Александр Тюрин - Сеть
Ваш друг».
ВЕКТОР 8. (интервал 19:30–21:00)
36
«…Впервые за всю историю человека созданный им инструментарий стал превосходить его не только физически, но и интеллектуально. Солдат первой мировой войны, конечно, испытывал ужас перед движущимся на него танком, но уверенность в том, что танк является механическим придатком разума, ничуть не превосходящего его собственный, мобилизовывала волю. На рубеже 20–21 веков у человечества исчезла уверенность в интеллектуальной избранности. Явился „помощник“, намного эффективнее и органичнее использующий принципы логического мышления: индуктивный, дедуктивный, аналоговый — ведь они заложены в основу его жизнедеятельности, и, кроме того, многократно усилены сверхвысокими скоростями обмена информации и неограниченными объемами памяти. Между тем, вольно или невольно, но наука веками истребляла в человеке альтернативные принципы мышления (интуицию, внечувственное восприятие, парадоксализм и т. д.), культивируя формализованные. Таким образом, каналы информационного взаимодействия человека со средой, отличные от технологических, в настоящий момент оказались недостаточно развитыми. И у человечества нет выбора, кроме как лечь в люльку, им же приготовленную. Это — критический период. Менее явной стала необходимость постоянно принимать решения, следовательно, теряется и умение, и готовность это делать. Однако „помощник“ ненадежен, он вряд ли способен отражать реальность в той мере, чтобы управлять ею. Такое положение неустойчиво: в любой момент люлька может перевернуться…».
Сведения из личного раздела Брука И.А.
Из предисловия к книге: А.Тюрин, А.Щеголев «Психологические тупики компьютерной эры», запись 2012 г., Бехтерево [вместо Предисловия к настоящей повести]
Компьютерный культ (источник компьютерного транса) — разновидность технократического абсолютизма. Его истоки — в страхе человека перед грандиозностью рожденных им механических сил на фоне собственной маломощности. В представлении обывателя, гиперкомпьютер или компьютерная сеть — это развертывание на более высоком количественном уровне способностей человека, делающее его собственные интеллектуальные функции ненужными и оставляющие ему только функции потребления. Оправдание, смысл своего существования человек ищет в деятельности гиперкомпьютера, как своего рода сверхчеловека. Сверхчеловек может принести потребительское счастье, если ему не мешать. Устойчивость гиперкомпьютера принимается за жизненную силу самого человека, и для людей, воспитанных в традициях предпочтения непротиворечивых схем мышления, он становится объектом слепого культа как источник их психического здоровья и радости, стабильной и спокойной жизни, даже бессмертия (в более отдаленном будущем).
Справочные материалы из книги: К.Ван Хелдерн «Истоки технократического культа», запись 2010 г., Нью-Йорк.
Комментарий №17
Полковник Хватов в телефонной кабине… Впрочем, полковник ли еще? Увы, должностным лицом ему оставалось быть совсем недолго — он совершил преступление и позорно бежал от своих товарищей. И, в тоже время, он сам был жертвой. Прирожденный сетевик, закаленный работник, отличник боевой и политической подготовки — вдруг проявил юношеский экстремизм, легко попал под влияние непроверенной, можно сказать, незрелой версии. Что толкнуло его на это? Неудовлетворенность служебным положением, конфликты с начальством, неурядицы в личной жизни? Или это была болезнь? Остается только гадать. К сожалению, значительная часть материалов по делу Хватова недоступна составителю данного текста.
Итак, гражданин Хватов, покинувший не лучшим образом свое рабочее место (костюм его до сих пор несет следы быстрого движения в узкой пластиковой трубе) — стоит в телефонной кабине. Его не мучают угрызения совести. Однако, та ясность, что подвигла его на опрометчивые поступки, померкла. Обстоятельства ночного происшествия вновь утратили четкие контуры, покрывшись туманом нерешенных вопросов. Подрагивающая рука гражданина Хватова лежит на телефонном аппарате. Он думает: звонить или нет? Решает: конечно, звонить, разумеется, продолжать расследование. Все-таки Денис Павлович был истинным оперативником.
37
Время 19:44. Реконструкция личного разговора. Смысловая вероятность и лексическая вероятность — прежние.
— Але, это кто?
— Ядвига Станиславовна, это Хватов.
— Езус-Мария, какой еще Хват! Ты от Федора, что ли?
— Я от себя. Моя фамилия Хватов, я утром звонил и предупреждал, что еще свяжусь с вами.
— А, припоминаю. Вы, кажется, из Управления ОСИН… Козлов нашелся?
— Я отвечу на ваши вопросы позже. Сначала ответьте мне: с кем вы разговаривали по телефону в полпятого утра?
— Обманете. Что я, дура? Знаю, как у вас там принято.
— Ядвига Станиславовна, я подозреваю, вам не очень везет на знакомства в секретных информационных службах. Поэтому выслушайте меня внимательно. Вы ошибаетесь, если думаете, что нас интересуют хищения и прочие шалости такого рода. Сейчас я вам раскрою маленькую государственную тайну: я занимаюсь делом об уничтожении одного важного программного дублера.
— Ну и занимайтесь на здоровье! Я-то тут при чем?
— Помолчите пока… Ни Козлов, ни вы нам не нужны. Слово офицера-программиста. Нам важно знать, звонил ли сюда кто-нибудь из людей, проходящих по нашему делу. Например, ваш бывший муж Брук. И о чем был разговор. Дело в том, что факт телефонного звонка не вызывает сомнений. Вы взрослый человек, специалист, можно сказать, и должны понимать, что прохождение сигналов регистрируется контрольной аппаратурой. Судя по всему, Ядвига Станиславовна, у вас и так хватает неприятностей. Зачем вам наживать новые?
— С чего вы взяли, что у меня неприятности? Мне нечего скрывать. Кроме Козлова, ночью никто не звонил, честно. И вообще, ни к каким делам я отношения не имею, ни к вашим, ни к Федькиным. Спросили бы толком, я бы вам сразу сказала. А с Янеком… то есть, с бывшим мужем… я уже давно любовь кончила.
— Вы уверены, что звонил именно Козлов? Не могли спутать?
— Да нет же, там такие темы были, не спутаешь.
— Вот это прокол… Извините, я немного нервничаю.
— Я тоже. Сегодня уже целую коробку транквизола съела.
— Сейчас я задам чуть-чуть странный вопрос. Мог ли Козлов носить кольцо Ивана Брука?
— Да что вы! У Янека не было никаких колец, он и на обручальное едва раскошелился. А с Федором они, мягко говоря, не поддерживали лирических отношений… Причем здесь кольцо?
— Золотое кольцо с вензелем. Вензель состоит из букв «Б» и «И».
