Брайан Олдисс - Градгродд
Инопланетянин, обладающий интеллектом — независимо от своей внешней формы, — мог бы вызвать устойчивый интерес у человека разумного — Homo sapiens, ибо общение с ним отвлекало бы человека от мрачных мыслей о мировых катаклизмах, о проигрываемой войне с Бразилией, о резко выросших налогах — следствии войн и возросших межпланетных перевозок.
Но безразличие инопланетян к людям вызывало сильное раздражение и у обычных посетителей зоопарка. Постепенно толпы, стоявшие часами в очереди, чтобы посмотреть на инопланетян, к полудню стали редеть (действительно, пришельцы почти не двигались и внешне мало отличались от земных бегемотов, да к тому же им нельзя было бросать орехи — а вдруг окажется, что это «абсолютно разумное существо»). И люди опять потянулись к вольеру № 3, где содержались животные — обитатели Солнечной системы, которые ежечасно предавались групповым совокуплениям.
Так получилось, что Пазтор думал о совокуплении как раз в тот момент, когда провожал в свою скромную столовую свою гостью, миссис Хилари Ворхун, во всяком случае, если не думал, то вспоминал со странной улыбкой, каким фантазиям он предавался за полчаса до нее. Но нет, не так сильно на него подействовали чары этой женщины, да и мистер Ворхун, по слухам, был чересчур влиятельным и мстительным человеком. К тому же Михаил не чувствовал в себе достаточного потенциала, чтобы решиться сорвать этот запретный плод, хотя слово «запретный» и является наиболее заманчивым в английском языке.
Она села за стол и вздохнула.
— Как приятно хоть немного расслабиться. У меня сегодня был отвратительный день.
— Много суеты?
— Проделала большую работу, но ничего не довела до конца.
— Ты, Хилари? Ты совсем не походишь на неудачника.
— Я имела в виду не столько в личном плане, сколько в общечеловеческом. Хочешь, я поразмышляю вслух на эту тему? Я бы хотела поразмыслить вслух.
Он вскинул руки в шутливом протесте:
— Я всегда считал, что цивилизованное общение подразумевает поощрение собеседника к высказыванию вслух. И я всегда тебя слушаю с большим интересом.
На столе стояли три шара — духовки для приготовления пищи. После того, как Хилари начала говорить, Михаил открыл холодильник, стоявший по правую руку от него, и стал перекладывать продукты в эти духовки, чтобы подать на первое лосося из Женевского озера, бифштекс из мяса антилопы канны, доставленного утром из Кении, с гарниром из экзотической спаржи, выращенной на Венере.
— Если я говорю об ощущении всеобщего провала, естественно, своем ощущении, — проговорила миссис Ворхун, налегая на сухое шерри, — я прекрасно понимаю, что это, конечно, звучит довольно претенциозно. «Кто я такой, чтобы противопоставлять себя столь многим?» — как сказал однажды Шоу, правда, в другом контексте. Просто-напросто встает все та же древняя проблема определений, представшая с появлением этих инопланетян в новом, довольно-таки драматическом ракурсе. Возможно, у нас так и не получится наладить с ними контакт, пока мы не определимся между собой с основными признаками цивилизации. Не надо, Михаил, не надо, не изображай учтивость на своем лице. Я отдаю себе отчет в том, что в понятие цивилизации не входят обычаи лениво дремать в куче собственных экскрементов — однако, будь сейчас с нами какой-нибудь гуру, он, вероятно, доказал бы обратное.
Возьми любой критерий, которым мы определяем уровень цивилизации, и поймешь, что, с точки зрения разных культур, у него много довольно существенных недостатков. К примеру, такая проблема, как преступность. Всего чуть более столетия прошло с того времени, как мы осознали, что преступление — это не что иное, как симптом душевного или же телесного заболевания. И как только стали руководствоваться этим в своей практической деятельности, уровень преступности впервые резко упал. А ведь когда-то, несмотря на довольно высокий уровень развития цивилизации, пожизненное заключение было обычным делом, и головы летели с плеч, как осенние листья. Конечно, доброта, или сочувствие, или же милосердие — это еще далеко не признаки цивилизации, хотя и война, и убийство — явные признаки ее недостатка.
А что касается искусства, над которым мы так трясемся, то прекрасное не было чуждо и доисторическому человеку.
— Эти аргументы мне знакомы со студенческой скамьи, — ответил Михаил, накрывая на стол. — И все-таки мы готовим пищу и едим согласно строгим правилам, пользуясь специальной кухонной утварью. — Он налил еще вина. — Мы все еще выбираем свои любимые вина и судим, и рядим, руководствуясь этим выбором. — Он придвинул ей плетеное блюдо, полное теплых хрустящих булочек. — И мы все еще сидим вместе, мужчина и женщина, и просто беседуем.
— Не отрицаю, Михаил, у тебя прекрасный стол, и ты не уложил меня пока прямо на пол. Но все эти яства на самом деле — всего-навсего анахронизм. Правительство, скажем так, не приветствует употребление подобной пищи и пропагандирует новые, безвредные искусственные продукты питания и напитки. Помимо этого, все то, чем ты меня сейчас потчуешь, — это конечный результат целого ряда процессов, которые имеют лишь отдаленное отношение к настоящей цивилизации. Я имею в виду рыбаков, надрывающих спину в своих лодках, фермеров, поливающих потом свои пастбища, рыболовный крючок во рту рыбы, выстрел в животное, организации, занимающиеся разделкой, консервированием, упаковкой, транспортировкой и финансированием, — Михаил, ты смеешься надо мной!
— Ха-ха! Ты говоришь об этой четкой организации без всякого почтения. Я же, наоборот, приветствую организованность! Позволь тебе напомнить, что новые пищевые синтетические культуры — великолепный результат этой самой организованности. В прошлом столетии, как ты говоришь сама, людям не по душе были тюрьмы, но они все равно были, а в этом столетии мы стали организованными, и у нас нет больше тюрем. В прошлом столетии люди ненавидели войну, однако они развязали целых три конфликта мирового масштаба в 1914, 1939 и 1969 годах, а в этом столетии мы организовались и теперь ведем войны на Хароне — самой далекой планете, и не наносим вреда Земле. Если это не цивилизация, то ее неплохой суррогат, и я с готовностью это принимаю.
— Что мы все и делаем. Иначе как суррогатом это и не может быть, суррогатом нужд человека. Заметь, что бы мы ни делали, все это только за счет кого-либо или чего-либо.
— Я с благодарностью принимаю жертвы. Как тебе лучше поджарить бифштекс?
— Подольше, пожалуйста. Мне становится плохо от того, что это плоть и кровь какого-то животного. Все, что я пытаюсь тебе сказать, это то, что наша цивилизация, видимо, основана не на способностях и добродетелях, а на наших пороках. Страхе — если не на нашем собственном, то страхе других людей — или жадности. Можно, я налью тебе еще вина? И не исключено, что у других разумных существ совершенно иное представление о цивилизации. Может, оно основано на сочувствии к другим формам жизни, сопереживании с ними, гармоничном сосуществовании. Возможно, эти инопланетяне…
