Валерий Капранов - Глупец (Читайте знаки - 1)
- Так-то лучше,- сказала она.
И взявшись за поручни коляски, сделала крутой разворот, на сто восемьдесят градусов. Ещё раз, подмигнув мне на прощание, покачивая бедрами, она направилась в сторону торгового центра, катя впереди себя коляску с этим зелёным уродцем. Хоть это было бы и странно, но я определённо точно был уверен, что видел её раньше. Но, где? Так, и не могу вспомнить.
Бесёнок перегнулся через спинку и крикнул мне в след, ехидно улыбаясь:
- ЧИТАЙТЕ ЗНАКИ! - сопровождая свою реплику истерическим хохотом.
Кажется, я сегодня это уже слышал...
- А это тебе на чай, Мать Тереза... - раздался всё тот же голос, с издевательскими нотками.
И из-за спинки коляски вылетел недоеденный кусок колбасы, мохрящийся обслюнявленными ошмётками по краям. Он с чвякающим звуком шлёпнулся на голову оторопевшего, застывшего статуей водителя. И медленно сползая по лицу, оставляя липкую и жирную дорожку, мёртвой птицей шмякнулся на асфальт.
После секундной паузы, снова прозвучал этот ненавистный хохот, постепенно становившийся всё глуше, по мере того как, вышеописанная парочка, стала растворяться в пространстве, посреди улицы.
Водитель стоял и хлопал глазами. А когда "мама" с "сыном" окончательно исчезли, он визгливо зачертыхался, вытирая лицо краем футболки.
- Чёрт-те что происходит... Ты к ним... А они... Чур, чур меня... Завтра же... крест нательный...
Я попытался поинтересоваться:
- Ну что командир едем?
Водитель поднял на меня изумлённый и полный негодования взгляд:
- Сгинь... Сгинь... Не губи душу невинную. Забирай свои деньги. Только не трогай.
- Да... брось ты. Ты меня домой довезёшь, или нет?
- Или нет... Конечно - "или нет"!
Он поплевал зачем-то на мои сотенные купюры и бросил их на землю, пританцовывая по ним ногами. После, поплевав на свои ладони и вытерев их о бёдра, отвесил мне нижайший поклон.
- Всё. Ты меня не знаешь, я тебя не видел. Мы с тобой в расчёте, - с этими словами он впрыгнул в машину и рванул с места. Волга с визгом сделала крутой вираж и растворилась в парах выхлопных газов. В воздухе повис запах жжёной резины.
- Да, а, а... - только и оставалось сказать мне.
Я направился к Юбилейному бульвару, в сторону своего дома. Благо тут было уже не далеко. Минут десять ходьбы.
И охотник, может превратиться в жертву
Уже прошло две недели, как беглый пленный продвигался к своей цели. Он здорово исхудал и осунулся. Запас продуктов давно уже кончился. На дичь охотиться ему было нечем. С ножом и топором, за зайцем или уткой особенно не побегаешь. А расставлять силки у него не было времени, нужно было пробираться к границе. Питаться приходилось прошлогодними ягодами и грибами. Да ещё выручали лягушки, которых было достаточно возле заболоченных мест. Травы, в которых он разбирался не хуже любого знахаря травника, помогали ему поддерживать организм в хорошей физической форме, и залечивать быстро, в кровь истёртые ноги, ссадины и следы от укусов лесных насекомых.
Но всё же, однажды ему повезло. Отдыхая после очередного перехода, Фридрих услышал раздразнившие его азарт, звуки, которые издавало не крупное, возбужденное животное. Осторожно перегнувшись через кустарник, он заметил, что это был не большой дикий поросёнок подросток. Его спинку, ещё не успевшую зарасти жёсткой щетиной, украшали продольные, чёрные полосы. Поросенок упорно рыхлил рылом землю, под кряжистым дубом, выискивая в ней опавшие прошлогодние жёлуди. Он, удовлетворённо повизгивал, когда его поиски увенчивались успехом.
О более желанном подарке, можно было бы только мечтать. От такого жаркого отказаться было просто невозможно. Нормальной человеческой пищи он не ел уже с фронта. Но как его поймать? Думал Фридрих.
- Бежать за ним, безнадёжная затея. Подкрасться и остаться незамеченным, тоже было почти нереальным.
Оставалось последнее. Просто рискнуть. Или пан, как говориться или пропал.
В данном случае, Фридрих решил использовать топор. Основная надежда была на точный бросок. Надеяться на то, что он попадет в молодого кабанчика лезвием не приходилось. Ставка была поставлена, на точное попадание, что могло или оглушить животное, или просто сильно поранить, что сразу же создавало бы ему дополнительные трудности, для быстрого и манёвренного передвижения, при бегстве. Вот тогда-то и можно было его настигнуть с ножом в руках и молниеносно прикончить.
Фридрих внимательно смерил и рассчитал расстояние до поросёнка. Сделал необходимый размах и,... вкладывая всю свою силу в этот бросок, метнул топор. К его огромной неожиданности, топор с хрустом просел в затылке животного, одним разом перерубив тому позвоночник. Таким броском, могли бы гордиться, благородные предки Фридриха, жившие в те времена, когда люди еще не знали огнестрельного оружия и исход охоты или поединка, зависел только от силы и ловкости человека.
Поросенок как подкошенный свалился на землю, издавая горлом сиплые хрипы. Фридрих уверенной, торжествующей походкой победителя направился к добыче.
Наконец-то он будет вознаграждён достойной едой. Это справедливая плата, за цену тех лишений, которые он претерпевал в последнее время.
Но вдруг, чувство торжества сменилось неприятной тревогой. Он ощутил, что где-то поблизости на него надвигается смертельная опасность.
Он в миг осознал, в чём заключалась его ошибка.
- Ну конечно...
Как ему сразу не пришло это на ум? Если здесь, возле него беззаботно рыл землю поросёнок, то поблизости, должна была быть и мамаша. А что такое дикий кабан в ярости, да и тем более, если речь идёт о сохранении потомства, Фридрих понимал достаточно ясно.
И тут он увидел...
Только на деле, это было ещё ужасней, так как в его сторону неслась не просто разъярённая мамаша... Это было целое семейство кабанов! Во главе этой семьи был огромный вепрь. Щетина его вздыбилась вверх, как иглы на спине у дикобраза. А торчащие из пасти кривые клыки, длинной с ладонь взрослого человека, готовы были разорвать в клочья и более крупного противника, чем Фридрих. За родителями на него неслись еще два поросенка, примерно такого же возраста, как и тот, которого он только что прикончил.
Мысль появилась молниеносно.
Не дожидаясь когда, рассвирепевшие родители будут уже совсем близко, Фридрих начал взбираться на ближайшее от него дерево.
Доли секунды спасли его ногу от сокрушающего, удара мощной клыкастой головы матери кабанихи. Этот удар, придясь, он точно по цели, раздробил бы кости Фридриха, превращая конечность, в недееспособный придаток.
Ещё несколькими мгновениями позже дерево сотряслось от тяжёлого толчка плечом главы семейства. Дикая свинья отбежала от дерева по направлению своего, лежащего в стороне отпрыска. Она подошла к нему, вибрируя своим пятаком. Обнюхала... Учуяв на загривке рану, слизнула растекающуюся по спине кровь. Подвигала трупик своим рылом и, убедившись, что детёныш мёртв, свинья издала душераздирающий визг и, прижав голову к земле, стала, буравя Фридриха взглядом, рыть копытами землю. Собравшись в тугую пружину, она понеслась, вереща на убийцу своего детёныша.
