Борис Георгиев - Нф-100: Инварианты Яна
Почему-то заместитель директора смолчал на этот раз и даже отвернулся - вероятно, чтобы скрыть выражение лица.
'Ага, - сообразил Володя. - Что-то не так у замдиректора с весовым коэффициентом. Интересно. Ему нечего возразить, придётся мне'.
- Вот и прекрасно, - сказал он. - Если бигбрейн так беспристрастен, почему не попробовать, Дмитрий Станиславович? Не хотите, чтобы входили мы, войдите сами.
Говоря это, думал: 'Знать бы ещё зачем входить. Они вполне могут управлять аппаратным сном прямо отсюда. Зачем им внутрь? Парализатор какой-то. Что за зверь?'
- Д-дев-вян-носто д-девять п-процент-тов, - стуча зубами, выцедила Инна. Её била крупная дрожь. Сначала Володя решил, это от нервов, но потом припомнил: 'На ней всё вымокло насквозь. Простудится'.
Как бы в виде подтверждения Инна пискляво чихнула и захлюпала носом. Выглядела донельзя несчастной, и только ли оттого, что продрогла?
- Вы будете виноваты, Синявский! - суконным тоном предостерёг Сухарев.
Доктор, развёл руками, буркнул: 'Ну, насели! Ладно, раз так. Тогда вы будете виноваты', - и вытащил из внутреннего кармана пиджака прибор устрашающего вида. Белый. Пистолет - не пистолет, но очень похож. На срезе ствола множество игл.
- Анестезатор! - вырвалось у Володи. 'Вот что они парализатором обозвали', - сообразил он.
- Он самый, - мрачно подтвердил Синявский и направился к стеклянной перегородке, за которой по-прежнему, будто в диковинном аквариуме, горел свет.
- Инна, ты-то куда собралась? - спросил вдруг Сухарев.
Оказывается, индианка успела выбраться из-за стола, и направилась туда же, к перегородке, ступая на цыпочках, словно боялась кого-то спугнуть. Или ей просто холодно по кафельному полу босиком? Нет, от окрика вздрогнула, застыла. Посмотрела умоляюще.
- Я п-переодеться... - едва слышно шепнула она. - Х-холо...
- Нет! - отрезал Сухарев.
'Переодеться? В Пещере Духов?' - изумился инспектор. Маленькая эта сценка отвлекла его; момент, когда силикофлекс перед Синявским поехал в сторону, был пропущен.
- Впустил! - победно провозгласил Сухарев.
Инспектор подошёл ближе, чтобы лучше видеть, остановился в полушаге от полоза, по которому ездила сдвижная перегородка.
'И всё-таки далековато, плохо видно, что он там делает'. Но доктор не делал ничего особенного, левой рукой неуклюже расстёгивал на Горине пижамную рубашку. Правая рука доктора была занята анестезатором. Дело у него подвигалось плохо - мешали перчатки. 'Чёрные, с раструбами. Вероятно, резина или что-то в этом роде. Запястья перетянуты. Где раздобыл? Были в кармане?
За спиной инспектора Сухарев увещевал: 'Потерпи, тебе туда нельзя'.
'Я б-быстро. Я в-возьму т-только, пока он вв-в... возится, - жалобным голоском пищала Инна. - Я уже б-бы...'
'Нет'. Неразборчивая скороговорка, потом снова: 'Нет'.
Инна возмущалась: 'Он всё равно сейчас проснётся! Посмотри, что с альфа-ритмом'.
'Потому и нельзя', - нудно скрипел Сухарев.
Володя оглянулся. Индианка снова возле терминала, Сухарев у неё за спиной. Нависает. Неплохо бы увидеть, что на экране...
- А-ха! - раскатился под высоким сводом Пещеры Духов крик. Инспектор ринулся на голос.
Синявский склонился над кушеткой, позу его нельзя было назвать непринуждённой - навалился, пытаясь удержать, прижимал локтем. Игольчатым стволом парализатора норовил ткнуть в голую, синеватую в свете люминесцентных ламп, кожу. За его плечом инспектор увидел выкаченные глаза, птичий нос, распяленный в крике рот. Кто хрипит: доктор ли от напряжения, или больной, пытаясь вырваться, - не разобрать.
- Ха-ар-р! - совершенно звериное рычание. 'Всё-таки это Ян хрипит' - сказал себе инспектор.
- Выйдите оттуда немедленно! Слышите? - сдержанно покрикивал в отдалении заместитель директора, но это ничего. Пусть кричит.
Инспектор заметил на тощем предплечье Горина красное пятно. 'На сыпь не похоже, - прикидывал он. - Похоже на след от...'
- Пс-сшок! - анестезатор в руке Синявского дрогнул, дёрнулось голое плечо и тут же подалось, обмякло. Отнимая инструмент от кожи, доктор помедлил, его затянутая в перчатку рука зависла над головой Горина. Тот больше не вырывался, дышал без хрипа, глядел вполне осмысленно.
Володя проследил, как мелькнули на выразительном лице боль, страх, обречённость человека загнанного в угол, уныние. Затем Ян уставился на чёрную обрезиненную пятерню Синявского, сжимавшую парализатор.
Доктор торопился упаковать больного в пижаму, орудуя левой рукой, и всё-таки инспектору удалось рассмотреть на дряблой коже Янова плеча два красных пятна там, где раньше было одно.
'Следы. Его успокоили анестезатором не в первый раз', - отметил инспектор. Глаза Горина съехались к переносице, он мигнул раз, потом ещё, но во второй раз уже не смог поднять веки.
- Уф-ф! - отдулся, выпрямляясь, Синявский.
- Справились? - негромко спросил Володя. - Тяжелее пришлось, чем в прошлый раз?
Синявский ответил не сразу, сначала нащёлкнул на игольчатый ствол колпачок и, неловко выворачивая локоть, запихал анестезатор во внутренний карман пиджака. Всё-таки перчатки сильно мешали ему. Затем он двинулся прочь из Пещеры Духов и на ходу ответил:
- Я говорил, что в прошлый раз при анестезии не присутствовал.
- Вы кому-то другому это говорили, не мне.
Они перешагнули полоз перегородки почти одновременно, силикофлексовая переборка скользнула на место, и тут на Володю накинулся Сухарев:
- Кто вас просил лезть внутрь?! Ведь вам сказали...
- В чём дело? - инспектор довольно удачно изобразил удивление.
- Да в том, что он вас видел, и неизвестно теперь...
- Не видел, - вмешалась Инна, не повернув головы.
Она снова сидела в уголке, у терминала.
- А что видел? - Сухарев тотчас потерял к инспектору всякий интерес.
- Сам посмотри.
То, что происходило перед ней на экране, действительно заслуживало внимания. Там змеились разноцветные линии, похожие на горные кряжи, переливалась всеми цветами радуги трёхмерная модель - какой-то сложный граф. Но было и кое-что более интересное. В правой верхней четверти - окно с видео. Будто бы и невысокого качества, по углам смазано, не в фокусе, но в центральной части очень чёткое изображение - рука в чёрной резиновой перчатке, перетянутой ремешком на запястье. Рукоять анестезатора тоже вышла прекрасно, можно различить рубчики, но лучше всего - дырчатый ремешок перчатки, прекрасно видно даже резиновый шпенёк застёжки, продетый в отверстие ремешка. Стоило Володе мысленно похвалить качество изображения, как оно помутнело, двоясь.
- Заметный эмоциональный всплеск, - сказала Инна. Мёрзнуть она почему-то забыла.
- А составляющие? - спросил Сухарев. Казалось, его больше не интересует ничего, кроме экрана.
