Евгений Сартинов - Обретение Рая
Все происходившее заняло не более нескольких секунд. Еще секунд пять глаза Ниш Жура после вспышки плазмы привыкали к нормальному освещению. Из троих успевших выскочить один так же был укушен змеей, и это был именно офицер с ящерицей на рукаве. Ему сравнительно повезло его укусила не мамба, а небольшая розовая змейка охотившаяся на птичек размером с колибри. Правая рука офицера горела огнем, и ему было не до хладнокровия, но выучка давала о себе знать. Вскрикнув, он указал здоровой рукой своему караульному куда-то назад. Тот резко обернулся, но было уже поздно. Выстрел из пистолета проделал в его груди дыру размером с кулак. Это Ник Холт, воспользовавшись паникой среди врагов со скоростью спринтера пробежал сто метров от опушки джунглей до дерева, вскарабкался на него и выстрелом из пистолета, добытого Пятым, уложил часового. Ник кинулся к пушке, поднял ствол и, направил его на три темных силуэта около скалы и нажал на гашетку. Из дула пушки вылетело пламя, но это было жалкое подобие предыдущего выстрела. Пролетев не более тридцати метров язык пламени угас, лишь обдав хинков неприятным жаром.
"Заряд кончился"! - с ужасом понял Ник, и его прошибла волна нехорошего озноба. Тем временем офицер ящеров схватился за кобуру, но вытащить оружие не смог, рука почти не повиновалась ему. Тогда он что-то крикнул своим подчиненным, и те выхватили свои пистолеты. Один из них даже успел выстрелить и волосы на макушке Ника с треском свернулись, неприятно запахло паленым. Выстрелить второй раз ящер не успел. Камень размером с добрый кулак размозжил его голову. Другой камень попал в руку второго солдата, выбив из его пальцев оружие. Это Второй и Пятый с вершины скалы атаковали своих врагов. Особенно усердствовал Пятый. Пущенные им камни летели со страшной скоростью, один из них попал в плечо офицеру, и тот без чувств свалился на землю. А камни все продолжали падать, Четвертый без устали подносил их старшим братьям. Так что когда Ник разобрался с системой перезарядки плазменной пушки и вставил новую обойму, стрелять ему уже не пришлось. Оба солдата лежали на земле мертвые, а офицер без сознания. Ник опустил ствол своего оружия и вытер со лба обильный пот. Похоже, его самоубийственная затея все же удалась.
- Что там сейчас на берегу, - пробормотал он, оглядываясь в сторону моря. От действий остальных его детей, Первого и Третьей зависел успех основной операции.
Глава 5.
- Не спит, - пробормотала Третья, с озабоченным видом рассматривая берег моря. На этом берегу сейчас было два необычных дополнения: приплюснутая тарелка корабля хинков, и громадный остов скелета кита. Мясо с него, очевидно, забрала улетевшая шлюпка ящеров. Но не это волновало Третью, а высокая фигура хинка на плоском верху корабля. Со своим длинным оружием в руках он всю ночь топтался на своем посту, то разглядывая заросли камыша, то надолго поворачиваясь лицом к морю. Это тревожило Третью, туда уплыл Первый. Сама Третья лежала в тридцати метрах от корабля, в зарослях камыша. Начинало светать, и это выводило ее из себя. Весь хитроумный план шел насмарку, и все из-за нее, из-за того, что она не смогла сделать свою часть работы.
Чем больше разгоралась заря, тем больше Третьей овладевало отчаянье. Тем временем проснулись остальные хинки. Один начал разводить костер, второй забрел по пояс в воду и начал умываться. Третья знала, что их тут четверо, но в поле ее зрения было не больше трех.
"Значит один всегда сидит в своем корабле", - поняла она. В этот момент стоявший наверху ящер протянул руку в сторону моря, и что-то крикнул своим собратьям. Те быстро побежали к кораблю, спрыгнул вниз и караульный. Это было то, что нужно Третьей. Медлить было нельзя. Она кубарем вывалилась из камыша на прибрежный песок, вскочила на ноги и, вложив в широкий ремень ребристый орех крака, раскрутила ремень над головой. Пользоваться пращей их учил отец, но всерьез этим увлеклась только Третья. Орех крака размером с хороший кулак со свистом пролетел тридцать метров, и с хрустом разбился о матовую поверхность корабля. Он еще летел, а Третья уже снова прыгнула в камыши, и помчалась, сшибая хрупкую зелень, вдоль линии берега к протекавшему там ручью. Непонятный стук услышали не только те хинки, что находились снаружи корабля, но и тот, что дежурил внутри. Он быстрее всех перевел перископы наружного наблюдения на берег, но засек только странное шевеление камыша. Вскоре все прекратилось, это Третья достигла ручья и с головой скрылась в нем, старательно смывая с себя малейшие остатки черного меда.
Тем временем трое ящеров рассматривали странный черный потек на борту шлюпки, и остатки ореха на земле. При этом они возбужденно переговаривали не только друг с другом, но и со своим четвертым соплеменником внутри корабля. Они поглядывали то на небо, то в сторону камыша, гадая, откуда мог им прилететь этот орех. Рецепторы запаха у хинков были развиты весьма хорошо, и, обнюхав черную массу, один из них осторожно подцепил когтем мед, рассмотрел на свет, а потом отправил его в рот. Услышав его довольное урчание начали пробовать мед и остальные хинки. Это не понравилось находившемуся в корабле ящеру. После нескольких окриков он сам выскочил наружу и начал орать на своих соплеменников. Он не был их командиром, просто навигатор в синем комбинезоне, и бойцы отвечали на его крики весьма насмешливо и колко. Перебранка длилось до тех пор, пока со стороны камыша не начали появляться большие черно-желтые пчелы. Сначала хинки не обращали на них внимание, затем один из них отмахнулся когтистой рукой от наиболее назойливой цветочной труженицы. Это он сделал совсем напрасно. Пчела сердито зажужжала и пошла в атаку. Неосторожный ящер пострадал первым. Когда пятисантиметровое, смазанное ядом жало толщиной три миллиметра впилось ему в тощую задницу, хинк заорал так, что с далеких от места действия скал стартовали десятки дремавших еще чаек. Этот укол сам по себе был болезненным, а яд еще и нестерпимо жег рану. С трудом, нелепо подпрыгивая хинк побежал к морю. Через секунду к нему присоединились его товарища, и их отчаянные крики говорили об эффективности атак летучих шприцов. Только навигатор побежал к родному кораблю, прыгнув в открытый люк он задраил входную дверь, но две пчелы успели залететь вслед за ним, так что вскоре люк снова открылся, и, отчаянно отмахивающийся руками навигатор с оплывшим от укусов лицом, так же бросился в море.
Пчел было не более десятка, и они равномерно распределились над четырьмя торчавшими из моря головами. Хинки, вытащив оружие, начали отстреливаться, им даже удалось подбить парочку пчел, но остальные не унимались. Ящеров сейчас не узнали бы не только родители, но и товарищи по казарме. Вытянутые их лица распухли, на свет они смотрели тремя глазами на четверых. Поняв всю тщетность их положения самый умный из них, навигатор, принял единственное верное решение.
