Александр Рогинский - 70 герц любви
Но, поскольку там есть наши вибрации, постольку мы с помощью «Виброфата» и компьютера запросто можем определить адрес нахождения моих шедевров и таким образом арестовать гадов.
– Ты хочешь сделать из меня детектива, не лучше ли в милицию обратиться, а я им помогу.
– Нет, я не хочу милиции, они обязательно попутно что-нибудь у меня найдут.
– Левый товар?
Фима встал и нервно начал ходить по кабинету.
– Вы смеетесь, уважаемый Георгий Александрович. Конечно, у меня есть незадекларированные доходы, но они накапливаются для обновления производства.
А идея у меня такая, продать министерству внутренних дел наш розыскной комплекс. Я сразу подумал об этом, деньги мы поделим по-братски. На этот раз я не подведу.
– За что тебя люблю, Фима, так это за твою дурацкую искренность. Когда ты что-то обещаешь, на лице твоем столько честности, которой хватило бы на пятерых, а потом оказывается, что честность вовсе не показатель порядочности.
– Ей Богу, в этот раз мы выступим единым фронтом. Заработанное пустим на развитие науки и техники.
Долго дуться на Немуйчика было невозможно. Стоило ему войти в помещение, как люди тут же начинали общаться совершенно на другом – полусерьезном уровне. Так было и сейчас: одно существование рядом с Немуйчиком вызывало легкую энергию забавы.
Демидову хотелось рассказывать анекдоты, шутить, но никоим образом не говорить о серьезном. Но то, что сейчас предлагал Немуйчик, было как раз очень серьезным…
Демидов уже давно обнаружил повышенное внимание к своей фирме и к себе. За ним постоянно ехала голубая «хонда», причем, ничуть не скрываясь, а даже акцентируя внимание.
По электронной почте приходили странные предложения о покупке новых моделей «Виброфатов». Несколько раз были даже угрозы. Словом, ситуация утрачивала контроль, и это очень не нравилось Демидову.
Конечно, он предпринял превентивные меры, но они были недостаточными. А Немуйчик пришел с дельным предложением, до которого можно было бы легко додуматься, но до которого Демидов не додумался, потому что голова была забита другими проблемами.
А Немуйчик додумался. Помогло ограбление. Сама природа вибрации говорила, что ее можно использовать как защитный знак: внедрять в предмет (как это делал Немуйчик с фотографиями), а затем совершенно легко находить по компьютерной спутниковой карте похищенное.
Причем это можно делать не только с предметами, но и с живыми существами – собаками, кошками и прочими домашними питомцами, которые часто пропадают и которых часто выкрадывают.
Несколько дней назад Демидов сделал для себя интересное открытие. Он читал в интернете статью о строительстве пирамид. В статье утверждалось, что строили ее вовсе не рабы, а грамотные наемники, скорее всего, инопланетного происхождения, или даже земного, но прошедшие основательную подготовку у инопланетян.
Читая, Демидов чувствовал поднимающуюся смутную мысль, которая вскоре оформилась в открытие.
Демидов подумал, что инопланетяне постоянно присутствуют на земле и обучают миллионы людей с помощью вибраций.
Действительно, передача вибраций может происходить с огромной скоростью. И не обязательно находиться на земле, чтобы передавать людям информацию. Можно находиться и за пределами галактики. Главное, чтобы человек был готов к приему такой информации.
Если сделать такой прибор, который бы улавливал и преобразовывал сигналы. Вполне вероятно, что именно так и осуществлялось обучение строителей пирамиды, а современными той эпохе инженерами были созданы специальные механизмы, с помощью которых двухтонные блоки быстро доставлялись к месту укладки.
Не так ли сегодня руководят космическими полетами?
Демидов смотрел на фотографа, ставшего богачом и решал, может быть, главный вопрос его жизни – стать ли ему настоящим ученым-бизнесменом.
Эта категория специалистов появилась сравнительно недавно. Среди них Демидов знал уже нескольких очень уважаемых и успешных.
Но жили они, к сожалению, в Прибалтике и вряд ли согласились бы переехать в столицу Украины. А здесь пока такого уровня научных коммерсантов не было. Немуйчик первый…
Он был хорошо заряжен, энергия, правда, неуправляема, гуляющая «сама по себе»…
Нужно учить и хорошенько за ним следить.
– Да сядь, глаза уже болят за тобой поспевать, – сказал Демидов. – И слушай меня внимательно. Ты хорошо знаешь цену делу, которым занимается моя фирма. В последнее время ты сделал большие успехи, но тебе этого мало. Потому и примчался, чтобы поймать вора, вернуть украденное и заработать.
Возникает вопрос: можно ли тебе доверять. Моя интуиция подсказывает, можно, а опыт – нельзя. Как считаешь?
Немуйчик закрыл глаза, быстро начал говорить.
– Мне верить просто необходимо. Иначе вы не будете зарабатывать, а на ноги встанете через два десятка лет в старческом возрасте. И вы знаете, что большего энтузиаста на этой земле не сыщете.
А что касается ваших секретов, то я в них не очень понимаю, но все равно клянусь держать язык за зубами. Если, конечно, меня не будут больно пытать. Я не люблю боли. Вот недавно у меня заболел зуб…
– Про зуб потом. Сначала о твоих работах. Мы создадим небольшую группу, в которую войдешь ты и Белла. Белла кандидат наук, очень грамотный специалист. Даю три дня, чтобы вы разработали схему поиска. Затем подключусь.
Думаю, по дороге найдем массу интересного материала, его следует тщательно проанализировать. Но сначала поиск пропавшего имущества.
* * *Белле шел 28-й год. Все ее подружки давно были замужем и имели потомство.
Белла об этом и подумать не могла.
В десятом классе она составила план жизни на ближайшие 30 лет.
По нему выходило, что только в этом возрасте она сможет думать о семье. Мать говорила, что она «сущая дикарка», что в их роду такой сумасшедшей еще не было.
Мать хотела увидеть внуков, но так и не дождалась. Два года назад Белла узнала, что такое настоящее горе.
Мать сгорела за два дня. Она скрывала тяжелейшую болезнь, терпела боли и ничего не говорила дочери. А Белла кроме своей науки ничего не видела; мать маячила где-то сбоку, иногда очень мешая.
И только когда мать умерла, Белла почувствовала, как от нее оторвался, словно от айсберга, огромный кусок жизни и пошел на дно. Оказалось, она без матери ничего не стоит.
Мать была ее землей, воздухом и водой. Она питала ее своей жизнью. Белла, не задумываясь, поглощала скудные запасы материнской энергии.
Белла корила себя, искала свою вину и находила ее, усугубляя горе.
Жить не хотелось. И если бы не работа, если бы не ее кандидатская, она бы наверняка нашла способ прекратить свои душевные муки.
