Александр Громов - Защита и опора
- Ну, ты шутник... Даешь, парень! От тебя первого слышу такое. Нет, не могу... Во выдумал!
- Значит, нельзя?
- Да кому это надо?! Э, погоди, ты серьезно, что ли? Совсем головой нездоров, да? Главного-то ты не усек: для нас с тобой хорошая жизнь начинается! Кто теперь твои соседи? Уже не феодалы, а наместники, причем все пошли добровольно! Губайдуллин чуть ли не вприпрыжку прибежал. Перонелли пришлось уговаривать, но и тот скоренько разглядел, с какой стороны на бутерброде масло. Люкер, Андриадис, Мбунумве поняли с полуслова. Еще несколько дальних от тебя, ты их вряд ли знаешь... У нас теперь королевство из девяти провинций... то есть было из девяти дня четыре назад. Сейчас, может, уже из пятнадцати - не я один послан к соседям.
- А Бао Шэнжуй? - спросил Фома.
- Это какой? Это тот китайча, чьи земли за твоими? Как же, наслышан. Он будет следующим. Дураков нет.
- Это почему же?
Гумно в сердцах хлопнул себя по колену:
- Слушай, ну ты прямо как баобаб - в год прибавляешь по сантиметру. Думай проворней. Еще раз говорю: совсем другая жизнь у тебя пойдет. Проникнись! У всех, кто чего-то стоит, другая жизнь пойдет. Плоскость - она сама определит, кто чего стоит, кому наверху быть, кому на брюхе ползать, а кому вообще жить не надо. Насчет себя ты уже доказал, тебе и быть наместником. Назначишь старост в оазисах, подучишь из пополнения трех-четырех караванщиков и гонцов, ну сам иногда явишься с инспекцией, когда охота придет ноги размять, а грузы и без тебя дойдут... Понял? Выбери себе оазис поприличнее, живи да радуйся. Гвардию себе заведи, чтоб уважали. Заставь бездельников дом тебе построить - настоящий дом, а не халупу. Или ты свободой дорожишь? Так на хрен она нужна, такая свобода! Короче: служишь королю, платишь ему десятину, а взамен получаешь человеческие излишки, и делай с ними, что хочешь. Служба необременительная.
- То-то тебя ко мне погнали, - с издевкой сказал Фома. - Бобик, апорт!
- Э! - Гумно пренебрежительно махнул рукой. - Это что! Это ерунда. Подумаешь, прогулялся. Вообще-то есть у меня пара толковых ребят, только они пока плохо обученные, вот я и решил сам к тебе наведаться. Для меня пустяк, а королю будет приятно. Он тобой особенно интересуется.
- Это почему же?
Явно наслаждаясь, Гумно выдержал долгую паузу. Потом полез в карман шорт и достал небольшую фотографию.
Фома не удивился: кто ж дивится эфемерным вещам! Безусловно, можно выспать и "Кодак" с принадлежностями, дело нехитрое. Можно выспать множество вещей, жаль только, что не все они работают. Например, радио. Как было бы хорошо снабдить все оазисы портативными радиостанциями и самому разгуливать с невесомым "уоки-токи" - да черта с два! Уже испробовано. Радиосвязь на Плоскости невозможна - местный сволочной эфир не пропускает радиоволн.
- Портрет короля. - Гумно протянул фотокарточку. Видно было, что он недоволен: карточка помялась в кармане.
- Медленно встань, повернись спиной и отойди на пять шагов, скомандовал Фома, извлекая "марголин" из-за пояса. - Фото оставь на камне.
Громко фыркнув, Гумно подчинился. Даже руки положил на затылок. Глумишься, мол? Ну-ну, не возражаю. Ты на своей земле, а значит, в своем праве, а только все равно ты дурак...
Фома неспешно приблизился к валуну. Косясь на недвижного Гумно, поднял мятый картон.
С фотокарточки на феодала смотрело его собственное лицо.
Пятичасовой безостановочный переход - легкая физзарядка для феодала. Для Георгия Сергеевича, разменявшего седьмой десяток и вдобавок три года сидевшего сиднем в своем крошечном оазисе, испытание оказалось весьма серьезным.
- Все-таки вы были правы, - сказал Фома. - Теперь ваша гипотеза доказана: сюда попадают не оригиналы, а копии. И еще одно: я окончательно поверил в бога. В местного бога. В бога, действующего только в нашей вселенной - на Плоскости. Не удивлюсь, если он ее и создал.
Они присели передохнуть на гребне бродячего бархана. Это место Фома считал сравнительно безопасным. В полном безветрии, тихо шурша, сыпался песок. Что гнало его, почему бархан вечно полз, описывая на местности странные кривые, и почему он никогда не покидал треугольника, образованного ближайшими оазисами, Фома не знал и сейчас не был склонен решать безнадежные головоломки. Пусть себе ползет. Ни горячих, ни холодных вихрей над самодвижущимися песками практически не бывает - вот и ладно. Это главное.
Они прошли уже больше половины пути. Остаток Фома в одиночку преодолел бы часа за три. Со старым учителем в качестве компаньона он опасался вообще не дойти. Георгий Сергеевич ни разу не пожаловался на усталость, но зачем что-то говорить, когда и так видно: еле тянет.
Фома размышлял.
- Свернем ко мне, - сказал он, приняв решение. - Крюк небольшой. Зато отдохнем по-человечески.
- А? - Георгий Сергеевич никак не мог отдышаться. Зашелся кашлем. Простите, я не понял... К вам?
- Ко мне. Я у вас в гостях сколько раз бывал, а вы у меня еще ни разу. Вот и поправим это дело.
- Гм. Признаться, я думал, что вы...
- Все время слоняюсь, как вечный жид? - с грустной улыбкой закончил Фома. - Это не совсем так. Это лишь почти так.
Он замычал, схватившись за голову, не слыша, как мучительно охнул Георгий Сергеевич, не видя, как он скорчился. Боль схватила сразу, сдавила мозг тупыми когтями и долго не спешила отпускать. А когда все же отпустила, Фома потер виски и объяснил, упреждая вопрос:
- Бродячий магнитный вихрь, только и всего. Довольно мощный. Это не страшно, он почти никогда не убивает, голова болит только... Вы в порядке?
Георгий Сергеевич был в порядке, то есть жив. А остальное - дело техники. При необходимости Фома понес бы его на себе, но, само собой, был готов сделать все, чтобы такой необходимости не возникло.
- Игорь, друг мой... Я рад, что вы приняли гипотезу о местном боге. Не надо только безоглядно верить. Надо думать. Вы Фома, Фомой и оставайтесь. Возможно, нет никакого смысла в э-э... персонификации высшего существа, которое с нами шутки шутит. Вот вы не раз приносили мне книги... Заметьте, книги, не читанные прежде ни мной, ни вами! Вы выспали то, о чем прежде не имели понятия. Но разве это доказательство существования бога? Что если просто-напросто таковы свойства данного мира? Ведь Плоскость имеет связь с Землей, хоть связь эта и односторонняя... Вы можете сказать, где тут сознательная деятельность высшего существа, а где ее и в помине нет? Сдается мне, вы уверены, что так называемый король сумел договориться с высшим существом... А мне кажется, что он просто открыл еще один рычаг влияния на этот мир. Не более.
- Он - это я, - мрачно напомнил Фома.
- Нет, он - не вы... Не вы открыли - он открыл. Игорь, друг мой, не надо считать гением ни его, ни себя, умоляю вас! Ему могло просто повезти. Дело случая. Вот, например, стеклянный лабиринт с белыми крысами. Классический опыт. Крысы бегут по нему, суетятся, вынюхивают... Одна случайно нажала лапкой на незаметную педаль - и получила электрический разряд. Другая нажала на другую педаль - и получила кусочек сыра. Разве это не похоже на нас? А разве невидимый крысам экспериментатор, построивший лабиринт, не похож на крысиного бога?
