплакаться, успокаиваясь, чтобы потом забыться легким светлым сном без сновидений. Но сейчас папы нет рядом, и она уже давно не та маленькая тринадцатилетняя девочка, которая не могла успокоиться самостоятельно.
– Приношу свои нижайшие извинения, – почти нормальным голосом проговорила она. Хорошо, что Караби научил ее так хорошо контролировать свое дыхание! – Я сверх всякой меры благодарна вам за проявленную заботу. Просто… просто… я никогда не отмечаю свой день рождения.
– Но почему, Кара? – Томара снова подошла к ней и, нажав на плечи, заставила сесть. – И почему ты так отреагировала на пирожное? Это же обычный шаклер. Кара, мы тебя чем-то обидели? Пожалуйста, скажи.
Сердце в груди Карины обратилось в камень. Если она скажет, для нее все кончится плохо. Если не скажет, она обидит этих двоих людей. Любой выбор плох. Но Томара и Кулау хорошо отнеслись к ней, и они не заслужили такого отношения. А она… Если есть выбор между своими чувствами и чужими, выбирай чужие.
– Я не отмечаю день рождения, – сквозь силу произнесла она. – Десять лет назад в этот день я впервые убила человека.
– Ты? – недоверчиво осведомилась куратор. – Но ведь тебе тогда исполнилось всего десять! Как ты могла…
Она осеклась и переглянулась с Кулау.
– Кара, ты девиант? – спросил ее главврач.
Девушка молча кивнула.
– И в день рождения у тебя проявились особые способности?
– Да. – Понурившись, она смотрела в пол. Сердце бухало у нее в груди так громко, что почти заглушало ее слова. – У меня был день рождения, и госпожа Мамира, моя воспитательница в детском доме, подарила мне такое же пирожное. Она всегда меня жалела. А мальчишки… у нас были трое злых старших мальчишек, всегда ходивших компанией, они его отобрали. Даже не съели, а большей частью просто растоптали по полу. Я плохо помню, что произошло дальше. Кажется, у меня случилась истерика, и я… и у меня пробудился эффектор. Они погибли, все трое. Я разнесла всю комнату, а потом, когда вбежала госпожа Мамира, убила и ее.
Внезапно ей показалось крайне важным оправдаться именно перед Томарой и Кулау. Она вскинула взгляд.
– Я не хотела, честно! – горячо сказала она. – Я любила госпожу Мамиру! Но я себя совсем не контролировала!
– Да, так оно обычно и бывало… – вздохнул доктор Кулау. – Дети, не умея контролировать себя, убивали родителей, родственников и просто окружающих. Прости нас, Кара. Мы и понятия не имели, что у тебя в прошлом такая трагедия.
Против воли Карина криво усмехнулась. Это у нее-то трагедия? Интересно, а что тогда случилось у погибших?
– И что случилось дальше? – осторожно спросила Томара. – Тебя отправили в спецзаведение?
– Я убежала и скрывалась полгода. Та зима оказалась на удивление мягкой, и я могла жить в заброшенных домах на окраине города. Воровала из домов и магазинов еду, пряталась от людей… Я убила еще нескольких человек, которые случайно напугали меня. Потом на меня начал охотиться. Меня поймали и отправили в Институт человека, и я провела там два года.
Томара испуганно прижала руки ко рту. Лицо Кулау дернулось, но осталось бесстрастным.
– И потом, в сорок третьем, тебя освободили оттуда, да? – спросил он.
– Да, – кивнула девушка. – Папа… мой приемный отец взял меня к себе, и с тех пор я живу с ним. Господин Кулау, честное слово, сейчас я полностью контролирую себя! Я не причиню никому вреда, никогда и ни за что! Не выгоняйте меня, пожалуйста, очень прошу!
– Ну-ну! – Томара ласково похлопала ее по плечу. – Успокойся, Кара, никто тебя выгонять не собирается. Мы не виним тебя ни в чем. Девиант ты или нет, это никак не касается твоей работы здесь. Верно, Калу?
– Разумеется, – кивнул главврач. – Карина, Тома уже сказала тебе, что мы весьма довольны твоим подходом к делу. Не думаю, что ты способна использовать свои способности в зло или просто бездумно. Так что ничего не меняется. Просто продолжай работать и учиться в том же духе. А прошлое – ну что же, прошлое далеко не всегда приятно вспоминать не только тебе. И, по крайней мере, теперь я понимаю, почему ты так хочешь спасать людей.
– Спасибо, господин Кулау. Спасибо, госпожа Томара, – кивнула Карина. – Я благодарна вам за заботу, очень-очень благодарна. Еще раз прошу простить, что так получилось. Теперь я пойду, ладно?
Она поднялась со стула.
– Парс, рядом! – скомандовала она, подходя к двери.
– Карина, погоди! – внезапно сказала Томара. – Тогда, в первый день… Ты определила, что у пациента рак. Ты сделала это с помощью своих способностей?
– Да, – согласилась девушка. – У меня есть дополнительная способность, которую папа называет объемным сканером. Я могу видеть сквозь предметы. Внутри предметов. Похоже на томограмму, только все серое и выглядит почти как настоящее.
– Вот как?… – задумчиво прищурилась Томара. – Знаешь, Кара, это чрезвычайно полезная способность. Мне нужно подумать, но я думаю, что мы твой сканер обязательно обсудим еще раз. А еще какие-то способности у тебя есть?
– Наноманипулятор. Я могу работать с веществом на молекулярном уровне. Это сложно и хлопотно, но я могу, например, запаивать не очень крупные сосуды и останавливать кровотечение. Или вытащить глубокую занозу.
