Александр Шпильман - Путь в надвремени. Книга 3
— Это не аквариум, — Ольга, наконец, повернула в его сторону свою красивую голову. — Это современный аналог дисплея ваших компьютеров…
— И каково его быстродействие? — Тимур залился внутренней краской: за умными словами пряталась его растерянность и слабость. Ольга, казалось, ничего этого не замечала.
— Быстродействие, измеряемое в каких единицах? — по-прежнему деловым голосом уточнила ведун.
— Ну, в гигагерцах… Количестве вычислений в секунду… («Что там может быть еще?!» — усердно напрягал память Тим).
— Это вообще-то не компьютер, а интеллектуальное устройство поиска решений, — Ольга поднялась на ноги и внимательно посмотрела на Тимура. — Оно не делает арифметических вычислений. Оно выращивает решение, а, точнее, выращивает трансформирующее преобразование ассоциативного узора в соответствии с заданными мной условиями…
— Ой, опять так сложно!.. — голова Тима начала разламываться от беспомощности. — Сказала бы что-нибудь по проще, например, пишу программу…
В этот момент циркачу и правда хотелось простоты — в отношениях, в принятии решений, вообще в жизни… Одновременно с этим желанием поднималось понимание, что будет как раз наоборот…
— Программирование компьютеров достигло предела своих возможностей уже в ваше время, — с ничего не значащей улыбкой проговорила Ольга. — Сейчас используются несколько другие принципы…
Ведун замолчала, погрузившись в свои раздумья-разглядывания. Тим стоял неподвижно, мучительно вспоминая заранее заготовленный монолог об их отношениях и никак не мог решиться нырнуть в этот «омут». Не осознавая, циркач начал ходить из угла в угол комнаты, желая усмирить нарастающее ощущение дискомфорта. Замер, прислушивался к бешено забившемуся сердцу, — такого с ним раньше не происходило. «Что это? Так сильно боюсь услышать от нее «прощай»? Или что-то другое происходит?.. Или должно произойти?..»
Тим набрал легкие воздуха и медленно выдохнул — постарался успокоить взбесившийся пульс. Не помогло. Более того, на него вдруг «навалилось» предчувствие беды. Это было какое-то почти физическое ощущение — как запах грозы за пару секунд до первой молнии и раската грома; как замирание пространства и времени за секунду до падения…
Ольга повернула голову и пристально посмотрела на циркача:
— Что с тобой? — нарушила молчание женщина.
— Не знаю… Или что-то случилось, или должно случит… — Тим растерялся от такого поворота разговора.
В этот момент включился его перстень:
— «ГОВОРИТ СЕКРЕТАРЬ, ЗАЛ ВАЗВРАТА ИНСТИТУТА НАДВРЕМЕНИ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ О НАЛИЧИИ СИЛНОЙ АНАМАЛИИ НА ВАШЕЙ ГЛОБАЛЬНОЙ ЛИНИИ».
— Секретарь, что мне делать? — спросил про себя Тим.
— «ИНФОРМАЦИИ НЕТ. СВЯЗИ НЕТ».
«Вот это приехали…», — несколько растерялся Тим. Совсем незаметно он привык полагаться на подсказки всезнающего секретаря или мудрого домового. Что же делать дальше?
Внезапно навалившуюся ватную глухоту пронзил нарастающий звон в ушах. Воздух заколыхался, вся комната подернулась маревом. Циркач резко увеличился в объеме — руки, плечи, грудь… Казалось, его рубашка сейчас затрещит по швам, и пуговицы посыплются на пол… Его «Я» слилось с «Я» Тима +3.
…Он висел между стратами в надвремени и уже знал, что Тим +1 попал в беду. Циркач быстро прощупал свою глобальную линию и обнаружил ее проникновение в пятимерную аномалию вдали от плоскости галактики. Тимур увидел студенистый образ остатка планеты внутри аномалии, а на ней — маленький островок трехмерного пространства, в котором были люди. Тим нырнул в него, и как-то естественно разделился на двоих, близко стоявших друг к другу Тима-0 и Тима+3. Перед ними оказались три человек в скафандрах, сквозь стекла шлемов были видны испуганные лица двух парней и одной девушки.
Тим-старший передал в руки Тиму один из двух светящихся шаров, которые он держал над руками. Циркач как-то естественно понял (без слов и даже мысленного общения), что светящийся шар — это система индивидуального жизнеобеспечения и одновременно устройство, способное обеспечить коммуникационную связь со скафандрами троицы. Шары окутывали Тимов своим сиянием, от чего светились их контуры.
Девушка бросилась к Тиму, как только увидела его. Она резко прижалась к нему и сквозь рыдания запричитала:
— Живой, живой! Я так испугалась… Корабль исчез, а ты из него не появился, — девушка обмякла в его руках, впав в полуобморочное состояние и продолжая сотрясаться в мелких всхлипываниях.
Тим поднял удивленные глаза на ее спутников. Похоже, парни тоже еле держались на ногах. Увидев Тимов без скафандров, они попытались открыть гермошлемы своих защитных костюмов, но Тим старший жестами показал им не делать этого. Он начал задавать быстрые и короткие вопросы, и Тиму понял, что случилось. Силовая установка корабля вышла из-под контроля. Началась нелинейная деформация корпуса корабля. Тимур по транспортному лучу отправил их к этой планете. Потом корабль исчез, а Тимур не появился. А затем неожиданно появился он и Тим +3.
— Вытаскивай их отсюда, а я буду искать Тима первого, — проговорил Тим-старший и исчез.
Ошарашенный необычным поворот событий, Тимур на секунду замер в растерянности. Его страдания я по поводу провала отношений с Ольгой показались «детским лепетом», страданиями несмышленыша по поводу намокшего кораблика в тазике с водой во время урагана в девять баллов, когда терпит крушение корабль жизни.
Сейчас же Тим держал на руках девушку, а пузырь трехмерного пространства вокруг них неуклонно сжимался. Тим зачаровано смотрел на то, что творилось вокруг. Планета за пределами пузыря кроме трех обычных измерений (длины, высоты, ширины) имела глубину и еще какую-то другую, диагональную бездну. От этого она мало походила на планету. Скорее, это было спрессованное сплетение взаимно пересекающееся причудливых спиральных и арочных структур, состоящих из линий, лент и фигуристых объемов. Названия всего этого у Тима не было. Но от странности зрелища у него начинали шевелиться волосы на руках и голове — жуть, да и только! К тому же, все это подсвечивалось здешним солнцем, которое было выгнуто в форме чаши («И какие же чудовищные силы могли это сделать?!» — мелькнуло в голове у Тима). Казалось, что даже местное светило было в ужасе от увиденного, и стремительно удалялось, раскинув космы протуберанцев во все стороны.
Немного обвыкнув, Тим смог всмотреться вглубь обеих «глубин». Фрагменты планеты одновременно и увеличивались в размерах, и уменьшались, словно на левом и правом глазе были цветные стекла очков с противоположными диоптриями. В тоже время казалась, что он смотрит в двойную, сходящуюся и расходящуюся трубу. Восприятие в очередной раз перестроилось, и теперь Тим видел себя стоящим в сужающимся проходе, который звал и затягивал его сознание… Циркач вздрогнул и очнулся из наваждения — его вернул в реальность сочный мальчишеский голос в голове:
