Николай Томан - В мире фантастики и приключений. Выпуск 1. 1959 г.
Но что же можно приказать ему? Что вообще можно предпринять? Нужно бы встретиться с ним как-то и поговорить, объяснить сложность создавшейся обстановки. Но и это тоже было не так-то просто. Черт ведь его знает, этого Жанбаева, может быть, он не считает еще испытательный срок оконченным. Нет, тут уж лучше соблюдать строжайшую конспирацию до конца. О том, где, когда и как встретиться с Малиновкиным, требовалось еще подумать. А пока Ершов тоже открыл окно и, высунув в него голову, посмотрел вдоль улицы направо и налево. Это означало для Малиновкина, что у майора все в порядке и что лейтенант может быть пока свободен и заниматься своими делами до полудня.
Аскар поднялся только в двенадцать часов дня. Ершов к этому времени вернулся из столовой, позавтракав и захватив кое-что с собой из буфета. Темирбека, который перед его уходом ел что-то у себя в комнате, в доме теперь не было.
– Ну как, не соскучились еще у нас, товарищ Мухтаров? - спросил Ершова Аскар, направлявшийся с полотенцем на шее умываться во двор.
– Нет пока, - бодро ответил Ершов. - Я много интересного в библиотеке вашей обнаружил. Вчера почти весь день там провел. Просматривал архивные материалы и на любопытные исторические документы натолкнулся. Ну, а у вас как идут дела, Аскар Габдуллович? Служба-то ваша не очень спокойная? Ночами приходится дежурить?
– Да нет, не всегда это. В основном, все-таки днем. Да и работа, откровенно говоря, пока не очень интересная. Вот закончат строительство магистрали, пойдут регулярные поезда - тогда поинтереснее будет. А сейчас у нас ни графика, ни расписания.
– Грузы тоже, наверное, пустяковые? - будто невзначай спросил Ершов, наблюдая, как энергично растирает Аскар вафельным полотенцем свою хорошо развитую грудь.
– Известное дело! В основном - стройматериалы идут пока. А это, главным образом, шпалы да рельсы, иногда цемент. Вот скоро вступят в строй новые заводы сборных конструкций - пойдут грузы поинтересней. Оно, правда, и сейчас доводится возить любопытные вещи, иногда даже на специальных многоосных платформах-транспортерах. Вот, к примеру, нынешней ночью сборный цельноперевозной мост отправили и несколько железобетонных строений. А вчера - элементы сборной металлической водонапорной башни системы Рожнова. Ну а в общем, все это не то, что на центральных магистралях. Там сейчас такая техника идет в адреса новых гидростроек, что диву даешься, как только ее грузят на железнодорожные платформы!
Аскар кончил обтираться и повесил полотенце на веревку, протянутую через весь двор. Снял с этой же веревки белую майку и с трудом продел в нее свою большую голову с жесткими волосами.
– А я все-таки вам, железнодорожникам, завидую, - заметил Ершов, поднимаясь со ступенек крылечка, на которые присел во время разговора. - Интересная у вас работа. По железным дорогам вашим, как по рекам, плывут и плывут, как плоты, разные составы и грузы. Вы, наверно, по ним лучше, чем по газетам, читаете все, чем страна живет?
– Да, это вы верно заметили, - согласился Аскар, и голос его прозвучал так искренне и просто, что Ершов подумал невольно: “А может быть, он и не связан ничем с Жанбаевым? Может быть, честный человек?…” Но тотчас же другой, более трезвый голос заключил: “Чертовски хитрый человек. Знает Жанбаев, кого в помощники подбирать. Он и о грузах этих потому, наверно, так подробно мне говорит, чтобы я смог это Жанбаеву по рации передать”.
– Ну, я пойду позанимаюсь немножко, - заметил Ершов вслух. - Раздобыл тут у вас в книжном киоске несколько брошюрок, хочу посмотреть.
Войдя в свою комнату, Ершов первым делом посмотрел на окно домика, в котором поселился Малиновкин. Оно теперь снова было открыто, - значит, лейтенант вернулся уже из города. Что он делает там у себя? Что переживает? Чертовски скверно это состояние неопределенности… Ершов и сам находился в таком состоянии, но он хоть знал сложившуюся обстановку, а Малиновкин все еще пребывал в полном неведении и строил, наверно, различные догадки, одну тревожнее другой. Нужно было бы придумать какую-то простую систему связи, чтобы в любое время информировать Дмитрия и давать ему задания, не ожидая удобного случая.
НОЧНОЙ РАДИОСЕАНС
Лейтенант Малиновкин перебрал в уме множество способов конспиративной связи, но все они были слишком сложны, а нужно было придумать что-то совсем простое. Майор ведь просил его об этом и надеялся на него. Как же было не оправдать его надежд?
“А почему бы нам своими рациями не воспользоваться? - мелькнула вдруг до того простая мысль, что Малиновкин удивился даже, как он раньше не додумался до этого. - И у меня и у Андрея Николаевича есть ведь радиостанции, мы и используем их для нашей связи…”
Придя к такому заключению, Малиновкин принялся раздумывать, как бы сообщить поскорее об этом майору. Бросить в окно записку можно будет только поздно вечером, а то и ночью, так как Аскар Джандербеков сегодня дома (Дмитрий видел его недавно в окне). Неужели же ждать до вечера?…
Юноша ломал голову над этим до тех пор, пока не пришло время обеда. Тогда он закрыл окно и вышел на улицу, решив, что, может быть, встретит Ершова в столовой, хотя это было маловероятно, так как они условились обедать в разное время, чтобы не привлекать внимания.
После обеда Малиновкин долго ходил по городу. А вечером, когда Ершов вышел из дому, осторожно пошел следом за ним. У небольшого кафе на соседней улице, где обычно майор ужинал, Малиновкин прибавил шагу и, нарочно столкнувшись с Ершовым у самых дверей, незаметно передал записку с предложением нового способа связи.
В кафе Ершов прочел ее и снова мысленно похвалил Дмитрия. “Почему бы действительно не воспользоваться нашими рациями? Разговор с “Призраком” у меня сегодня в двенадцать, а Дмитрий будет на приеме с половины первого до часа. Ну что ж, очень хорошо. Попробую связаться с ним сегодня же…”
Несколько повеселев, Ершов выпил стакан кофе с булочкой и не спеша возвратился домой. Аскар безмятежно храпел уже, - завтра рано утром ему нужно идти на работу. Темирбек, которого целый день не было дома, тоже укладывался спать в своей комнате.
Из дома Ершов вышел только после того, как убедился, что все заснули. Переложив рацию из чемодана в вещевой мешок, майор направился с нею в огород. Осмотревшись по сторонам, он медленно пошел между грядок к кустам боярышника. Кусты были колючие, цепкие. Майор поцарапал себе руки и даже лицо, прежде чем устроился как следует. Ровно в двенадцать рация его была на приеме.
Вокруг стояла тишина, только кузнечики трещали в степи, начинавшейся сразу же за огородом. Прилетели откуда-то мошки с длинными лапками и судорожно заметались по светящейся шкале рации. Нежный теплый ветерок приносил смешанные запахи цветов, овощей, каких-то остро пахнувших трав.
